– пьем и наливаем.
Седьмую бочку, вроде, добиваем,
Твое здоровье, Черный Властелин!»
Кто из моих сокурсников, в конце концов, не мечтал встретить такого воплоти? Мысли мои повернули в какое-то игривое русло.
Пока Дэвлин, не подозревающий, какие именно ассоциации он вызывает, разбирал стол, я повернулась к черепу.
– Слушай, нежить.
Череп пискнул, подтверждая, что внимает.
– Раз уж мы теперь вместе, то тебя будут звать Шарик.
Та же реакция. Понял или нет?
Дэвлин обернулся ко мне, убрав бронзовую спиртовку на полку:
– Могу я задать один вопрос? Почему ты всем даешь имена?
Я пожала плечами, поуютнее свернувшись в кресле.
– Ну, они же одушевленные.
Мэтр с сомнением посмотрел на новоявленного Шарика.
– Ну не одушевленные, – ладони сами принялись жестикулировать, как бывает всегда, когда я не могу найти правильные слова, и это меня саму раздражает, – но двигаются, реагируют, может, думают… А что?
– В демонологии, – мэтр вернулся в свое любимое кресло за столом, – когда ты даешь кому-то или чему-то имя, ты этим привязываешь объект к себе. Если же у него до того вообще не было имени, это дает власть над именованным. Ты когда-нибудь, задумывалась, насколько важно имя?
Я пожала плечами.
– Никогда не думала. Имя даешь питомцу. Коту, например. Наверное, этим я пытаюсь показать, что теперь это существо со мной. Вместе. У нас есть какие-то отношения.
– Это тоже власть.
– Как это?
Видимо, мэтра разобрало на «поговорить», и я с удовольствием навострила уши. То, что рассказывал Дэвлин, выходило за рамки Академических курсов. Откуда он это знает? Не важно, но я ловила каждое слово в таких беседах.
– Давая кому-то имя, налаживая, как ты говоришь, с ним отношения, ты получаешь связь с этим объектом. Неважно, одушевленным или нет. В целом, с такой точки зрения, любой объект можно считать одушевленным.
– Совсем любой?
– У тебя есть кинжал? – неожиданно спросил он.
– Да, охотничий, отец подарил…
– В материальном мире существует металлический предмет определенной формы. Но на другом уровне, это еще и некая энергетическая структура, верно? Ну, грубо говоря, ты можешь зачаровать клинок – изменить его внутреннюю сущность так, что изменятся и свойства материальной формы.
Я вспомнила набор кухонных ножей от мэтра Тиффина, которые использовала кухарка у меня дома, еще в столице. Они не тупились, и ими невозможно было порезаться повару. Я кивнула. Эта концепция была мне понятна.
– Так или иначе, этот кинжал попал к тебе, и все время пока ты носишь его при себе, полируешь, чистишь – его внутренняя структура потихоньку впитывает в себя часть твоей ауры. Между тобой и предметом возникает устойчивая связь, медленно, но возникает. Таким образом, ты меняешь его структуру. И через какое-то время ты столкнешься с тем, что он начнет сам тебе помогать, вовремя попадет под руку, не потеряется, станет очень удобным.
– Кажется, начинаю понимать, – протянула я, вытащив кинжал и рассматривая его блестящую поверхность.
– Если же ты еще и дашь ему имя – ты вложишь в него некое направление, к которому он должен стремиться при изменении. Клык, например, заставит его стать более, – Дэвлин пошевелил пальцами, подбирая слово, – более хищным. Ну и так далее. А если ты задаешь для чего-то вектор развития – ты влияешь на него, следовательно, приобретаешь над ним власть.
– А почему не происходит наоборот?
– Нож тоже влияет на тебя, но только гораздо слабее. В тебе больше энергии, чем в нем, поэтому при возникновении между вами канала, твоя сила перетекает в него, а не наоборот. Как с двумя сообщающимися сосудами.
– А! А проклятые предметы как раз и работают наоборот, да?
Дэвлин кивнул.
– Допустим, в какой-то момент ты захотела поднять свою силу до полубожественного уровня. Ты находишь источник…
– Например, какой? – разговор становился крайне интересным, в Академии точно ничего подобного не рассказывали.
– Давай возьмем для примера те самые проклятые предметы, которые ты упомянула. Хотя называть их так не совсем корректно.
– Давай.
– Хорошо, тогда пусть выбранным источником сил будет Инферно.
Я вздрогнула. Про слой Инферно говорили мало. Это некое страшное место, откуда изначально приходили демоны, иначе его называли Бездной. Мир? План? В Академии это называли слоями. Мощь, содержащаяся на этом слое, была потрясающая. Все, чем владели люди – оказывалось жалкими крохами, казалось бы, подключи свой энергетический канал – и питайся, твори чудеса, двигай горы, затапливай континенты… Но была и пара проблем. Во-первых, сила эта была разрушительная, использовать ее для созидания или творчества было практически невозможно. Не та специфика. Второй проблемой был сам контакт со слоем Инферно. Необходимо было пробить брешь в структуре реальности, между материальным миром и слоем демонов, а это было чревато. Обитатели этого очаровательного места с огромным удовольствием через подобные щели вылезали. В лучшем случае, по одиночке и ненадолго, и ограничивалось все разорванным в клочья незадачливым магом, додумавшимся до подобного способа увеличить свои силы. Но если брешь получалась побольше, это грозило миру мага – Прорывом. Малым – когда слои совмещались ненадолго, и после окончания на теле материального мира оставалось страшное искорёженное пятно – бранд, проклятое место, населенное жуткими тварями, или Большим, когда весь мир проваливался на слой Инферно. Но что с ним было дальше, легенды умалчивали. Полагаю, просто рассказать продолжение было уже некому.
– Тебе интересно?
– Еще бы… – проговорила я почему-то шепотом. Я прочитала это в одной книге, в итоге оказавшейся запрещенной. Возможно, демонологи должны были знать больше.
– Так вот, ты находишь способ, открываешь канал и даже не погибаешь при этом, не выпускаешь никого в явленный мир оттуда, и вообще все проходит идеально. В итоге, уровень твоих сил поднимается на практически недосягаемый для остальных уровень. Но происходит то же само, что было с тобой и ножом, только теперь объект – ты.
– Потому что теперь уже во мне меньше энергии?
– Да. И сила Инферно меняет тебя, как ты меняла кинжал, рано или поздно ты превращаешься в ее орудие, при этом твоя связь с клинком сохраняется.
– То есть, через меня все это перетекает в него?
– Именно. Но через какое-то время, ты все равно погибаешь, подобный канал нельзя контролировать вечно. А вот кинжал остается. И энергии в нем на этот момент больше, чем в обычном человеке…
– Понятно, – закивала я головой, – а когда его найдет какой-нибудь левый парень, построится новый канал, но сила потечет уже обратно. Потому что в оружии ее больше?
– Именно. И уже человек изменятся под влиянием клинка. А если ему еще и дали имя Клык, то он, повинуясь имени, начнет жаждать крови.