Казалось, неумолимая и несокрушимая волна, захлестнувшая мост, со скоростью грузового курьера движется на нас.
Наш взвод начал стрелять.
Сорок стволов вспыхнули пламенем. посылая во врагов килограммы свинца. Выбрасывая огненные султаны, пулеметы молотили с дикой скоростью пожирая ленты питания. Автоматические пушки «Бредли» хлестали очередями полукилограммовых снарядов. Время от времени, «Абрамсы» громоподобными выстрелами из своих пушек вносили свой вклад в этот безумный концерт.
Огненная река схлестнулась с темной массой. И темная масса споткнулась.
Бах, бах.
Прицелился. Бах, бах. Перевел ствол чуть левее. Бах, бах.
Все так, как нас учил инструктор, приезжавший сюда день назад.
— Только в голову,- говорил он.- Стреляйте им в голову. Попадания в корпус совершенно не эффективны. Несколько пуль в башку, только так!
Вот в четырехкратном прицеле возникает лицо женщины. Оно совсем не злое, я бы даже сказал добродушное.
Бах, бах.
Две пули в лоб, против моего ожидания совсем не превращают ее голову в разбитую вазу. Маленькие, аккуратные дырочки отметили место попадания и все.
Она не упала, она не умерла.
Она продолжила бежать дальше.
И это далеко не первый такой случай.
Я расстрелял уже две обоймы, и могу с уверенностью сказать, что из двадцати попаданий, только семеро противников точно упали с расколоченными в хлам бошками. Остальные словно и не заметили моих восьмиграммовых подарков в их головах.
Никогда раньше я не стрелял по людям, только по мишеням, и с тревогой ожидал этого момента. Но и эти, бегущие на нас, тоже не были людьми, и уже давно. Поэтому я стрелял без сомнений и душевных переживаний.
Хотя очень скоро мне стало понятно, что мы не удержим. Пятисотметровый мост, протянувший свои длинные полосы от одного берега до другого, уже более чем на половину был заполнен наступающими на нас врагами, и все наши усилия, все наши старания и попытки остановить их не приводили к нужному результату. А ведь они даже не стреляли в ответ!
Накаркал!
Из бегущей толпы вырвался дымный след реактивного снаряда, набрав высоту он воткнулся в крышу одного из «Абрамсов». Внутри полыхнуло, бахнуло. Крышки люков в башне и корпусе танка сорвало внутренним давлением, и оттуда вырвались ревущие столбы пламени.
Не удержим!
Часть наступающих увеличило скорость. Они оторвались от основной массы и рывками, на которые простой человек просто не способен, прыгая из стороны в сторону, пытаясь увернутся от встречного огня, неслись к нам.
К счастью, пулеметчики вовремя среагировали на непредвиденную опасность и вгоняли в таких прыгунов по доброму килограмму свинца, после которого, те падали.
Но их было очень много!
Не успеем!
Краем глаза замечаю, как наш лейтенант бежит в штабную палатку.
Вгоняю две пульки в ближайшего прыгуна и падаю на землю, затыкая ладонями уши, открываю рот.
ВЗРЫВ
Железобетонные основы моста вспучились, когда пластины С4 синхронно, повинуясь команде, сдетонировали. Неумолимая сила драла прочные колонны, с грохотом ломала плиты, вздымала в воздух кубометры камней, щебня и пыли.
Вместе с обломками моста в реку посыпались, словно песок и нападавшие. Они не пытались плыть, не пытались бороться за жизнь. Словно наполненные чем-то тяжелым, они камнем шли на дно.
Мы стояли на у края обрыва и смотрели вниз. Через реку, на другом краю, стояла черная безмолвная толпа и жадно смотрела на нас.
Я опустил на глаза тепловизор.
Люди на той стороне непрерывным тепловым пятном заполнили все пространство моста. Они были гораздо горячее, чем обычный человек. Датчик показывал сто четыре градуса (40 градусов по Цельсию). Они что, все больны?
Совершенно случайно, я опустил голову вниз.
Матерь божья!
Они шли по дну! Яркие пятна медленно передвигались параллельно течению, постепенно приближаясь к нашему берегу. И они были везде! Везде где доставал тепловизор.
— Лейтенант! — заорал я. — Они идут под водой! Они не сдохли!
— Что за хрень ты говоришь, рядовой? — Ли опустил свой тепловизор на глаза. Десять секунд всматривался в темные воды реки. А затем сипло прошептал: — Твою мать.
— Эвакуация! –голос вновь вернулся к нашему командиру. — Срочно, уходим! Уолкерс, связь мне с командованием, быстро!
Мы быстро, побросав все шмотки, захватив только оружие, боеприпасы да свои рюкзаки, погрузились в «Бредли». Кто-то внутрь, кто-то, кто не влез, наружу. А я не люблю душных и тесных помещений. Я залез на верх.
Выпустив черное облако дыма, наш броневик рванул по девяностой пятой в сторону Ди-Си. Из открытого люка я слышал, как сидящий внутри лейтенант, на повышенных тонах переговаривается по рации.
Наконец, убитым голосом ответив «Да, сэр», он отключил связь. Вылез в люк и долго стоял смотря на северо-запад. Увидев что-то, указал пальцем — гляди. Я присмотрелся — в предрассветной дымке низко, почти задевая деревья, в сторону юга летела точка.
— Тормози, — заорал лейтенант, стуча по броне. — Быстро в придорожную канаву, рожей в землю. Глаза закрыть! И чтобы все потом приняли противорадиационные препараты!
Что? Это еще зачем?
И тут я понял зачем. И быстро, не заботясь о сохранности ног, спрыгнул с броневика, нырнув в самую глубокую яму, которая была в пределах пяти метров от меня.
Через десять секунд, на юго-востоке, как раз за мостом который мы защищали, взошло солнце. А еще через десять секунд, второе солнце взошло чуть западнее.
Шел четвертый час утра.
Глава 17
Глава 17
Вашингтон пал.
Не помогли даже три ядерных взрыва, нанесенных армией США по скоплениям врага. Для этого военные специально обрушили мосты вдоль рек, оставив в качестве переправы только два, вызвав там повышенную концентрацию войск противника.
Это не помогло. Не сработало.
Враг, выглядевший как очень изнеможённое гражданское население, кое-как вооружённое простым стрелковым оружием, безмолвно принял в жертву несколько миллионов сгоревших заживо своих бойцов. Остальные миллионы приверженцев секты «Единство», казалось, даже не заметили потерь и продолжали бодро шагать по зараженной местности, обходя раскаленные кратера образовавшиеся от взрыва ядерных боеприпасов, по самой кромке. Ни жесточайшая радиация, ни адский жар их нисколько не пугали.
Соединенные Штаты Америки перестали существовать как единое государство. Президент сложил с себя обязанности, призвав граждан спасаться, кто как может.
«И да поможет нам Бог» — произнес он, стоя на лужайке у Белого дома и затем, на виду у множества журналистов и телекамер, пустил себе пулю в лоб.
Тело с простреленной головой долго и в подробностях показывали по всем каналам. А еще показывали видео с передовых. Где толпа плохо подготовленных боевиков «Единства» штурмовала, отлично оборудованные оборонительные