поздно она всё равно добежит. Хотя нет, «поздно» её не устраивало, ведь в эту самую секунду её хозяйка, подруга хозяйки и Симосаки дрожали от страха в особняке.
— Кюр-р-р! — простонала Цукигакэ, но тихо, чтобы её ненароком не услышали люди в чёрном, и вновь побежала.
Луг был немного приветливее леса, но высокие, упругие стебли всё равно сильно мешали. Приходилось раздвигать траву головой и приминать лапами и бежать, бежать, бежать.
Минут через пять Цукигакэ почувствовала, что проголодалась. Даже маленький дракон — это всё-таки дракон, и ему для поддержания запаса Жизни нужно намного больше пищи, чем щенку или лисёнку.
Всего в ста мерах слева от неё блестело золотом озеро, наверняка полное вкусной рыбы. Стоило подумать об этом, как лапы сами начали заворачивать влево, но Цукигакэ замотала головой и устремилась к цели. Смерть от голода ей не грозит, а вот жизнь хозяйки в опасности.
Цукигакэ ещё помнила виды из окна повозки, в которой приехала сюда. К югу от озера должны быть огромные поля. Хоть они и заброшенные, но уж какая-нибудь забытая, сморщенная картофелина там найдётся. Эта мысль воодушевила Цукигакэ и помогла ей пробежать ещё пять минут.
Вдруг передние лапы глубоко увязли в земле. Цукигакэ от неожиданности несколько раз кувыркнулась через голову. Вскоре ей удалось остановиться, но под спиной она ощутила холодную воду. Не до конца затянувшиеся раны вновь вспыхнули от боли, из пасти вырвался сдавленный стон.
Но нельзя было долго лежать вверх лапами. Она добралась до большого болота, вся земля здесь размокла от озёрной воды. Живущая в соборе Цукигакэ никогда ещё не была на болоте, но сразу поняла, что от долгого купания в холодной грязи начнёт терять Жизнь. Встав на лапы, она вытянула шею и осмотрелась.
Впереди и слева от неё простиралось болото. Справа было сухо, но Цукигакэ не знала, как долго придётся бежать в обход. Если в конце концов окажется, что болото упирается в белоснежную стену, все её усилия окажутся пустой тратой времени.
— Кр-р… — невольно протянула озадаченная Цукигакэ.
Вдруг на её голос из травы высунулась маленькая голова.
— Пи-пи! — пискнул зверёк с короткой коричневой шерстью, длинными ушами и маленькими круглыми глазками.
Зверёк смотрел на Цукигакэ снизу вверх и крутил головой, словно не понимая, кто она такая. Дракончик тоже не понимал, кто перед ним находится. На самом деле эта острая мордочка и тридцатисановое — вместе с хвостом — тело принадлежало животному, которое в столице мира людей называли длинноухой крысой, но Цукигакэ этого, конечно же, не знала.
Пока она смотрела на коричневого крысюка, ей невольно захотелось поймать и съесть это продолговатое, словно лишённое шеи существо. Крысюк попятился обратно в траву, будто поняв, что дракончик голоден.
— Кр! — окликнула его Цукигакэ, прося подождать.
Сложно сказать, понял ли крысюк этот возглас, но остановился, оставив торчать из травы только нос с длинными усами. Через пару секунд зверёк робко высунул голову.
Понимая, что крысюк сбежит со всех ног, едва опять почует опасность, Цукигакэ прижалась к земле и постаралась интонацией дать понять, что не собирается его есть:
— Р-р-р…
Крысюк вновь повернул голову, затем медленно вышел из травы.
Только тогда Цукигакэ заметила перепонки между пальцами на длинных лапах. Видимо, эти животные издревле жили на болоте. И раз так, крысюк может подсказать, как через него перебраться.
— Кюр, кюр-р-рн.
«Мне нужно на юг. Подскажи дорогу, если знаешь».
Она не могла выразить свою мысль словами, но вложила в просьбу столько чувств, что крысюк пискнул в ответ, поведя длинными ушами. Цукигакэ догадалась, что зверёк голоден, и сразу предложила: «Если покажешь дорогу, я вдоволь накормлю тебя вкусной рыбой».
«Не нужна мне твоя рыба, Я орехи люблю».
«Но где ты их берёшь, если вокруг нет деревьев?»
Стоило Цукигакэ спросить, как в воде перед ними проплыло что-то тёмное. Крысюк пискнул, прыгнул в воду и схватил передними лапами нечто, действительно оказавшееся орехом. Видимо, иногда с растущих вдоль озера деревьев в воду падают орехи и через какое-то время оказываются в болоте. Крысюк тут же начал есть, но, когда длинные резцы сомкнулись на скорлупе, Цукигакэ услышала не хруст раскалывающегося ореха, а влажное чавканье. Похоже, в воде орех размок настолько, что начал гнить.
— Кр-р-р, кюр!
«Проводи меня, и я дам тебе много орехов. Но не мокрых, а крепких и хороших».
— Пи-и?..
«Правда? Я такие только раз в год нахожу, и то если повезёт».
«Обещаю. Будешь есть их каждый день, если захочешь».
«Тогда ладно. Иди за мной».
Цукигакэ не знала, правильно ли они поняли друг друга, но когда крысюк доел орех, то залез на соседнюю сухую кочку и в один прыжок скрылся в густой траве.
Цукигакэ тут же перепрыгнула воду и сунула голову в траву, в которой скрылся крысюк. В плотных зарослях она увидела тоннель диаметром санов тридцать. Судя по тщательно переплетённым веткам и травинкам, его построили крысы.
Крысюк остановился в начале тоннеля и махал коротким хвостиком, будто торопя дракончика. Тоннель был тесноват для Цукигакэ, поэтому ей было немного неуютно, но всё-таки передвигаться по нему было проще, чем пролезть через прутья решётки, а главное — она была рада чувствовать под ногами сухую траву.
— Кр-р! — прогудела она, пытаясь подбодрить себя, и побежала в тесный полумрак.
Крысюк скользил впереди, быстро перебирая лапами.
Уже через три мера встретилась развилка. Крысюк взял влево, даже не затормозив, Цукигакэ последовала за ним. На следующей развилке они повернули направо.
Там оказалась маленькая круглая «комната» диаметром один мер. Как и тоннель, она была сплетена из сухих веток и травы. У стены грызли семена каких-то растений три маленьких крысёнка и одна взрослая крыса, которая тревожно запищала, увидев дракончика, но притихла, когда крысюк что-то ей пискнул. Стараясь не поднимать головы. Цукигакэ вслед за крысюком направилась в следующий проход, провожаемая взглядами крысят.
Судя по всему, водоплавающие крысы оплели сетью тоннелей всё болото. Без проводника Цукигакэ потерялась бы в этих проходах. Иногда под ногами что-то хлюпало, и дракончик понимал, что внизу вода. Скорее всего, тоннели не проваливались в неё благодаря уложенным веткам и торчащим над водой кочкам.
Когда Цукигакэ уже перестала понимать, сколько развилок, перекрёстков и «комнат» они преодолели, впереди забрезжил долгожданный свет. Сначала стена перед ними выглядела как тупик, но оказалось, что это просто занавеска из травы, пропускающая лучи заходящего солнца.
Крысюк остановился у выхода, высунул нос и принюхался. Затем выглянул и, удовлетворившись, вышел наружу, раздвигая траву.
Цукигакэ, уже немного уставшая от