Стивен, пригнув голову, проследовал за Джейми. Ему стало не по себе, когда он понял, что они в монашеской обители. Господь, может, и простит им, что они привели лошадей в такое место, а вот монахи точно не простят.
— Лазарет там. — Джейми указал на проход с противоположной стороны маленького дворика.
Вместе они перерезали веревки и вынули Уильяма из седла. Джейми побелел, когда голова Уильяма запрокинулась, открывая пропитанную кровью повязку.
Стивен поглядел в испуганные глаза племянника:
— Нет человека сильнее его. Он справится. Стивену и самому нужно было в это поверить.
— С Божьей помощью.
Стивен обернулся посмотреть, кто произнес последнюю фразу, и увидел древнего монаха с согбенной спиной и белоснежными волосами вокруг тонзуры. Монах махнул им рукой, приглашая в ту самую дверь, на которую указывал Джейми, и прошел следом за ними. Они положили Уильяма на кушетку в углу, и он застонал. Без сознания, но точно жив!
— Принесите лампу, — сказал монах, усаживаясь на табурет у кушетки.
Джейми сбегал за лампой в другой конец комнаты. Старый монах прижал ухо к груди Уильяма.
— Сердце у него сильное, и он может дышать, — заключил монах, выпрямляясь на табурете. — Снимите повязку.
Стивен встал на колени рядом с кушеткой. Он разрезал повязки, и монах промыл рану водой из таза, который вынул, кажется, прямо из воздуха. Потом монах щелкнул пальцами и указал Джейми на ряд горшочков на полке. Невероятно быстро он смешал из растертых трав душистую кашицу.
— Другие повреждения есть? — спросил монах, намазывая плоскими, скрюченными пальцами эту кашицу на кровоточащую рану.
— Нет, только эта рана от стрелы, — ответил Стивен.
— Он приходил в себя?
— Один раз, больше часа назад.
— Нет, дважды, — поправила Изабель, стоявшая за его спиной.
До этого момента Стивен не подозревал, что она проследовала за ними, и ощутил к ней благодарность. Когда она рядом, ему легче.
— Там был человек, я его не заметила, — проговорила Изабель с дрожью в голосе. — Лорд Фицалан метнул кинжал ему в сердце.
Стивен легонько сжал ее руку и поцеловал ледяные пальцы.
— Это вполне в духе Уильяма: очнуться в нужный момент и спасти всех. Он лучший человек из всех, кого я знаю.
Стивен услышал сдавленный звук за спиной и встал, чтобы обнять Джейми за плечи.
— Это из-за меня его ранили, — сказал Джейми надтреснутым голосом.
— Нет, вина целиком и полностью лежит на мне, — ответил Стивен, ощущая на плечах всю тяжесть своих ошибок. — Мне очень жаль.
Старый монах все прекрасно слышал — слух его не подводил, несмотря на годы.
— Божья воля в том, что этот человек ранен, — сказал он не оборачиваясь. — И с Божьей помощью он поправится. — Он повернулся на табурете и вытянул шею, чтобы лучше их видеть. — Вы ведь сильные ребята, правда? Пройдет время, прежде чем силы вернутся к этому, но он исцелится.
— Правда? — переспросил Джейми.
— Он все еще в опасности. Но я считаю, что он поправится. — Старый монах указал Стивену и Изабель на дверь: — Забери женщину, а парнишку оставь со мной. В помощь мне нужна только одна пара рук.
Стивен кивнул, но добавил:
— Сначала мне нужно перемолвиться словечком с племянником.
Лучше сразу с этим покончить.
Они с Джейми отошли в дальний угол комнаты.
— Знаю, что мои слова расстроили тебя, — сказал Стивен. — Это все случилось много лет назад, когда мать твоя была немногим старше тебя нынешнего. Я не вправе был открывать тебе эту тайну, но и ты не вправе судить ее. Она сделала это, чтобы выжить.
Джейми, плотно сжав губы, смотрел в пол, но слушал.
— Когда тебе исполнилось три годика, Уильям стал тебе отцом. Ты всегда знал, что в твоих жилах течет не его кровь, но в его сердце ты — его сын.
Джейми кивнул и вытер нос рукавом.
— Он лучший отец на свете.
— А твоя мать?
— Мне жаль, что ее здесь нет, — прошептал Джейми. — Остальное уже не важно.
Стивен сжал плечо Джейми и отвел его обратно к кушетке, на которой лежал Уильям. После лечения цвет лица у него существенно улучшился. Кажется, он попал в хорошие, надежные руки — старый монах знал свое дело. Стивен тут же озвучил эту мысль.
— С таким уходом твой отец поправится, — сказал он Джейми. — Я уверен.
Старый монах жестом отослал их, Стивен поблагодарил его за заботу и вышел вместе с Изабель. Снаружи они обнаружили Джеффри. Высокий, приятной внешности человек рядом с ним мог оказаться только настоятелем монастыря.
— Благодарим вас за гостеприимство, — сказал Стивен, когда Джеффри их представил.
Отец-настоятель взял Стивена под руку и отвел на несколько шагов по дорожке.
— Мы, разумеется, привечаем путников, но сейчас беспокойные времена, — проговорил он негромко и покачал головой, — а монастырь наш мал. Для нас затруднительно… с удобствами… разместить гостью.
Стивен догадывался, что настоятеля беспокоит не столько комфорт Изабель, сколько спокойствие братии. Красивая женщина, к тому же одетая в мужские рейтузы, ни больше ни меньше, в стенах маленького аббатства — это большое искушение, которого настоятель не хотел.
— Надолго мы не задержимся, — заверил его Стивен. — Под покровом темноты я отправлюсь в Кан и вернусь завтра с подкреплением солдат.
Глаза настоятеля расширились. Он явно встревожился.
— У нас всего две гостевые комнатки… — начал он жалобно.
— Если с моим братом все будет в порядке, завтра днем мы все уедем.
Отец-настоятель вздохнул с облегчением:
— Один из наших братьев вырос в соседней деревне. Он сумеет провести вас в начале пути по темноте. — Он явно хотел поскорее от них избавиться. — Я велю принести вам еду в странноприимные палаты.
— Вы очень добры. Может быть, после трапезы я поведу леди Хьюм прогуляться?
— Прогулка — лучшее средство успокоить ее душу. — Аббат просиял при мысли о том, что на несколько часов Изабель исчезнет из виду. — Вдоль реки к нашему саду ведет прелестная тропинка. Земли эти лежат внутри стен, так что там вполне безопасно.
Стивен пообедал с Джеффри и Изабель за маленьким столом в женской гостевой комнате. За трапезой он расспросил Изабель о том, что случилось, когда они с Уильямом остались одни в лесу.
Она рассказала, и в животе у него сжался тугой узел. Как же близко он был к тому, чтобы потерять их обоих! У него дыхание перехватило от этой мысли. Он надеялся, Изабель не догадалась, что сначала ее изнасиловали бы, и хотел бы сам этого не знать.
В его памяти навсегда запечатлелся образ; Изабель, распростертая над телом Уильяма. Выжжен, как клеймо. Он взял ее за руку, не заботясь о том, что подумает Джеффри.