После смерти Вортигерна пост главного бриттского военного вождя занял Амвросий. Прошлое Амвросия неизвестно. Тильда, автор старейшей из сохранившихся историй, называет его «знатным римлянином», чьи родители «носили пурпур» и были убиты захватчиками, Уильям Мальмсберийский – «единственным уцелевшим римлянином», а Беда таинственно добавляет, что его родители «носили известное царственное имя». Он также зовёт Амвросия viro modesto, человеком скрытным и немногословным.9
Как все это понимать, неизвестно, однако можно сделать вывод, что Амвросий, скорее всего, был сыном одного из последних римских офицеров, оставшихся в Британии, возможно, даже потомком одного из военачальников, провозглашавших себя императорами в последние дни Западной империи. Не похваляясь своим родом, он унаследовал традиции римской армии и вновь собрал под своим управлением мелких бриттских вождей.
Его первые набеги на саксов были не более успешными, чем походы Вортигерна. Он был разгромлен в 473 году, а в 477 году его дело снова понесло значительный урон, когда новые отряды саксов высадились на южном побережье возле британской крепости Андерида (Андеритум). Ими командовал вождь по имени Элли (Aelle). Он провозгласил южные территории, примыкающие к побережью, своим владением, королевством южных саксов (позже название сократилось, став Сассексом). Это был один из первых саксов, заявивших претензии на власть в Британии. Со своего плацдарма саксы продвигались вглубь территории.10
Однако в 485 году британцы нанесли ответный удар. На Бадонском холме (возможно, это Солсбери-Хилл в юго-восточной Англии, хотя точное положение неизвестно) британцы под водительством Амвросия Аврелиана нанесли саксам колоссальный ущерб, одержав победу. Истории, касающиеся битвы при Бадонском холме, разнообразны, запутаны и пестрят позднейшими вставками. В них часто встречаются известные имена. Брат Амвросия, Утер
Пендрагон, якобы сражался вместе с ним, Горлуа, герцог Корнуолла, вёл один из флангов, а первым помощником Амвросия был воин по имени Артур. Сам Вортигерн (каким-то образом оказавшийся живым) присоединился к саксам, чтобы сражаться против своих. Истории противоречат друг другу, и даже дата события окончательно не ясна, несомненной остаётся лишь победа Британии.
Тысячи саксов были убиты или изгнаны из Британии в Галлию и другие области континента. Вокруг имени самого Амвросия, последнего римлянина, последнего защитника цивилизации перед лицом неостановимого разрушения и смерти, выросло множество легенд.11
Победа у Бадонского холма все же не остановила вторжения саксов. «Англо-Саксонская хроника» описывает ряд сражений между бриттами и оставшимися саксами. В 491 году предводитель южных саксов Элли укрепил контроль над своей территорией, захватив Андериду, крепость, призванную охранять южный берег, и перебив всех её жителей. Как сказано в хронике, «там не осталось ни одного бритта».[62]12
Тем не менее битва при Бадонском холме на некоторое время прекратила приток новых войск на остров. На время, как написал ирландский фольклорист Дэйти О’Хогэйн, «размывание исконного племени британцев прекратилось».13
Однако «исконные британцы» были слабы, и их держала вместе только необходимость сражаться с захватчиками. Не существовало ни бриттского королевства, ни верховного короля Британии, ни общей религии, ни идеи народного единства. В начале VI века быть британцем значило не быть саксом, и независимые короли и вожди ревниво оберегали свою власть вне зависимости от того, кто ей угрожал. В 511 году, через двадцать шесть лет после спасения Британии, Амвросий Аврелиан погиб в стычке с другим бриттским королем, прежним союзником. Это случилось при Камлание, близ юго-западного побережья – и меч, убивший спасителя Британии, был бриттским, а не саксонским.14
Амвросий обрёл бессмертие под именем «Артура, короля бриттов», как человек, сражавшийся за цивилизацию и порядок в мире, где ничего этого не было, всегда находившийся под угрозой нападения других военачальников, погибший из-за предательства, от руки того, кому ранее доверял. Полное скорби изложение истории об Артуре валлийским бардом Талиесином, английским историком Гальфридом Монмутским, французским поэтом и крестоносцем Робером де Вороном и, наконец, Томасом Мэллори является взглядом в прошлое, когда правление короля оканчивалось его смертью. В тёмном мире Британии, как и в большинстве германских племён, включая саксов, король не наследовал власть. Право повелевать он заслуживал, успешно командуя соплеменниками в битвах, власть ему давали люди, следовавшие за ним потому, что он её заслуживал. Когда он умирал, власть умирала с ним, и его последователи собирались вместе, чтобы избрать следующего короля.15
Для римлян (как и для персов) статус царя и правителя был несколько иным. По мнению римлян, правитель лишь воплощал бессмертный и неизменный принцип, переживавший любого, кто обретал власть – идею римского государства. Властитель мог передать право представлять эту идею своему сыну (тем самым появлялась возможность наследной власти), и его смерть не уничтожала эту идею.
Однако в Британии, когда король умирал, его королевство погибало вместе с ним. Следующий владелец короны воссоздавал его заново. Эту точку зрения разделяли многие германские народы, и именно поэтому Теодорих Великий связал понятия римского гражданства и лояльности к нему лично. Как только он завоевал Италию, то стал единым целым с Италией.
Сейчас неизвестно, влияла ли римская идея государства на ход мыслей Амвросия Аврелиана, этого британского «джентльмена» с неопределённым происхождением, в предках которого мог быть римский император. Однако Гальфрид Монмутский, оглядываясь из совершенно другой Британии шестью столетиями позже, воспроизводит (возможно, без всякого умысла) момент, когда смерть короля действительно значила смерть его королевства. Артур был смертельно ранен на поле боя в Камлание, но не умер. Он передал корону двоюродному брату и позволил отвезти себя на остров Авалон для исцеления. Его королевство выжило потому, что выжил он сам, даже находясь в отдалении и будучи таинственно отделённым от своего народа. Артур стал идеей британского государства в то время, когда король и королевство были одним целым. Он оказался вечен, как и сама идея государства.
В том же 511 году, когда состоялась битва при Камлание, скончался Хлодвиг, король франков.
Он пробыл единоличным властителем франкского государства всего два года и не назначил наследника короны, а оставил королевство для совместного правления четырём сыновьям – Хильдеберту, Хлодомиру, Хлотарю и Теудрику (не путать с Теодорихом Великим из Италии. Это имя имело разные вариации у германских народов).
Хлодвиг сражался за то, чтобы добиться звания «короля всех франков», но его королевство населяли воинственные люди, всё ещё помнящие старый германский идеал – и знающие, что они должны сами избрать своего короля. Эти люди были бы возмущены попыткой оставить королевство одному наследнику, не проверенному в битвах. Поэтому Хлодвиг отдал бразды правления страной своему роду – а это было несколько иное дело, значительно более подходящее франкам, привыкшим признавать превосходство салийского клана над остальными.
Каждый из четырёх сыновей избрал себе стольный город. Старший сын, Теудрик, отправился в Реймс, Хлодомир занял Орлеан, Хильдеберт остался в Париже, а младший, Хлотарь, перебрался в Суассон. В 524 году это государственное устройство дало первую трещину. Когда Хлодомир был убит в походе против бургундов, его младший брат Хлотарь направил двух оставшихся братьев в Орлеан, чтобы убить сыновей покойного брата прежде, чем им достанется отцовская порция власти. Четыре короля стали тремя.
Старая германская родовая система была чревата распрями, но она же препятствовала некомпетентным правителям занять трон. В 531 году молодой вестготский король Амаларих, который повзрослел, но не смог проявить талант военачальника, был убит собственными людьми. Вместо него они избрали нового короля по имени Теудис, не принадлежавшего к королевскому роду. Он был даже не вестготом, а уроженцем Италии, остготским военным чиновником, несколькими годами ранее посланным в Испанию Теодорихом Великим для управления двором, пока Амаларих был ещё слишком юн.
Однако его происхождение значило меньше, чем его сила, и он стал новым королём вестготов. С этого момента наследственность практически не играла роли в избрании вестготских королей. Народ вернулся к старому германскому методу выбора правителя.16
СРАВНИТЕЛЬНАЯ ХРОНОЛОГИЯ К ГЛАВЕ 25
Глава двадцать шестая
Вторжение и извержение
Между 497 и 535 годами эфталиты создают свое государство на севере Индии, а извержение вулкана Кракатау сотрясает мир