Читать интересную книгу А счастье пахнет лавандой! - Бернадетт Стрэхн

— Мне пора идти. — Он поднялся и поцеловал Иви в щеку своими мягкими, нежными губами.

— Успехов в работе! — пропела ему вслед Иви.

Но Аден не уходил. Он как-то неуверенно крутил в руках свой мобильник.

— Знаешь, — сказал он, — я был слишком резок, говоря о Дэне. Не обращай на меня внимания. Так получилось из-за того… — Он не договорил. — В общем, много было на то причин.

Иви улыбнулась.

— Я понимаю. У вас двоих есть своя история. Ты просто старался меня защитить. Хотя, — она ткнула в него пальцем с веселым упрямством, — мог бы и сказать мне, что с тех пор, как мы вернулись из Лайма, он был в Испании. Тогда бы я так не переживала.

Аден произнес «да» очень весомо:

— Мне следовало сказать тебе об этом.

И вот он ушел. А Иви больше ничего не оставалось, как вылизать тарелки и помечтать о том времени, когда она сможет рассказать Саше и Бингу сказку о том, что плохая оценка Дэна была ими слишком занижена.

И заказать еще торта.

15

— Конечно, Барри не умер. Что за странный вопрос?

Мередит отклонила все попытки Иви завязать приличный разговор.

— Почему ты мне наврала, что можешь говорить с нью-йоркским акцентом? Некрасиво и глупо. Ты выставила меня полной дурой. Я с трудом отвертелась от ответственности за потраченное впустую студийное время. Разве ты не в курсе, что в таком деле преувеличение своих реальных возможностей — большой грех?

Иви мужественно восприняла телефонный нагоняй, хотя она могла бы и припомнить случай, когда Мередит послала ее на пробное прослушивание, заверив всех, что она искусный пожиратель огня.

— Извини, Мередит. Я тебя не расслышала.

— Тогда постарайся расслышать следующее: сделаешь так еще раз — и тебе не миновать серьезных неприятностей! — прокричала Мередит, и добавила: — Дорогая! — для пущего устрашения.

— Это все? — с надеждой спросила Иви.

— Нет. Удивительно, но на тебя есть запрос. То, что ты называешь, настоящая работа.

— А? — Иви не верила своим ушам.

— Вполне настоящая. Деталей я не знаю, так что не расспрашивай. Знаю только, что это большой телесериал. Престижный. Костюмированная драма. И все такое прочее. Режиссер Хью Томас, который, кстати, тобой интересовался.

— Хью Томас? — закричала Иви.

Это имя было знакомо ей по титрам различных высокобюджетных фильмов, но она никогда лично этого человека не встречала.

— Как же так получилось, что он мной заинтересовался?

— Черт тебя знает. — Мередит выразительно покашляла. — Дорогая!

Загадочный новый мужчина — есть! Проба, по всей видимости, тоже загадочная — есть!

На Кемп-стрит дела пошли в гору.

— Ой! — завопил Бинг прямо оттуда, где стоял в застывшей позе, ожидая, пока высохнет его поддельный загар. — Твоя мама звонила.

Отказ позвонить твоей родительнице — есть!

Саша была тут как тут. В одной руке — купленная на распродаже бутылка вина, в другой — Лучшая музыка в мире, выпуск 107. Она уселась на кровать.

— Иди в душ! Да поживее!

Иви сполоснула все свои места, как нежные, так и не очень нежные. Потом намазалась лосьоном от Кельвин Кляйн. Этот дорогостоящий продукт редко употреблялся при свете дня, но сегодняшний день того стоил. Потом она с таким рвением начистила зубы, в точности, как советуют зубные врачи, и подправила брови, содрогаясь от каждого вырванного с корнем волоска.

— Поторопись, — кричала Саша, — пора делать маникюр!

Расчесывая спутавшиеся влажные волосы, Иви увеличила скорость. Все статьи, которые она читала в журналах на тему «Вы готовитесь к важному свиданию», представляли героиню в виде модели в наичистейшем пушистом белом халате. Ее же халат находился в стирке, весь залитый стихийно выплеснувшимся горячим шоколадом. Она стянула с крючка в ванной укороченный халат Бинга и проверила его на прочность, натянув на себя.

— Ты выбиваешься из графика, — ворчала Саша, поглядывая не на Иви в халате, непосредственно рассевшуюся перед ней, а на план действий.

— Лак французский? — спросила она.

— Да. — Иви вытянула руку и позволила Саше приняться за дело. Держа стакан в другой руке, она понемногу потягивала вино. Было решено, что для большей уверенности в себе ей нужно быть слегка под хмельком, но не набраться так, чтобы захотелось наброситься на Дэна и стащить с него зубами брюки, как только он войдет.

— А знаешь ли ты, — начала Саша, тщетно пытаясь скрыть досаду, — что с самого Рождества меня приглашал куда-либо только один-единственный мужчина? Тот самый парень со стрижкой под горшок из газетного киоска.

— Да.

— Но он просто псих.

— Очевидно.

— Нет, это действительно важный вопрос. Почему меня никто не приглашает?

В это время мимо открытой двери проходил Бинг.

— Тебе выстроить причины в алфавитном порядке, по возрастающей, или как можно проще?

Саша решила достойно промолчать.

— Бинг! — возмутилась Иви, стараясь не рассмеяться.

— Извините. У меня новость!

Оказалось, он только что видел Бернарда, облаченного в еще более новую одежду.

— Я же тебе говорила. Мы до него добрались! — Иви захлопала в ладоши.

Бинг изложил подробности:

— Красивые хлопчатобумажные брюки. Белые и элегантные. Одно но: он держал путь к магазинчику на углу.

— О нет! — в отчаянии вскричала Иви. — Ты должен за ним проследить. Если он вернется с чипсами, я на него наброшусь и конфискую все пачки до единой.

— Что? Мир создан для Иви? — запел Бинг. — Кто дает тебе право отбирать у Бернарда чипсы? Он может их есть, сколько влезет, если ему этого хочется.

— Может, мне просто везде ходить вместе с ним? — мрачно заметила Саша, подправляя ее ногти.

Иви и Бинг обменялись красноречивыми взглядами над ее склоненной головой, но благоразумно притворились, что не расслышали ее предложения. Иви сказала:

— Я имею на это все права. Я его квартирная хозяйка.

— И что из того? — рассмеялся Бинг.

— И Белл хотела, чтобы я присматривала за жильцами. Из этого вытекает, что я должна защищать Бернарда от его собственных вредящих здоровью пагубных привычек.

— Мы сейчас говорим о чипсах, а не о героине, — напомнил ей Бинг.

— Бернард никогда не встретит любовь и не сможет самореализоваться, если не изменит своих привычек. С одеждой у нас все получилось, теперь нужно поработать над чипсами.

— Ты помешалась на власти.

— Зарой голову в песок и не высовывайся.

— Хорошо. — Бинг удалился.

— Тебе уже давно пора сушить волосы, — ворчала Саша.

Волосы слушались, как это ни парадоксально. Иви стояла перед большим, обшарпанным трюмо Белл и открывала свою косметичку. Она смотрела в зеркало на свое ненакрашенное лицо. Она думала про себя, сколько же раз смотрела в это самое зеркало Белл. Она потрогала его холодную стеклянную поверхность. Странно, что отражения не оставляют никаких следов. Слава Богу, никаких пятен на лице. Немного припухло под глазами, немного встревоженное выражение.

Постепенно стала появляться настоящая Иви. Только не перестараться, предупреждала она себя. Можно все испортить, если слишком грубо обвести губы.

— Ооо, ты выглядишь очень мило, — ворковала Саша, заглядывая через плечо.

— Думаешь?

— Определенно.

— Так ли это? — задавала себе вопрос Иви, наблюдая в зеркале вертевшуюся в счастливой раскованности Сашу. Может, пора уже вести другую, взрослую жизнь? Стать более ответственной? Иви смутила печальная мысль, что двум девицам, которым давно перевалило за двадцать, пора бы уже перестать так восторгаться оттого, что одну из них пригласили на свидание, и так долго ломать голову над тем, что надеть.

Не было никакого смысла ставить сейчас этот вопрос перед Сашей. В этом она вся: в руке расческа вместо микрофона, а она знай себе распевает. Ее ответ известен: «Да, конечно, так оно и есть».

На том лишь основании, что Саша впечатляюще жаловалась на недостаток кавалеров, нельзя заключить, что она недовольна своей жизнью. Поболтать и посмеяться она всегда могла с Иви, да и сколько еще приятных мелочей можно извлечь из дружбы. У нее была «Калмер Карма» — чтобы заполнить день. Она получала удовольствие от того, что на ней не лежит груз ответственности. Ей всегда нравилось заходить в магазины по пути домой. Ей нравилось сидеть весь день в кровати с включенным телевизором и с единственным компаньоном — пультом переключения программ. Ей нравилось красить комнаты под цвет баклажанов, потому что она их любила. Ей нравилось напиваться в стельку. А вся эта так называемая взрослая жизнь могла подождать.

Тем временем Иви, облачаясь в бюстгальтер, была в себе не очень уверена. И разве это очень здорово выйти вот так, хоть разочек, выставив грудь колесом? Может, приятнее было бы остаться дома, трезвой, с человеком, которого она знает так хорошо, что сможет закончить каждое его предложение?