Читать интересную книгу На вулканах - Гарун Тазиев

Значит, так и не удастся увидеть вновь вчерашнего буйства газов. Слегка разочарованный, я вновь принялся следить за эффузивной деятельностью вулкана, которая, кстати, являет собой захватывающее зрелище даже для таких привычных людей, как мы.

Потом мы заторопились вниз, насколько позволяли уставшие мышцы, а кое-кому - и мне в том числе - натертые ноги. Дело в том, что в мэрии поселка Мило, расположенного рядом с Форнаццо, мы должны были встретиться с префектом округа, вызвавшим меня сюда, и министром гражданской обороны.

Нам предстояло участвовать в публичном обсуждении создавшегося положения и выработке необходимых мер. Жителей волновала не только опасность, грозившая их садам, виноградникам, землям, домам, но и планы администрации по возмещению убытков тем из них, кто частично или полностью оказался лишенным своего имущества. И пока мы спускались, я раздумывал над тем, как преподнести им еще одну неприятную новость о новом лавовом потоке, которого никто не ждал...

Мне вдруг пришло на ум, что увиденные лавы практически не заключали в себе газов. А ведь мы нигде не наблюдали выхода газов ни бурного, ни спокойного, ни из трещин, откуда шла лава (если предположить, что извержение было боковым), ни из вершинных кратеров (если оно было центральным, но с "боковыми" потоками).

Между тем, как бы ни было мало содержание газов в магме, их всегда хватает, чтобы вызвать эффектные явления, которые принято называть эксплозиями, то есть взрывами, хотя в действительности это бурные прорывы газов, длящиеся не менее нескольких секунд, а чаще минут и даже (изредка) часов, в то время как настоящий взрыв длится доли секунды. А тут - ничего. Это было странно и в сущности тревожно.

К тому времени, когда мы спустились в Мило, я пришел к убеждению, что газы, сопровождающие виденные нами лавовые потоки, оказались как бы запертыми в жерле бокки Нуова под колоссальными завалами, образовавшимися вчера в результате неоднократного обрушения стенок канала после резкого прекращения активности. Ибо речь-то шла о лавах, а отнюдь не о магме. Весьма маловероятно, чтобы настолько освобожденная от газов магма могла прорваться наружу и образовать те потоки, которые мы наблюдали. Лишь газы способны вытолкнуть расплавленные горные породы на поверхность Земли, и чем больше этих газов, тем сильнее идет извержение. Известно несколько случаев, когда наружу выходили только газы, а сама лава, то есть магма, лишенная газов, так и оставалась на глубине. Без газов же извержений не бывает. Разве что данное извержение первое в своем роде.

Объяснение здесь могло быть только одно: газы отделились, как обычно, под землей, в верхней части столба магмы (в данном случае под вершиной горы), но попали в ловушку под завалами, закупорившими вчера дно кратера. Я ясно увидел опасность: если изливание лавы не прекратится, то давление газов вытолкнет удерживающую их пробку... Это может случиться и в следующую секунду, и через день, и даже через несколько недель - все зависит от толщины пробки и от количества газов в магме.

Представилось мне и вполне мирное объяснение происходящего, хоть я и не смел на это надеяться: быть может, выход сегодняшней лавы - результат внезапного прорыва газов, имевшего место на днях? Просто они не могли выйти раньше из-за какого-то препятствия, образовавшегося в трещине, соединявшей бокку Нуова с верхней частью Валле-дель-Бове и обусловившего внезапное прекращение активности. Таким образом, сейчас выходит наружу скопившаяся там лава, не несущая с собой газа и поэтому вполне безопасная... Всеми этими соображениями я намеревался поделиться с представителями властей. Но не пришлось: в мэрии, до отказа забитой людьми - многим не хватило места, и они стояли на площади, - министр и префект настолько увязли в проблемах местной политики, что опасность взрыва в пустынной местности вблизи вершины горы полностью выпала из их поля зрения. Выдвигаемые жителями Форнаццо бюджетные и политические вопросы захлестнули их с головой, тем более что официальные советники-вулканознатцы уверяли, что извержение кончилось и опасность миновала.

Эти трое-четверо катанийских вулканологов в течение многих лет поднимали на смех всякого, кто заикался об опасности. Они берегли себя от физического напряжения и боялись даже намека на риск. Сейчас они только что объехали все кратеры на машине, а профессор, играющий при них роль лидера, даже перелетел через вулкан на вертолете. Ничего угрожающего они не заметили, и профессор изрекал округлые успокаивающие фразы с той же непоколебимой уверенностью, с какой его парижский коллега витийствовал тремя годами ранее на Гваделупе. Я не желал, да и не мог вести дискуссию, к тому же еще по-итальянски, в обстановке политического митинга. Пользуясь посредничеством Антонио, я проинформировал представителей властей о моих невеселых соображениях, после чего мы отправились спать. На следующее утро мы имели возможность наблюдать в бинокль за лавой которая текла все так же плотно. Утешительная гипотеза явно не подтверждалась. Лава все еще находилась в нескольких километрах от Форнаццо, но двигалась неуклонно, как и прежде. Следовательно, под пробкой, заткнувшей кратер, продолжал накапливаться газ, и давление его росло.

Мы вновь поднялись на вершину. Там все было тихо, как и вчера. За беззаботными дымками дно бокки Нуова оставалось невидимым, и мной овладело предчувствие неминуемого взрыва. Я ускорил шаг, и мы почти бегом обежали все четыре кратера, а потом вскочили в машину и помчались вниз. По сути говоря, это было бегство.

Наблюдая с террасы в нижней части Валле-дель-Бове, мы убедились, что лава и не собирается останавливаться, так что это вовсе не конечная фаза вчерашней бурной активности. Я попросил Антонио собрать всех проводников. Мне хотелось объяснить им, почему впервые за тридцать лет я считаю, что положение является угрожающим настолько, что нам не следует даже показывать носа на вершину Этны. Мне также хотелось услышать их мнение, так как они лучше кого бы то ни было знают свою Монджибелло.

Все поддержали меня и в правоте моих рассуждений, и в том, что следует запретить восхождение к кратерам до тех пор, пока скопившиеся газы не выйдут наружу. Я поручил старшему проводнику - Антонио - довести все это от моего имени до сведения префекта, а затем поспешил в Катанию, чтобы поспеть к первому самолету на Рим, а оттуда - в Париж.

Немедленно был наложен запрет на всякое восхождение к вершине. В течение трех-четырех дней проводников не покидало беспокойство, и никому не приходило в голову возражать. Между тем, поток лавы остановился, к счастью не дойдя до Форнаццо. Казалось, вулкан мирно уснул, как это бывает всегда в промежутках между периодами активности. Оказавшись по прихоти Этны не у дел, проводники воспользовались вынужденным простоем по-своему: один строил дом, другие работали в поле, после чего все дружно спускались на берег Ионического моря и до отвала объедались рыбой.

На четвертые сутки началось брожение умов: нашлись катанийские вулканологи, категорически заявившие, что мой тревожный прогноз не стоит ломаного гроша, что вулкан спокойно спит и что, стало быть, можно без опаски снова идти к кратерам Этны. Декларации высокоученых мужей запестрели на страницах газет, зазвучали по радио и в телевизионных программах, и туристская компания - организатор экскурсий на верхнюю Этну - в приказном порядке призвала проводников возобновить сопровождение экскурсий к вершине. Несколько проводников, не доверяя доводам кабинетных вулканологов, отказались подчиниться, и им начали грозить судебным преследованием за организацию незаконной забастовки. И вот снова от восхода до глубокой ночи закрутился обычный летний конвейер, автобусы-вездеходы выгружали толпы туристов... 2 сентября в 17 ч 47 мин тишину разорвал взрыв, которого ждали уже пять недель. Погибло девять человек, раненых было вдвое больше.

Я уже говорил, что мое августовское заключение на сей раз не было основано на данных каких-либо физических, химических или географических измерений. К логическому выводу я пришел, наблюдая за обстановкой, анализируя увиденное и опираясь на свой долгий опыт. И то, что мой вывод подтвердился, вызвало недовольство так называемых вулканологов, причем не только в Катании.

Спустя какое-то время некоторые из них попытались доказать, что роковой взрыв никак не был связан с выходом газов из августовских потоков, а объяснялся просто неудачным стечением обстоятельств, приведшим к катастрофе. Во-первых, говорили они, на Этне в начале августа прошли грозовые дожди. В жерло бокки Нуова попало много воды, которая пропитала слой обломков, а также проницаемый слой, выстилавший дно. Во-вторых, под действием силы тяжести все это соскользнуло вниз и закупорило все отдушины, имевшиеся на дне. В-третьих, вода продолжала просачиваться через эту проницаемую пробку и в определенный момент превратилась в пар, так как в действующем вулкане температура стремительно нарастает с глубиной. В-четвертых, параллельно с повышением температуры росло и давление образующегося водяного пара. В-пятых, давление возросло настолько, что вытолкнуло пробку, заглушавшую канал.