он такой суровый. Иногда мне кажется, что он суровее своего отца, князя Рарика. Но я его люблю как брата, хоть он и зануда.
— Я опять всё слышу! — сообщил Ранарт и чуть улыбнулся.
Витмир и рыжий обертлуг продолжили беседу, сделав вид, что не услышали реплику князя.
— Послушай, Грахт, а почему вы, обертлуги, не оборачиваетесь волками?
— Как это не оборачиваемся! — ответил его собеседник. — Оборачиваемся. Только это происходит в крайнем случае. Во время битвы мы предпочитаем сохранять человеческий облик, так легче управляться с оружием. Но если необходимо, то мы оборачиваемся грозными зверями наподобие гигантского волка.
— Интересно было бы на это посмотреть.
— Не интересно, а страшно, — заметил Грахт. — Облик наш после обращения свиреп и ужасен.
Солнце склонилось к горизонту, а полёт ещё продолжался. Пурпурное небо восхищало своей неповторимой прелестью. Сумерки сгущались быстро. Вот уже высыпали звёзды на почерневший небосклон. После ужина воздухоплавателей потянуло в сон. Марус, рассказав очередную легенду, зевнул и, укутавшись в тёплое одеяло, задремал. Витмир задумчиво глядел вниз. Где-то там плескались невидимые во тьме волны, и их шорох напомнил ему о Болотах. Далеко за горами и лесами его Лилия вздыхает, опечаленная разлукой, но окрылённая надеждой на счастливую встречу. А состоится ли эта встреча? Должна состояться! Он, Витмир Лавк из Эриуса, сделает всё, чтобы воссоединиться с любимой в счастливом браке. Он покажет русалке свою удивительную страну, свой город. Они вместе будут купаться в водах Фиолетовой реки и пить чай из фиолетовых водорослей.
Юлкан не сходил со своего места на корме летучего корабля. Он смотрел в небо и гадал: сколько же может быть в бескрайнем пространстве звёзд? Возможно, в иных мирах витает душа его матери или, может, глядит она сейчас на своего сына, и печаль не отпускает её. Но нет! Не может она быть печальна. И без того вся её жизнь прошла в невзгодах. Наверняка Создатель всего сущего открыл ей двери в бесконечное счастье, какого не бывает в этом мире. Размышления гарпига прервались звуками тихой поступи. Юлкан вздрогнул и обернулся. Принцесса Золотых Садов стояла рядом, подняв прекрасные глаза на небо.
— Элина… Ты тоже любуешься звёздами?
— Да, Юлкан. Они вдохновляют на поиски истины, на борьбу со злом.
— И утешают в скорбях, — добавил гарпиг, и его бесцветные глаза отразили блеск далёких созвездий.
— Скорби не могут длиться вечно, — ответила крылатка. — Мы обязательно изменим ход истории в лучшую сторону.
— Ты очень преувеличиваешь наши возможности, Элина, — возразил Юлкан. — Я вырос под присмотром Варкана Гартари. Я видел его перевоплощение из рассудительного и порой весьма милосердного правителя в безумного монстра. Я сказал «безумного», но отнюдь не слабого. Это очень сильный противник, принцесса, и его сумасшествие не помешает ему грамотно и эффективно управлять многотысячной армией.
— Ты храбрый воин, Юлкан, — промолвила крылатка. — Тебе не пристало отчаиваться и сомневаться.
— Я не отчаиваюсь, — ответил гарпиг. — Я просто здраво смотрю на происходящие события.
— Марус верит, что у нас получится остановить безумца, — он говорит…
— Ты с ним во всём согласна, — прервал её Юлкан, — но по какой причине у вас с эресвенцем такая идиллия? Это общность взглядов или что-то большее?
— О чём это ты? — спросила Элина.
Юлкан, помолчав немного, спросил:
— Этот эресвенец… он тебе не безразличен? Можешь не отвечать, если не хочешь. Я всё равно вижу, что это так.
Гарпиг печально вздохнул и направил свой пытливый взгляд на девушку, будто пытаясь прочесть её мысли.
— Я думаю, Юлкан, что это касается только меня и Маруса… Мы сильно сдружились, ты прав.
— Сдружились… — пробормотал Юлкан. — А со мной ты бы и говорить не хотела, если бы не было в этом необходимости. Я уродлив и поэтому неприятен тебе.
— Юлкан! — взволнованно воскликнула Элина. — Ты очень достойный воин, верный друг. Твоё уродство ничуть не отталкивает, а наоборот, притягивает, вызывает… — Она замялась.
— Сочувствие, — закончил за неё гарпиг. — Моё уродство вызывает лишь сочувствие в твоём нежном сердце. Этого я и боялся. Мы с тобой недолго знакомы, но встреча наша перевернула всё в моей душе. Ты напоминаешь мне мать. Такая же прекрасная, добрая, но не для меня. Ты вызываешь нежность из глубин моей огрубевшей души. Жаль, что эта нежность тебе не нужна, а мне лишь причиняет боль.
— Юлкан, мне очень жаль, — растерянно проговорила Элина. — Мне жаль, что не испытываю я к тебе таких же чувств, но я хочу, чтобы ты знал: я не встречала более храброго и отчаянного воина, чем ты. Для меня ты всегда будешь образцом чести, доблести и непоколебимой воли. Я благодарна тебе, ведь без тебя мы бы все погибли тогда у берегов Илавура.
— Да уж, — невесело усмехнулся гарпиг. — Хорошо, что я тогда подоспел вовремя. Я помог вам тогда, буду помогать и впредь и сделаю всё, что от меня зависит, чтобы помочь тебе разоблачить самозванку и убийцу, незаконно занявшую престол твоей страны. А теперь изволь оставить меня наедине со звёздами.
Юлкан печально улыбнулся собеседнице и нахлобучил на глаза свой неизменный капюшон. Элина постояла ещё немного рядом, а потом грустная отошла в сторону. Она оказалась рядом с Ранартом, и их взгляды встретились. Обертлуг недовольно хмурился, сверкая жёлтыми глазами. Он, сдерживая раздражение, обратился к Элине:
— В опасную ситуацию ты ставишь нас всех.
— Это ещё почему?
— Зря ты с нами отправилась в поход. Женщинам не место на войне. Они только отвлекают воителей от цели, вызывая в них ненужные чувства.
— По-твоему, нежность и любовь — ненужные чувства, Ранарт?
— На войне ненужные, — уточнил обертлуг.
— Любовь помогает побеждать, вдохновляет на подвиги, — возразила крылатка. — Если бы не любовь, Витмир никогда бы не отправился в далёкий путь, болотный царь не отдал бы ему карту, которая так нам необходима, и вообще неизвестно, что бы сейчас было, если бы не любовь.
— Много красивых слов, принцесса, — усмехнулся князь, — но они продиктованы лишними эмоциями и чрезмерной женской впечатлительностью. Какой от тебя толк в походе? Ты лишь рассеиваешь внимание двух его участников, а меня и вовсе раздражаешь.
— Спасибо за откровенность! — разозлилась принцесса. — Что я могу тебе на это сказать? Сразу видно, что ты никогда не влюблялся.
— Ещё чего не хватало! — возмутился Ранарт. — Мне не до глупостей! И я бы хотел, как предводитель отряда, чтобы и остальные наши спутники не шли на поводу у сердечных страстей, делающих их слабее.
— Над чужими сердцами ты не властен.
— Это-то меня и злит, — признался Ранарт.
Элина, ничего ему не ответив, ушла на нос корабля. Грахт храпел так, что даже ветер не мог заглушить эти звуки. Витмир мучился тоской по