Полисе. Но массовые столкновения? Такого очень давно не случалось.
— Откуда ты узнал? — тихо спросил я. На борту связь с Полисом по регламенту поддерживалась лишь штабом. Члены обслуживающего экипажа не имели права пользоваться какими либо сетями, кроме локальных.
— Стив передал Леонсу. Ну и он шепнул мне на ужине.
Я лишь кивнул. Бармен оставил меня наедине с мыслями. Значит, об этих событиях знает уже вся команда, я очень часто узнавал новости одним из последних, застряв на камбузе. Выходит, что в городе неспокойно. Это паршиво, люди хотят справедливости и я тоже. Но какую цену мы за это заплатим, развалив и без того шаткую экономику Полиса. Если это “сопротивление” начнет вооружённое восстание, то мирному населению несдобровать. Обычно ношение оружия допускалось только корпоратами и службе безопасности комитета. Его распространение очень строго пресекалось в Полисе и сурово каралось. Поэтому можно было сделать вывод, что к нашему возвращению в порт Полиса первые волны стихийных столкновений уже подавят. Но это, разумеется, никак не поднимало настроения. Беда не приходит одна, как говорит старая мудрость.
Утром следующего дня, когда я уже накрыл для экипажа завтрак, ко мне в дверь камбуза аккуратно постучали.
— Входите! — Крикнул я, дверь камбуза была не заперта. Она беззвучно приоткрылась, и на кухню воровато просочился Леонс. Выражение лица у него было непривычно сосредоточенным, ни следа обычной беспечности. Убедившись, что на кухне мы одни, он ловким скачком оказался возле меня и прошептал мне на ухо:
— Джек, извини что влез на камбуз, но, я хочу, чтобы во время остановки в Полисе мы с тобой прошвырнулись по городу вместе. Это очень важно. Пойдёшь?
Я изумленно вытаращился на него, не зная, что сказать. Француза словно подменили: ни капли привычной беспечности. Он даже не воспользовался повисшей паузой, чтобы подколоть меня очередной остротой. Наконец опомнившись, я так же серьёзно ответил:
— Если это важно для тебя, Леонс, то конечно я готов выделить время.
Он расслабился, буквально всем телом выдавая своё облегчение. Похлопав меня по спине, он тихо сказал:
— Встретимся на причале порта, ami. Я буду ждать.
Таким же стремительным скачком он оказался у выхода, и аккуратно просунул голову в дверной проём. Убедившись, что столовая пуста, он исчез за дверью. Я оторопело провожал его взглядом, совершенно забыв про свои обязанности. Что это на него нашло? Видимо пронюхал ещё что-то в штабе. А может, действительно просто хочет прогуляться? Верилось с таким трудом, что я даже усмехнулся своей наивности. Ну чего гадать, надо ждать. Впереди был ещё весь день, полный забот. Макс мне сегодня не помогал, занятый пересчетом барного сырья, поэтому кормил я всех сам. Это давалось мне с трудом, к лишней паре рук быстро привыкаешь. Но зато, с головой уйдя в работу, я и не заметил, как на часах уже было пять, и приближалось время ужина. Правда, готовить его в этот раз не было нужды — мы вот-вот должны были прибыть в порт. Наконец, едва я закончил ежедневную работу, мой голокомм завибрировал, оповещая о скорой стыковке с грузовым причалом Полиса под номером три. Я еле успел закончить с делами и изумленно уставился на сообщение, в моем браслете: мы прибыли в самые короткие сроки. Неужели всем так не терпелось избавиться от несчастного бедолаги, заключенного в медпринтере? В мою голову начали закрадываться параноидальные мысли: а вдруг он не так безобиден, как говорит Хлоя? Может она что-то недоговаривает экипажу, как тогда, с медпринтером, о котором она попросила меня молчать? Необъяснимое чувство тревоги, гнетущее команду последние дни, начало овладевать и мной. Стоя на пороге камбуза, окидывая прощальным взглядом прибранные столы и вычищенную посуду, я почувствовал, как напряжение сдавливает плечи. Я смерил шагами стальную плитку столовой, осматривая пустующие обеденные столики в залитом солнце зале. «Колодец-1» начал скрипеть и слегка ворочаться, как он обычно делал перед посадками. «А, в зыбуны все!» — пробормотал я, остановившись у стойки. Нужно было снять напряжение. Заварив себе чашку черного чая с мёдом, — неслыханная роскошь для жителей Полиса, — я застыл у панорамного окна, оглядывая проплывающие под нами окрестности и стараясь насладиться каждым глотком изумительного чая. Внизу раскинулся пригород, состоящий из полуразрушенных трущоб, разбитых шоссе и кучи мусора из города, которую уборочные дроны Полиса сортировали крайне редко. Жить в этих местах считалось самым паршивым делом, но люди жили. Те, кому не нашлось места в самом Полисе, ютились непосредственно возле города, надеясь хоть на какую-то если не поддержку, то защиту. Иногда им помогали волонтёры, иногда устраивали чистки корпораты, ведь там, куда не достает рука комитета процветает преступность и черные рынки. Для городских банд нищее население было настоящим сокровищем. Легко внушаемые, они не думают о том, что будет завтра, капсула воды им и их семье нужна уже сейчас. Мда, в общем, расслабиться у меня не получилось. Тяжело вздохнув, я помыл чашку и побрел к монорельсу, перед этим быстро заскочив в свою каюту, я переоделся в штатское, набросил сверху бежевую накидку и спешно направился на нижний уровень корабля. Внутренне я готовился к какой нибудь подлянке: вдруг порт все еще оцеплен службой безопасности «Рассел»? А что если наш больной окажется носителем опасного вируса, и нас просто изолируют? Эти и другие не менее многообещающие сценарии проносились в моей голове, а шаги моих форменных ботинок, стуча по обшивке, гулко отдавались в ушах, словно отсчитывали время до начала чего-то неминуемого. Но ничего не происходило, и мой путь в погрузочный ангар проходил как обычно через транспортный отсек Колодца. Ангары порта встретили меня привычной картиной неустанно суетившихся ботов, разгружающих контейнеры, ничего подозрительного. Вокруг нашего корабля уже вовсю копошились дроны, проводившие стандартную диагностику состояния судна. По соседству с нашим кораблем прикорнула парочка транспортеров, их экипаж лениво слонялся по мосткам. Наши же техники напротив: носились у приемного отсека, возглавляемые, почему-то, Стивом.
— Он сказал мне, что будет сильная буря, и поэтому старушка так торопилась в порт, представляешь? Как я устал от вранья! — Ядовито фыркнув, словно бы из ниоткуда рядом со мной возник Леонс. Одет он был в штатское, как и я, если так можно выразиться, потому что мои поношенные накидки какого-то буддистского монаха и рядом не стояли с его красным костюмом. Выглядел он в нем великолепно, впечатление портило лишь рассерженное выражение на его загоревшем лице. Пожалуй, никогда еще я не видел Леонса таким раздраженным, нет, встревоженным? Бросив на меня быстрый взгляд серо-зеленых глаз, он вскинул бровь и спросил:
— Ну что,