план?
— Нет, но я что-нибудь придумаю.
— Хорошо. Я нагоню тебя позже.
— В смысле?
— Мне нужно новое оружие. — Филиси посмотрела на свой запачканный кровью нож. — Это тоже хорошее, но нужно что-то потяжелее.
— Автомат?
— Мачете.
— Да ты шутишь.
— В смысле?
— С чего ты взяла, что здесь есть мачете?
— Потому что, если склад укомплектовывали умные люди, они обязаны были положить сюда пару ящиков с мачете.
— Странная у тебя логика.
— Вот увидишь — я вернусь с мачете, и тогда любой, кто встанет у тебя на пути, превратится в мясную нарезку.
— Ладно. — Валентина приподняла руки. — Ладно. Думаю, ты лучше знаешь, с чем тебе ходить, но, может… хотя бы ещё пистолет возьмёшь?
— Нет.
Сделав глубокий вздох, Валентина молча посмотрела ей вслед и направилась к выходу.
Спустя пару минут блуждания по коридорам, она вышла к столовой. Голова никак не хотела соображать, и только кофе мог решить эту проблему. Желательно, ирландский. Найдя в буфете самую большую кружку, Валентина сделала себе самый крепкий кофе из всех возможных вариантов, после чего добавила туда немного вискиподобной бодяги из спиртного смесителя. После сна на холодном стальном полу с мёртвым Уинстоном в качестве подушки её тело никак не могло согреться. Крепкий кофе, приправленный алкоголем, приятным теплом расползался по груди и конечностям. Валентина сделала очередной глоток и удовлетворённо выдохнула, закрыв глаза.
Лифт проехал мимо столовой. Быстро допив кофе, Валентина поставила стакан на столик и двинулась в сторону шахты, вслушиваясь в каждый звук. Тишина. Лифт уже остановился. Выглянув в шахту, Валентина обнаружила его на уровне медотсека. Оттуда доносился едва слышимый шум, словно кто-то волок тело по полу. Вероятно, Каталина нашла себе очередного пациента. Проверив пистолет и, на всякий случай, передёрнув затвор, Валентина вылезла в шахту и полезла в сторону медотсека. Аккуратно приоткрыв люк, Валентина выставила пистолет перед собой, осматривая светлое помещение. Никого. Неизвестно, где именно находилась Каталина, но напрашиваться в гости и проверять это лично, Валентина так и не рискнула. Она вновь залезла на лестницу, направившись в сторону капитанского мостика.
На самом мостике было также пусто, не считая мёртвого Даниила. Его комбинезон был спущен до колен вместе с трусами, а из живота вывалилась часть внутренностей. Поёжившись, Валентина отвернулась и подошла к мониторам, пытаясь понять, что именно она хочет найти.
— Какой план?
— Господи! — Валентина вздрогнула и посмотрела на меня. — Ты самая назойливая галлюцинация из всех, кто меня навещает!
— Я не галлюцинация.
— Так ответит любая галлюцинация.
— Да, но галлюцинацию обычно принимают за реальность.
— С чего ты это решил?
— Взять, к примеру, Полину.
— Не впутывай в это мою дочь.
— Её уже давно нет в живых, Валентина. Но ты упорно воспринимаешь её, как реальную.
— И давно ты за мной следишь?
— С начала твоей смены.
— Даже в душе?
— Иногда. Когда скучно, приходится записывать всё подряд.
— Я бы тебя ударила, будь ты настоящий, но, поскольку ты лишь плод моего воображения, я тебя прощаю.
— Спасибо, но я настоящий.
— Ладно, пусть, тогда как ты видишь Полину? Если она моя галлюцинация, то видеть её может только другая моя галлюцинация.
— Это… — я покачал головой. — Сложно. Большую часть времени я обитаю в слоях, а там всё… скажем так… метафизическое.
— Понятно. В эзотерику ударился.
— Вовсе нет. Я это к тому, что ты воспринимаешь её вполне реально. Как и Уильям воспринимал игры своего мозга за реальность.
— О чём ты?
— Его мозг, пытаясь справиться со стрессом, воплощал в реальность его старые воспоминания, когда ещё всё было хорошо.
— Стоп, а там был кто-нибудь из людей?
— Думаю, тебя интересуют учёные?
— Именно!
— Сейчас. — я раскрыл книгу в нужном месте. — Из учёных его навещали Джозеф Хоуп и Элизабет Лоусон. Первый мёртв, а Элизабет улетела к Терре-12 в рукаве Персея.
— Чёрт. — Валентина покачала головой. — Тупик. А если, допустим, я на секунду представлю, что ты настоящий. Тогда, допустим, ты мог бы знать некоторые их секреты, так?
— Ты имеешь ввиду секреты Уильяма Троя?
— Ну а чьи ещё?
— Нет. — я покачал головой. — Я особо не следил за ним. Он слишком скучный. Всё свободное время либо занимался исследованиями, либо своей корпорацией. И то, и другое, до неимоверности скучно и неинтересно.
— Ладно, а за кем ты следил?
— Предпочитал президентов.
— И что, никого из учёных?
— Был Кюранов, и то, только один раз.
— Отлично! И что он делал?
— Он в тот день обнаружил, что, если видоизменить свой двигатель, то это может привести к выбросу колоссальной гравитационной волны, которая уничтожит всё вокруг.
— В точку! — Валентина весело улыбнулась. — А теперь рассказывай.
— Нечего тут рассказывать. В расчёты его я не вникал, формулы не смотрел, чертежей не перерисовывал. А потом он уничтожил Сан-Франциско.
— Чего?
— Я не уверен, но… — я пожал плечами. — Он работал всю ночь и, возможно, ошибся с расчётами. Он думал создать небольшую волну, чтобы проверить свои догадки. Выехал на испытательный полигон ТройКорп. И создал волну, которая за секунду превратила Сан-Франциско в кучу из обломков и пыли. Погибли почти все, кто был в радиусе ста километров.
— Понятно. — Валентина погрустнела. — Понятно. Чего ожидать от галлюцинации, кроме всякой ереси?
— Ты этого не помнишь, потому что я это переписал.
— Ты что?
— Переписал это. Сделал так, что при сборке прототипа Кюранов ошибся проводами и… его убило током.
— Ты убил человека?
— Проблема вагонетки. Только тут жизнь одного или нескольких миллионов.
— И часто ты это делаешь?
— Решаю подобные проблемы?
— Переписываешь!
Я решительно покачал головой:
— Нет. Ни в коем случае. Лишь изредка, когда моё вмешательство… необходимо. Но у всего есть свои последствия.
— Например?
— Я бы не стал спасать Сан-Франциско, если бы знал, что Трой потом найдёт расчёты Кюранова и использует их в своих целях. Они должны были быть уничтожены вместе с городом. В исходном варианте развития событий.
— То есть, это ты виноват в том, что Земля уничтожена?!
— И да, и нет. Косвенно. Я не знал, что за одной вагонеткой следует другая, ещё более фатальная. Несколько миллионов или пятнадцать миллиардов? Сейчас выбор очевиден. Но тогда… — я вздохнул. — Поэтому я стараюсь снизить своё вмешательство до минимума. Детали, краски. Так, для художественного эффекта. В общем шторме причинно-следственных событийных цепочек, это — бросок камня в надвигающуюся волну размером с небоскрёб. Не изменит ничего.
— А как же эффект бабочки?
— Чушь. Общая сила сопутствующих событий нивелирует незначительный или малозначительный эффект до нуля. А вот переписывание подобного события — всё равно, что запустить в цунами луной. И это может, и будет иметь последствия.
— Так кровь жёлтого