Читать интересную книгу А счастье пахнет лавандой! - Бернадетт Стрэхн

Стыд охватывал Иви, забравшуюся в кровать только с одним гигантским «Сникерсом», когда она вспоминала, как подсмеивалась над пьяной Мелоди. Ей казалось, что они с Дэном заодно, когда они потешались над напившейся вдрызг девицей из Уэльса, хотя на самом-то деле он дурачил их обеих.

Хуже, гораздо хуже было еще то, что безмозглая Мелоди врубилась в происходящее гораздо быстрее, чем Иви. Она не купилась ни на какие невинные сказки про «серьезные отношения». Она и так знала, что следующей мишенью будет Иви. Очередная зарубка на его столбе побед.

— Я неисправима, — с горечью заключила Иви. Слово это было некрасивым, и она попыталась как-нибудь от него избавиться. — Может быть, я не неисправима. — Она развернула еще один «Сникерс». — Может, я просто легковерна.

— Нет, ты именно неисправима, — подтвердил Бинг, когда она утром поделилась с ним своими соображениями.

— Нет, ты не неисправима, — развивала Саша эту же мысль, пока они расхаживали по ярмарке народных ремесел.

С ее плеч как гора свалилась эта тяжесть. Со своей стороны она считала неисправимой саму Сашу. Абсолютно. Стопроцентно, высшего качества, безнадежно неисправимой. Так что же, могла ли она доверять мнению абсолютно неисправимого человека в вопросе ее собственного статуса неисправимости?

К счастью, именно в этот момент ее внимание привлекла распродажа джемперов из собачьей шерсти.

— И как ты находишь такие места? — спросила она Сашу.

Саша, не любившая риторических вопросов, кокетливо заявила:

— У меня свои источники информации.

— Может, нам где-нибудь выпить?

— Несомненно. Здесь где-то неподалеку есть бар и кафе, где продаются молочно-соевые коктейли. — Саша проверила по путеводителю.

— С каких это пор при слове «выпить» тебе приходит в голову мысль о молочно-соевых коктейлях? Где там твой бар?

— Глупышка, это не настоящий бар! — Казалось, Саша потрясена. — Это альтернативный стиль жизни. Ты сама знаешь, есть разные способы, чтобы повлиять на твое сознание. Один раз можно попробовать и медитацию, а не тянуться сразу за бутылкой.

Иви подошла ближе и заглянула Саше прямо в глаза:

— Извините, я принимала вас за свою подругу Сашу.

— Все понятно. Ты пытаешься высмеивать все, что тебя пугает.

— Нет, Саш. Молочно-соевый коктейль меня не пугает. Он наводит на меня тоску.

— Ты понимаешь только алкоголь и тянешься только к нему.

— Но обычно ты сама это приветствовала.

Они проходили мимо прилавка с футболками «Прошлая жизнь».

— Посмотри-ка! — восторженно воскликнула Саша. — Давай возьмем одну!

— Зачем они? — раздраженно сказала Иви, понимая, что после Сашиного отступления ей еще больше захотелось выпить.

— Эта женщина возвращает тебя в прошлую жизнь, а потом отображает ее на футболке. Идем. Всего за десять фунтов.

Они зашли в гастропаб недалеко от ярмарки, где очаровательные молодые профессионалы готовили морского окуня с зеленью.

— И почему это у них в меню нет жареного мяса? — раздосадованно спросила Иви, потягивая вино из бокала.

— Может, мне нужно было взять размер побольше? — Саша оттянула свою небесно-голубую футболку, на которой было написано: «Я ухаживала за сиротами в средневековой Норвегии».

— Нет, выгодно подчеркивает грудь, — сказала Иви, которая считала, что подчеркивать грудь очень важно. Ее собственная голубая майка с надписью «В Викторианскую эпоху я была неудачницей» выгодно подчеркивала ее фигуру. — Может, пойдем поесть куда-нибудь в другое место? Здесь все слишком изысканно. Мне нужны углеводы и калории.

— А я думаю стать вегетарианкой, — объявила Саша с долей высокомерия. — Это дает более целостное ощущение жизни. Я хочу сказать, что если я действительно люблю эту планету, то зачем же я тогда буду есть этих прекрасных животных, которые живут на ней вместе со мной?

— Вот этого я действительно не знаю, — ответила Иви, вставая и закидывая на плечо сумку. — Я иду есть мясо. Ты со мной?

— Иногда ты просто-напросто меня не слушаешь, — говорила Саша, пока официантка расставляла их заказ на маленьком пластмассовом столике.

— Я всегда слушаю. Просто иногда я тебя игнорирую. — Иви казалось, что это звучит вполне резонно.

Саша, по-видимому, думала то же самое.

— Мне очень тебя жаль, прекрасная корова, — произнесла она торжественно.

На какой-то миг Иви решила, что ее подруга обращается к ней, на самом же деле Саша извинялась перед полуфунтовым кусочком мяса перед тем, как сомкнуть над ним свои челюсти.

Потом они медленно шли домой, разморившись на солнышке. Белые террасы на Кадмен были похожи на престарелых дам, желавших от жары ослабить корсеты. Лондонцы грелись под лучами солнца; бледные руки и ноги мелькали во двориках и около мусорных корзин.

— Я навела справки. Как мы договаривались, — сказала Саша.

— Какие справки? — мозги Иви постепенно плавились на солнце. — Ах, ты имеешь в виду изгнание нечистой силы?

— Я нашла человека.

— Гмм… Может, это не такая уж хорошая идея.

— Но П. Уарнз — злой дух! Ты же сказала, что с этим нужно что-то делать!

— Когда я рассказала Бингу, он ответил, что это неадекватная реакция. И я с ним согласилась. Он сказал, что мы просто сходим с ума.

— Другого он и не мог сказать, — воскликнула Саша. — В нем очень мало духовного начала. Если у него вообще была когда-нибудь прошлая жизнь, в чем я очень сомневаюсь, то он в ней был… ужасным человеком. — Саша никогда не умела выдумывать что-нибудь обидное. — Я уже договорилась с Дымящимся Орлом, так что нам придется через это пройти, — сказала она тоном, не допускающим возражений.

— Дымящийся Орел?

— Он Коренной Американец.

— Краснокожий Индеец?

— Коренной Американец. С такими демонами он имел дело много раз.

— С какими это демонами?

— Я описала это холодное место, отметины на двери, зловещие звуки и все такое. Изгнание злого духа — не такое уж сложное дело. Он придет в среду в три.

Иви чувствовала себя прижатой к стене. Энергия, с которой Саша взялась за осуществление проекта, не допускала сопротивлений. Она осторожно спросила:

— И сколько же это стоит? Если слишком дорого, придется отменить, потому что я сейчас не работаю, а деньги не падают с неба.

— Он всего лишь просит сделать пожертвования в «Благотворительный фонд коренного населения Америки».

— Тогда, думаю, можно.

Однако успокаиваться было рано, так как Саша добавила:

— Пожертвование фунтов в триста.

Телепрограмма воскресного вечера была непретенциозной и успокаивающей, как добрая тетя; одним словом, то, что доктор прописал. Иви устроилась на диване, чтобы погрузиться в телепередачу, и усилила звук, чтобы заглушить вопли, которые, как она полагала, издавал от восторга маленький пуэрториканец из комнаты Бинга.

Телевизор работал так громко, что она поначалу не расслышала стука в дверь. При виде Кэролайн сразу стало ясно, что ей пришлось ждать на лестнице.

— Ты оглохла?

Теперь уже Иви привыкла к таким приветствиям.

— Добрый вечер, Кэролайн!

— Хочу поговорить насчет моей квартиры.

— Пожалуйста. Проходи.

В это время пуэрториканец взвыл:

— Я люблю тебя, чудовище!

— Нет, я уж лучше здесь постою, — сказала Кэролайн. — Это все из-за протечки, которую починили.

— Меня не нужно благодарить. Я твоя хозяйка, и я всего лишь выполняла свои обязанности. Честное слово, — сказала Иви великодушно.

— Это я знаю. Я пришла сказать, что теперь в моей спальне необходимо сделать косметический ремонт, потому что там отвалились все обои, и мне непонятно, почему я должна этим заниматься.

Иви была потрясена. Она совсем не думала, что не заслуживает благодарности.

— Отлично, — произнесла она сквозь сжатые зубы. — Отлично — преотлично — препреотлично! Я все отремонтирую. И почему это ты должна брать в руки кисть, в конце-то концов! Ты уже заплатила свои пятьдесят процентов той платы, которую в действительности должна платить. Не беспокойся. Предоставь все это мне. Сделаем белые стены с золотыми листочками. Спокойной ночи.

Иви пошла к своему гнездышку на софе.

— Заткнитесь! — прокричала она, проходя мимо комнаты Бинга.

Чертова Кэролайн. Будь проклята ее невоспитанность, ее недовольство, ее… одиночество. Будь проклята ее бедность, ее незащищенность оттого, что она одна-одинешенька на целом свете. А кроме всего прочего, это именно она вытаскивает из меня всякую гадость и именно из-за нее меня гложет ужасное чувство вины. И Иви постучалась в дверь Кэролайн.

— Да?

— Я думаю, косметический ремонт необходим всей квартире.

— Понятно.