Глава двадцать шестая
Вторжение и извержение
Между 497 и 535 годами эфталиты создают свое государство на севере Индии, а извержение вулкана Кракатау сотрясает мир
Будхагупта, император Гуптов, умер в 497 году после тридцати лет правления. Достоверно неизвестно, кто унаследовал престол, но наиболее вероятно, что империю, заметно уменьшившуюся после периода процветания под властью его двоюродного прапрадеда Чандрагупты II, взял под контроль брат императора Нарасимха. Народы, платившие дань, отдалились, местные царьки объявили о своей независимости, а небольшой приток эфталитов на север Индии превратился в настоящее наводнение.
Один эфталитский воин выделялся из безликой орды. Вскоре после 500 года вождь Торамана с боем проник в Северную Индию, а затем, покоряя одного мелкого царя за другим, к 510 году прошёл с боями по империи вплоть до города Эран на южной границе Гуптов.
Правитель этой области, Бханугупта, сам был царского рода. Вместе со своим военачальником Гопараджей он воздвиг крепкую защиту против эфталитов, но она оказалась бесполезной. Гопараджа был убит в сражении, а Бханугупта просто исчез из исторических записей. Судьба Нарасимхи остаётся неизвестной. Торамана провозгласил Эран своим городом, а себя – царём, и власть Гуптов сохранилась только в своей колыбели, восточных областях.1
Изначальная территория Тораманы находилась к западу от Инда, в землях, которые он удерживал, даже продвинувшись на юг через горы. Это создало империю, преодолевшую физический барьер между Индией и Центральной Азией – растянувшуюся от восточной границы Персии на юг через горы. Торамана основал столицу в городе Сакала, и город быстро стал метрополией, «центром торговли». В «Вопросах царя Милинды» сказано, что в городе
«…изобилуют парки, сады, рощи, пруды и бассейны, это рай с реками, горами и лесами. Мудрые архитекторы построили его, а жители не знают притеснений, так как все их враги и соперники были побеждены. Укрепления ее могучи, со многими и разнообразными крепкими башнями и стенами, с превосходными воротами и арочными проходами, с королевской цитаделью в центре, окружённой белыми стенами и глубоким рвом. Удобно расположены её улицы, площади, перекрёстки и рынки… город настолько полон денег, золота и серебра, меди и камня, что представляет собой настоящий рудник ослепительных драгоценностей. Его склады полны ценностей, товаров, зерна, провизии и напитков, сиропов и сладостей».2
Великолепием и богатством своим, говорится в заключение рассказа, город Тораманы был подобен городу богов.
Несмотря на всё это, империя Тораманы обладала рядом свойств государства кочевников. По словам историка Чарльза Элиота, эфталиты «захватили широкие дороги, на которых собирали дань, не вводя какую-либо конституцию и не устанавливая границ».3 Как и Гупты, эфталиты не предпринимали попыток ввести какие-либо законы или жёсткие административные структуры в своих областях. Китайский посол, посетивший двор Тораманы, отметил, что «сорок стран платили дань царю эфталитов», но плата товарами и деньгами являлась единственным средством контроля за населением.
Построив свою великую столицу, Торамана удовольствовался достигнутым. Однако, когда где-то между 515 и 520 годами он скончался, и власть унаследовал его сын, принц Михиракула, природа империи изменилась.
Михиракула продолжал хранить верность своему кочевому происхождению; он был грубым, жестоким и особенно враждебным по отношению к буддийской вере новых подданных. Несколькими десятилетиями ранее эфталиты приняли манихейство либо несторианское христианство, дошедшее до них с востока через Персию.
Возможно, именно из-за нестабильности своих границ Михиракула решил силой ввести новую веру и избавиться от буддизма.[63]
Индуизм не вызывал у Михиракулы такого недоверия. Индийский историк Калхана, писавший шестью столетиями позже, утверждает, что враждебность Михиракулы к буддистам позволила индуистским брахманам набрать силу в его империи. Они принимали от правителя дары в виде участков земли, что делало их более могущественными, чем крестьяне-буддисты. Впрочем, скорее всего, правитель расценивал буддизм как угрозу своей власти просто из-за того, что это была религия династии Гуптов.4
Императора Будхагупту, в имени которого упоминался сам Будда, сменили равные по преданности императоры-буддисты – сначала брат Нарасимха, после него сын и внук Нарасимхи, но каждый из них обладал всё меньшей частью империи. К тому времени, как Михиракула унаследовал трон отца, владения Гуптов уменьшились до области Магадхи в долине Ганга. Несмотря на это, Гуп-ты оставались наиболее могущественным противником на индийской границе, и Михиракула поставил перед собой цель уничтожить их религию.5
Около 518 года на север Индии из Китая прибыла миссия в поисках буддийских письмён ради их сохранения. В соответствии с их собственными записями, им удалось вывезти из Индии целых 170 томов. Они также побывали у Михиракулы, и он их не впечатлил. Как сказано в их записях, «сей царь был злым и мстительным, и он творил самые варварские жестокости». Хоть индийцы, которыми он повелевал, были по большей части индуистами (из касты брахманов), они ценили буддистское учение – до тех пор, пока Михиракула, придя к власти, не начал разрушать буддийские храмы и монастыри, уничтожать книги.6
Вместо того, чтобы укрепить свою державу, Михиракула её ослабил. К Гуптам, всё ещё старавшимся изгнать эфталитов, присоединились местные правители, недовольные самодурством Михиракулы. В 528 году правитель Малвы, провинции, ранее принадлежавшей Гуптам, но добившейся независимости, а потом попавшей под контроль вождя эфталитов, разбил Михиракулу в крупном сражении и смог изгнать врага обратно в северные области Пенджаба. Михиракула прожил ещё пятнадцать лет, управляя уменьшившимся государством, и больше не смог вернуться в северные индийские области, которыми ранее владел.
Гупты не смогли заполнить образовавшуюся пустоту на вершине власти. Монастыри и города были разрушены в войнах с эфталитами, торговые пути уничтожены. В последующие годы северная Индия вернулась в состояние раздробленности, наполнившись мелкими государствами независимых владык, племенами, прибывшими из Центральной Азии и не имеющими никакой государственности, и мелкими общинами земледельцев и пастухов, спустившихся с гор и осевших на равнинах. Эти мелкие владения и племена при необходимости объединялись для отражения попыток эфталитов вернуться, но эти спорадические усилия не привели к появлению сильных правителей.6
В центральной и южной Индии продолжало править множество царей. Сведений о них (из надписей и монет) сохранилось весьма немного, в основном имена и даты правления. Индийские государства не стремились к мировому господству, как страны Запада, и их учёные и историки не пытались связать события воедино, в обобщенную и значительную схему. Между тем наука в целом не была заброшена. Несмотря на хаос, царивший на Севере, астроном Ариабхата, живший во владениях Гуптов, к 499 году подсчитал значение числа «го» и точную длительность солнечного года, а также предположил, что Земля может являться сферой и двигаться вокруг Солнца, вращаясь вокруг своей оси. Но это утверждение, касающееся устройства мира, было всего лишь наблюдением, а не попыткой придать значение политическим событиям.
Индийские государства на юго-восточном побережье вели торговлю, отправляя корабли через Индийский океан к расположенным на востоке островам – большой Суматре и меньшей Яве. Об этих странах известно немногое, кроме факта их торговли с Индией. На юге Суматры только начало развиваться государство Кантоли (оно заметно разовьётся позже, в следующем столетии), а на севере Явы страной Таруманагара правил царь Кандраварман. Между островами находилась гора Кракатау, вулкан, скрывавший пар и лаву под ледяной шапкой на вершине.
В 535 году Кракатау взорвался.[64] Взрыв так разбросал фрагменты горы, что их находили и за семь миль от вулкана. Тысячи тонн пепла и превратившейся в пар солёной воды поднялись в воздух, образовав столб около тридцати миль в высоту. Земля вокруг вулкана просела, образовав котёл с морской водой диаметром тридцать миль. По-видимому, Суматра и Ява были тогда единым островом. Индонезийская хроника «Книга Древних царей» описывает приливную волну, обрушившуюся на них: «Жителей и все их имущество смыло, а когда вода утихла, гора и её окрестности стали морем, а остров оказался разделён на две части»?
«Книга Древних царей» – не самый достоверный источник, так как основана на более поздних записях и может отражать более поздние извержения. Однако катастрофу 535 года описывают не только индонезийские записи. Извержение Кракатау произвело значительно более заметный эффект. В Китае, где был слышен шум от извержения, в «Истории Южных династий» сказано, что «жёлтая пыль сыпалась, как снег». По словам Прокопия, в 536 году по всей Византии «солнце светило неярко, как луна, весь год, как будто во время затмения, гаж как его лучи были мутными». Михаил Сириец отмечает, что «солнце было затемнено, и это продолжалась полтора года. Каждый день солнце светило около четырёх часов, и свет был слабым… Фрукты не созревали, а вино было на вкус как кислый виноград». Пепел от взрыва рассеялся по небу, затуманив свет солнца. В Антарктиде и Гренландии начались кислотные снегопады, которые продолжались четыре года.9