– Ну что? – не сдержалась Даша.
– Вкусно, – пробормотал друг, подозрительно разглядывая ватрушку.
«Вкусно! Вкусно! Вкусно!» – пронеслось по рядам, гномы засмеялись. Больше на ребят никто не смотрел, все занялись едой, снова посыпались шутки, кто-то затянул песню. Тогда девочка взяла графин с березовым соком и налила немного в глиняную кружку. Когда жидкость потекла по горлу в желудок, она подумала, что ничего прекраснее в жизни не ощущала.
Даша закрыла глаза, ей почудилось, будто она в лесу с папой и мамой. Отец что-то ласково говорил ей, но галдеж гномов не позволял разобрать слов. Было приятно слышать его голос, и очень хотелось подольше побыть с родителями, только Руслан этого не знал…
– Даш, сейчас со стола убирать начнут, а ты только глоток соку сделала. – Мальчик придвинул к ней несколько булочек и посоветовал: – Ешь скорее, пока не поздно.
– Ага. – Она с жадностью впилась зубами в сдобу.
– А гости-то, – кивнул на них долговязый, – оказались прожорливыми, если учесть, что они сыты.
Староста ничего не ответил, лишь приподнял общипанную бровь и хмыкнул. Даша успела наесться, прежде чем гномихи с подносами начали убирать остатки еды и грязные тарелки. Маленькие сытые гномики носились по шатру, визжа и сшибая табуретки, Бублентон зевал, долговязый теребил бороденку, а староста величественно поглядывал на своих подданных и одним глазом следил за колибри.
Ногли вела себя странно. Спросить ребята не могли, поэтому оставалось только гадать, что случилось с говорливой птичкой. Гномы потихоньку рассеивались, в шатре остались только самые прожорливые и близкое окружение старосты.
– Что теперь? – спросил Руслан, поднимаясь из-за стола.
– Теперь мы отдыхаем перед вечерней работой, – ответил гном с заячьими зубами.
– Все верно, – чуть улыбнулся староста. – Час отдыха, а потом основная часть гномов уходит на рудник, пока не наступает время полдника. Мы любители поесть, как вы могли заметить.
– Да нет же, я не о том. Что теперь с нами будет?
Даша затаила дыхание. Гномы переглянулись. Гангордер откашлялся.
– Мы не вправе принимать каких-то решений, пока…
В шатер влетел худенький гном, все обернулись на него.
Лицо старосты покраснело, глаза зажглись гневом.
– Почему ты не снимаешь шапку, когда входишь!
Гном испуганно сорвал с головы колпачок.
– Простите, – пробормотал он, комкая его в руках.
– Что у тебя? – смягчился Гангордер, его лицо приобрело обычный земляной цвет, а глаза перестали гневно гореть.
Гном шумно выдохнул и скороговоркой доложил:
– Прибыла принцесса, она требует выдать ей пленников.
Из сетки на столе донесся тонкий писк, это Ногли упала в обморок.
Глава 38
Встреча с ее величеством
Все гномы, присутствовавшие в шатре, сгрудились вокруг колибри. Бублентон махал на птицу колпачком, староста причитал, долговязый хмурился.
– Это не голодный обморок, – негромко заметил Руслан.
Даша кивнула:
– Она боится принцессу.
– А ты? Ты боишься?
– Немножко.
– Смотрите, приходит в себя! – крикнул Бублентон.
Колибри приоткрыла глаза.
Староста кинул быстрый взгляд на гнома, принесшего весть о прибытии принцессы, и приказал:
– Устрой пока Пилатессу, предложи соку, мы мигом.
– Уже предложил, – сконфуженно прошептал гонец, ни на минуту не переставая теребить свою шапочку.
– И что? – нетерпеливо осведомился Гангордер.
– Принцесса рассердилась, сказала, что не соки сюда распивать приехала, а за пленниками.
– Понятно, – староста покосился на пришедшую в себя птицу. – Нужно идти, нельзя заставлять ее высочество ждать. – Он взял сетку с птичкой и первым направился к выходу. Гонец засеменил следом.
Долговязый почесал бородку и неуверенно посмотрел на Бублентона.
– Идем?
Толстяк печально кивнул.
– Не в нашей власти что-то менять.
– А зачем менять? – удивился долговязый.
Бублентон не ответил и подтолкнул их в спины.
– Идите, пора.
Даша поплелась к выходу из шатра, размышляя, какой окажется принцесса, про которую они столь наслышаны. Схожа ли с портретом Эдлаи? Или фея польстила принцессе? Пока было ясно одно: ждать пощады не приходилось, каменное сердце не смогут тронуть слезы, даже если заплачет Руслан. Принцессе ведь невдомек, что он никогда не плачет.
Гномы вели ребят к шатру старосты, туда, где осталась в клетке фея. С каждым шагом, приближавшим встречу с жестокой Пилатессой, сердце стучало все сильнее. Руслан шел впереди, девочка смотрела на его рваную футболку, неестественно прямую спину, и ей становилось страшно.
Друг неожиданно обернулся.
– Не бойся, мы обязательно сбежим!
Дашу это не успокоило, но попытка друга подбодрить ее была приятна. Захотелось взять его за руку и тоже как-то поддержать, но она беспокоилась, что он может подумать, будто она сомневается в его словах и пытается утешить.
Перед входом в шатер Бублентон остановился. Он подозвал их и прошептал:
– Врите, ребятки, как не врали еще в своей жизни! Самое страшное преступление в королевстве – это попытка пересечь границу, помните это, когда вас спросят, что вы делали в золотоносных пещерах.
Долговязый сморщил нос и, остервенело вцепляясь в свою бородку, прошипел:
– Ты с ума сошел, помогать им, – они одной ногой покойники! На нас беду хочешь накликать?!
– Нет-нет, не хочу, – пробормотал толстяк, отступая.
– Так-то, – долговязый метнул взгляд на шатер. – Идите!
Руслан взял Дашу за руку и повел за собой.
– Сказочные существа не должны быть такими, – всхлипнула девочка.
– Что? – переспросил друг.
– В сказках все добрые, в сказках только один злодей, но добро побеждает зло, понимаешь! А тут… тут одни злодеи… Так не должно быть, это неправильно!
Руслан пожал плечами:
– Я не знаю, как должно быть, для меня не новость, что в мире больше зла, чем добра.
– Но ведь и так не должно быть, – прошептала Даша, борясь с подступающими слезами. Хотелось кричать от несправедливости.
Ребята вошли в шатер и замерли от услышанного.
– …Они заставили меня, я никогда бы не пошла с ними, они мне угрожали. Я плакала, умоляла… я так хотела попасть на конкурс к вашему величеству, я ведь художница, очень талантливая, так все наставники говорят… – Эдлая держалась за прутья клетки и тараторила без остановки. Она говорила, что ее похитили, удерживали силой и она ничего не могла поделать, пока гномы ее не спасли.
– Ах вот как, – пробормотала Даша, презрительно глядя на рыдающую предательницу. Ногли, нахохлившись, молча сидела на жердочке. Рядом с клеткой, спиной к ним стояла принцесса. Длинные черные волосы водопадом струились по ее плечам, спине и закручивались на концах в крупные колечки. На ней было расшитое черным бисером белое платье в пол, пальцы унизаны кольцами.
Пилатесса внимательно слушала фею, прихода пленников она не заметила – или сделала вид, что не заметила.
Ребята стояли, поглядывая друг на друга, и никто не решался заговорить. Эдлая продолжала напропалую врать, выгораживая себя. Ногли оставалась безмолвной, принцесса слушала не перебивая. Кроме них в шатре находился староста. Он растекся по своему креслу и не встревал, даже смотрел в другую сторону, демонстрируя тем самым, что происходящее его не касается.
– …Вы ведь знаете, как чтят и любят феи ваше величество, мы буквально молимся на вас, – с чувством говорила Эдлая, – никто из нас помыслить не может о предательстве. Мы преклоняемся перед вашим умом и…
– Достаточно, – оборвала ее принцесса спокойным, бесчувственным голосом.
Даша вцепилась в руку друга, Пилатесса медленно, точно наслаждаясь своим господством, повернулась. Она была ростом чуть выше нее, но немного ниже Руслана. Изящные черты лица, яркие зеленые глаза в обрамлении черных ресниц, белоснежная кожа, губы цвета лепестков розовой гвоздики. Утонченная, красивая – истинная принцесса. Она смерила их взглядом малахитовых глаз и уголки ее губ слегка приподнялись.
Даша посмотрела на свой рваный, грязный сарафан и почувствовала, как приливает к щекам краска. Никогда прежде ей не приходилось стесняться своей внешности, да это было и не нужно, все твердили: «красавица», «милая», «очаровательная». Но рядом с Пилатессой она ощутила себя беспризорной рванью. Руслан тоже заметно оробел под пристальным взглядом принцессы и упрямо смотрел себе под ноги.
– Вот, значит, какие вы, нарушители, – заговорила принцесса, растягивая слова.
– Мы ничего не нарушали, – заставила себя ответить Даша.
Пилатесса усмехнулась и грациозно двинулась к ним, в каждом ее движении сквозила властность, от которой захватывало дух. Теперь девочке стали понятны страхи подданных принцессы, ее саму начало потряхивать от волнения.
Повелительница остановилась перед Русланом и указательным пальцем приподняла его голову.