пересчитывали приданое и запирали в тяжелые сундуки. Только после этого Лукреция могла отправиться в путь.
Но, как обычно, не обошлось и без грязи, которой сразу же облили римляне и жители Феррары бедную Лукрецию. Ее называли «печально известной шлюхой», поэты слагали о ней скверные стишки, в которых ее сравнивали с Пасифаей – мифологической царицей острова Крит, совокуплявшейся с белым красивым быком и породившей чудовище Минотавра. Однако, несмотря на всю эту грязь, Папа Александр VI был очень счастлив, что он пристроил любимую дочь с выгодой и для себя. Единственной болью Лукреции было то, что по условиям брачного договора она должна была оставить сына Родриго Арагонского в Риме.
Возможно, это была двойная боль, потому что Джованни Борджиа, который, скорее всего, также являлся ее сыном, тоже оставался в Риме при дворе папы. Родриго исполнилось два года, Джованни – три. Оба мальчика были в таком нежном возрасте, когда дети очень нуждаются в матери. Вот тогда-то, 1 сентября 1501 года, Папа Александр VI и издал сразу две противоречивые буллы. В первой он узаконил «дитя Рима» как внебрачного сына Чезаре Борджиа и неизвестной замужней женщины, эту буллу опубликовали и предали огласке в тот же день. Во второй он заявил, что Джованни Борджиа является его собственным внебрачным сыном от неизвестной женщины, которая живет врозь с мужем. Ее текст оставался в тайне до 1506 года и был обнародован уже после смерти понтифика.
Все эти предосторожности нужны были для того, чтобы Джованни имел право на наследство Борджиа. Но при жизни Папа не имел права признать своим сыном того, кто родился во времена его понтификата, поэтому сначала записал его как сына Чезаре. А после его смерти уже неважно, кто отец. Главное, «что дитя Рима» является законным членом династии Борджиа. Правда, когда о второй булле стало известно, злые языки принялись болтать, что Лукреция сама не знала, кто отец ее ребенка: Александр VI или Чезаре. Обе эти буллы Лукреция забрала с собой в Феррару, сейчас они находятся в городе Модена.
Впоследствии Лукреция заберет Джованни в Феррару как «брата», а вот Родриго она не увидит больше никогда. Ее сын от герцога Бишелье проживет всего 12 лет, он не доживет 2 месяца до своего 13-летия. Мальчик умрет вдали от матери в городе Бари от неизвестной болезни.
Перед самым отъездом Лукреция настояла на том, чтобы Александр VI разделил пополам между детьми наследство: два герцогства, которые он сам же и создал на конфискованных у семей Колонна и Савелли землях. Как ни странно, Лукреция попросила записать Непи на Джованни, а не на Родриго. Это еще раз доказывает то, что «ребенок Рима» был ее родным сыном – слишком уж она о нем беспокоилась. Родриго Бишелье получил герцогство Сермонета, кроме того, ему оставались в наследство все неаполитанские владения его отца Альфонсо Арагонского.
Перед свадьбой дочери Папа устроил традиционный праздничный ужин, который назвали впоследствии «ужином с каштанами». На банкете присутствовал Чезаре Борджиа, множество дам, кавалеров и около 50 прекрасных куртизанок. Во время пира вино лилось рекой, так что все были пьяны. А после песен, шуток и танцев, во время которых куртизанки постепенно скидывали с себя одежду, вдруг погасили свечи и по полу разбросали множество каштанов. После этого все дамы, кавалеры и голые куртизанки ползали в темноте по полу, собирали каштаны, сталкивались при этом друг с другом и, пьяные, обнимались и целовались.
Становилось все жарче и жарче, дамы и кавалеры тоже начали скидывать одежду, и все закончилось обычной оргией. Лукреция тоже присутствовала на этом банкете, но неизвестно, участвовала ли она в оргии. Скорее всего, наблюдала со стороны. Это было ночью 1 ноября 1501 года, когда католики празднуют День Всех святых. Следующий день, 2 ноября, является днем поминовения мертвых у католиков. Но Папа не явился на праздничную службу, сказавшись больным. Римляне сделали вид, что поверили. На самом деле в возрасте 70 лет после такой оргии грузному понтифику трудно было чувствовать себя полностью здоровым. Хоть святой отец и считал себя еще очень сильным мужчиной, все-таки годы давали о себе знать.
Перед отъездом дочери Александр VI устроил еще несколько праздников в честь Лукреции, не считая свадьбы по доверенности. Он как чувствовал, что расстается с дочерью навсегда, и старался баловать ее, как только мог. А после рождественских праздников, 6 января 1502 года, в день Богоявления, Лукреция попрощалась с друзьями и родственниками. После этого она имела долгий разговор с отцом и братом. Александр VI громко убеждал ее писать ему обо всем, что она пожелает, и что любое ее желание будет выполнено. Лукреция получила последнее благословение Папы и уехала в Феррару. В день ее отъезда в Риме пошел снег, что случается очень редко зимой в Италии. Все жители города высыпали на улицу провожать герцогиню Феррары, дети радостно играли в снежки. Лукреция ехала, постоянно оглядываясь на Папу и Чезаре, которые махали ей вслед. Больше она отца никогда не увидит.
Папа Александр VI скончается на следующий год, 18 августа 1503 года в Ватикане. Причины его смерти до сих пор неясны. По официальной версии – понтифик умер от инсульта, спровоцированного малярией, которой он, возможно, заразился в Риме, где остался на все лето несмотря на жару. Однако известно и то, что недели за две до смерти Папа с сыном Чезаре ужинали на вилле кардинала де Корнето. Вскоре все, присутствовавшие на ужине, заболели лихорадкой со рвотой, что породило слухи об отравлении. Говорили даже, что Александр VI и Чезаре Борджиа подсыпали яд в вино кардиналам из полых колец, но по ошибке выпили его и сами. Или что Папа съел разрезанную ножом, отравленным только с одной стороны, половинку яблока, которой хотел угостить другого кардинала. Но этим слухам нет никакого подтверждения.
Вскоре после смерти понтифика его тело покрылось какими-то пятнами, но в этом не было ничего странного – в августе в Риме стояла страшная жара, и тело быстро начало разлагаться. Хотя слухи ходили, что лицо усопшего понтифика почернело и приняло облик дьявола, тело вздулось, изо рта пошла пена. А перед самой смертью Александр VI якобы бормотал: «Иду, иду, подожди еще немного, скоро буду». В тот вечер, говорят, римляне видели, как дьявол вылетел из Ватикана и унес душу понтифика. По другой версии, дьявол появился около умирающего первосвященника в обличье уродливой обезьяны, или другой твари. Одному из кардиналов якобы удалось поймать эту дрянь, но Папа в ужасе зашептал: «Отпусти, отпусти его! Разве ты не видишь, что это