- Пожалей лучше себя!.. - взвизгнула София. - Давайте!..
Рослый трансильванец вздрогнул и со странной неохотой толкнул принцессу в спину. По замершей толпе пронесся вал вздохов, кажется, начались обмороки.
Принцесса тяжело вздохнула и пожала плечами. Перевела глаза на брата и секунду смотрела на него - хмуро и серьезно. Потом сделала первый шаг.
Глухой хлопок выстрела, отдавшийся по переборкам из залы над головой, заставил сердце снова зачастить. Глядя, как горничная принцессы с ледяным лицом готовится к бою, я судорожно пытался думать логично. Не получалось.
Мир сошел с ума.
Приятная и расслабленная экскурсия превратилась в форменное безумие. Сначала принцесса со своими предками, потом взбесившийся непонятно отчего принц, подсылающий убийц ко всем встречным, а теперь еще и нападение инсургентов. Нет, лет пятнадцать назад случилось несколько нападений бомбистов - после какой-то из усмирительных кампаний, проведенных в Монтевидео импортной компанией "Экваториальные фрукты". Но с тех пор благополучная и мирная Либерия, признаться, почти забыла, что это такое. И вот, пожалуйста, снова они. Причем опять же - замешаны Тюдоры. Ведь и подручный принца что-то кричал про план, про трансильванцев - этих самых мучеников Трансильвании? - про какого-то старшего помощника. Судя по всему, раз неведомые трансильванцы сообщают по громкой связи на весь лайнер о том, что намереваются расправиться с потомками императорской династии, интригует и строит заговоры не один принц - у него есть какие-то враги.
Пусть бы, конечно, с ним бы и расправились, я только спасибо сказал бы... хотя с принцессой Грегорикой совсем другое дело. Ее высочество мне понравилась, честное слово. Не хотелось бы, чтобы с ней случилось что-то плохое. И, черт возьми, там ведь еще и Алиса! И ее подружки, и множество совершенно непричастных к заговорам людей.
В глазах горничной, застегивающей боевую сбрую, ждала смерть. Судя по тому, как безжалостно она расправилась с убийцей - очевидно, ради дневника, потребовавшегося хозяйке - то с теми, кто осмелится поднять руку на принцессу, у нее будет еще более короткий разговор. Вот только справится ли она?
- Э-э-э... вы все равно собираетесь наверх? - спросил я.
Взгляд, которым она меня наградила, не сулил ничего хорошего, но не оставлял сомнений.
- Но подумайте, если это действительно вылазка инсургентов, там наверняка не один-единственный противник. И они вооружены, судя по тому, что мы слышали. Разумно ли бросаться на них в одиночку?
- Отсиживаться здесь? - с презрением бросила она.
- Нет. Предлагаю свою помощь. Там, в зале, ваша хозяйка, но там же и мои однокурсницы. Я тоже не могу оставить их на произвол судьбы.
- Помощь? Сомневаюсь.
Сурово. Но объективно - прямо в лоб. Действительно, во время схватки в трюме я показал себя не с лучшей стороны. На что ей сдался такой "помощник"? Что же, нужно доказать, что и от меня может быть толк.
- Я сделаю все, что смогу. Вот, к примеру, вы же хотите идти туда по трапу, где наверняка ожидают инсургенты? Пусть это всего в пятнадцати футах от нас, - я поднял палец, указывая на подволок, - миновать их может оказаться непросто.
- И что? - нетерпеливо спросила горничная.
- Если вспомнить синематограф и подключить логику, то естественно будет предположить, что инсургентов должно быть немало. О ни явно захватили рубку - ведь и первая странная трансляция и их программное заявление прошли оттуда, да и рывок потом указывает на то, что там кто-то сопротивлялся - возможно, рулевой или кто-то из ходовой вахты. И одновременно они оказались в зале, где стреляли - и было сказано, что Тюдоры в их руках. Один-два-три инсургента не смогли бы заставить повиноваться три сотни человек в бальной зале, их там должно быть немало. Не говоря уже о том, что кто-то из инсургентов должен контролировать еще три сотни матросов и обслуги из экипажа дирижабля. Вы не сумеете справиться со всеми так быстро, чтобы спасти принцессу, если они действительно хотят покарать - то есть, казнить - ее и принца. Нет, постойте!.. - я поднял руку, видя, что она собирается плюнуть на мои длинные речи и убежать - ...Предлагаю найти способ попасть в зал быстрее и незаметнее, чем прорываться по коридорам, где наверняка ждет охрана. Нужно воспользоваться тем малым преимуществом, что у нас есть - инсургенты не подозревают, что кто-то остался в грузовом трюме, прямо под залом.
Горничная, уже сделавшая шаг прочь по коридору, неохотно остановилась. Потом обернулась ко мне и смерила взглядом - оценивающим на этот раз. Надеюсь, поняла, что я действительно хочу помочь и способен мыслить логически.
- Люки?..
Вместо ответа я поднял голову, осматриваясь. Увы, на всем видимом пространстве продольного коридора, идущего по левому борту дирижабля вдоль стенки грузового трюма, никаких люков на подволоке видно не было. Провода, змеящиеся по подволоку и стенам, плафоны освещения, пара переговорных устройств и пожарных постов со шлангами, закрытые грузовые ворота во внешнем борту.
- Посмотрим в трюме!
Прыгнув через комингс ворот, из которых мы только что вылетели, как ошпаренные, я внимательно осмотрел потолочное пространство склада.
- Здесь тоже нет. М-м-м, зал идет по всей ширине гондолы...
- И там ровный паркет, - разочарованно заметила горничная из-за плеча.
- Мы могли бы попасть куда-то в район торцевых переборок бального зала, там, кажется, были какие-то помещения... но я почему-то не ни одного люка или трапа...
- Тут... есть трап, - вдруг подала голос напуганная отличница, о которой мы совершенно забыли. Смущенно поправив очки под нашими взглядами, она указала на небольшую треугольную выгородку, расположенную у поперечной переборки по левую руку от нас, не доходящую до высокого подволока трюма. На двери кабинки был нарисован подъемный кран.
Теперь принцесса смотрела только вперед - на темный прямоугольник окна.
Прямо и ровно ставя туфельки, она машинально подняла подол платья, не нарушая странной сосредоточенности. Для приговоренной к смерти она выглядела на удивление собранной и спокойной, хотя... кто сказал, что есть какой-то эталон поведения приговоренного, с которым можно было бы сравнивать?
Трансильванец за ее спиной замешкался, закусил губы. Внимательный взгляд без труда отметил бы, что он нервничает - непривычно для столь крупного и сильного человека. Сделав два шага - через силу, неохотно - он негромко пробормотал в спину принцессе:
- Ей- бо, прощения просим, господарыня...
Принцесса ответила, не поворачивая головы, так же негромко.