ami, идем, пройдемся?
— Леонс, ты же знаешь, мне нужно принять поставки и проверить чтобы все было на месте… — Запротестовал было я, но он заткнул меня изящным движением руки, не терпящим возражений:
Хоть раз обойдутся твои овощи без тебя, ami? А представь, как твое отсутствие порадует старика Мэла? — француз, на мгновение ставший собой прежним, улыбнулся, — Он же будет так счастлив, будто пять капсул воды нашёл!
Я улыбнулся в ответ, не в силах устоять перед его очарованием, но все же предпринял последнюю попытку:
— Но Мэл действительно безответственно относится…
— Джек Салливан! Хоть раз попробуй перестать жить одной работой и изволь насладиться этим прекрасным днем в моей компании! — Прервал меня Леонс, яростно тряхнув челкой. — Как знать, может он последний в нашей жизни. Ты же слышал о беспорядках? Да и Стив там о буре что-то болтал… Думаешь у меня работы нет, в конце концов? Погрузят тебе твои овощи, их боты таскают. Ну, проживем если что на пайках, пошли. — С этими словами он потянул меня за рукав моей накидки, и я волей-неволей потащился за ним. Я уловил на себе обиженный взгляд Стива, провожающий нас до самого ангара. Неужели они с Леонсом поссорились? Мы пересекли недра сортировочного центра ангара, где я засмотрелся на перемещающиеся вокруг контейнеры самых различных форм и размеров. У терминалов ожидали своих поставок команды с других кораблей. Я, всё ещё ведомый Леонсом, молился, чтобы лишний раз не встретить Мэла. Но если в ангаре никто не орёт, значит, управляющий порта занят сегодня другими, более важными вещами. В противоположном конце зала располагались проходные к подъемникам. На них людей вместе с техникой перемещали наверх в Полис и из него. Тут мы прошли через сканер, и нас встретили охранники порта — мужчины и женщины, облаченные в корпоратскую броню, их лица были едва различимы под забралами закрытых шлемов. Привычными движениями они быстро обыскали нас, один из них — видимо главный — отсканировал наши голокоммы и, отступив в сторону, сделал приглашающий жест в сторону подъемников:
— Проходите.
По накатанному пандусу мы взошли на круглую платформу, с небольшим терминалом. Подъёмник, как и прочие, пристроился к высокой стене, нависшей над нами. Точнее не совсем стене: она являлась как бы фундаментом Полиса. Наверху было видно лишь круглую шахту подъемника с мерцающими сигнальными прожекторами. Свет стеклянного купола зала ожидания порта едва различался наверху. Я вздохнул: подниматься было высоко. По соседству с нами взмокшие от пота работники порта в засаленной форме сгружали с такого же подъёмника какую-то технику. Пока я смотрел на них, Леонс поколдовал над терминалом, и платформа под нами плавно тронулась вверх.
— Давненько я не был в Полисе, — пробормотал я, — как думаешь, беспорядки уже поутихли?
— Конечно, Джек. Иначе я бы туда и носа не сунул. Расслабься. Кстати, нам с тобой посидеть бы где нибудь. Есть варианты? Как насчет сходить в «Танец дождя»? — Он ехидно ухмыльнулся.
— Вообще-то «Танцующий дождь» — поправил я его, — Ну уж нет, как-то не хочется. И откуда ты только помнишь, где я работал раньше?
— Это еще что, ami! Я, между прочим, читал твои заметки в Time to cook. — улыбка француза стала еще шире при виде моей ошарашенной физиономии.
— Ну, в любом случае это заведение нам не по карману. — теперь настала моя очередь ухмыляться.
— Ты чужие деньги не считай! Ладно, раз предложений нет… Знаю я одну забегаловку неподалеку, думаю там нам не помешают.
— Не помешают в чем?.. — спросил было я, но мой вопрос утонул в шуме толпы: платформа под нами дрогнула, а резкий короткий сигнал оповестил о прибытии. Перед нами открылся оживленный полный людей и ботов зал, представлявший из себя просторный стеклянный купол, облаченный в каркасный стальной скелет. Через окна, нещадно слепя, пробивались отсветы вечернего солнца, заставляя жмуриться. Ограждений у края платформы тоже не было, мы шагнули на эдакий перрон с жёлтыми линиями разметок, окружавший подъёмники, расположившиеся в самом центре зала. Вокруг суетились сотни людей: от пассажиров до капитанов транспортеров и других кораблей. По левую руку, у стеклянных стен, за которыми зеленела редкая растительность, виднелись огромные очереди к портовым терминалам, небольшие рамки досмотра и пара групп корпоратских охранников. В другом конце здания, где находились парадные двери был старый барельеф, на котором изображались парящие над землёй колодцы «Рассел». Что примечательно, выглядели они все как наша старая модель, когда как «Колодец-1» — последняя из сохранившихся оригиналов, а земля, простирающаяся под ними, была ещё довольно обильно покрыта деревьями и кустарником, чего в наших краях издавна не водилось в таких количествах. В общем, было видно, что работа выполнена мастерами задолго до кризиса с засухой. Тут и там были разбросаны круглые бордовые диванчики, на которых вповалку спали пассажиры, ожидающие своего рейса. Было непривычно видеть такое столпотворение: обычно в порту не было ажиотажа, путей сообщения-то и было, что в соседний Полис. Уехать в другой штат или страну могли только самые обеспеченные, и делали они это в основном на частных транспортниках и кораблях. Видимо возникший бунт вызвал волну миграции в соседний мегаполис всех самых испуганных и осторожных горожан. Мы с Леонсом прошествовали вдоль невысоких треугольных столбиков с синими голограммами ограничительных лент. Ботинки слегка скрипели на вычищенном, местами потрескавшемся мраморе пола. Барельеф, ещё с подъёмника казавшийся большим, теперь нависал над нами бесформенной бронзовой толщей. За нашими спинами, в дальнем конце зала открывался замечательный вид на горизонт пустыни, а ожидавшие там пассажиры и работавшие грузчики имели возможность взглянуть через панорамные окна на застывшую у причалов флотилию кораблей порта, расположившуюся под куполом. Мы проскользнули через дверной проем и вновь вышли на душный воздух портовой площади, украшенной хилым подобием сквера. Выполнен он был в основном из строгих гранитных рамок, украшенных памятниками и растительностью из цветных металлов — с живыми растениями на средних уровнях Полиса было туго, разве что кактусы выдерживали нынешнюю погоду. Но выглядело неплохо, особенно по вечерам, когда по всему мегаполису включалось освещение. Вдоль мраморных дорожек были раскиданы прилавки, в основном с закуской. Воду не продавали — люди получали ее пайками, в зависимости от статуса или зарплаты. А за такой роскошью, как моё любимое мороженое нужно идти в высшие заведения, да и то не факт, что там не подадут синтетическое. Я улыбнулся светлым воспоминаниям о работе в ресторанах, где я имел возможность изредка подъедать у бармена шарик-другой изысканного прохладительного десерта. Но грех жаловаться: в отличии от капсульной системы обеспечения водой Полиса у