Короля—Оленя.
— Ты сказал ему, что мы претендуем на «право гостя»? — спросил Аот. — Это означает, что никто не должен пытаться поднять на нас и руки.
— Я доверяю суждениям Зила до определенной степени, — сказал Король—олень. — Тем не менее, одно дело, когда он говорит мне, что у вас есть сила и характер, а другое дело, когда я сам в этом убеждаюсь. Теперь я убедился, — он поманил их пальцем. – Выйдите вперед.
Джесри снова втянула свой огонь внутрь себя, и Аот снова поднял свое копье, направив его острием вверх. Они бок о бок подошли к возвышению. Вид Аота был достаточно почтенным, чтобы выражать уважение, но не более. Джесри старалась подражать как могла.
— Итак, — сказал дух. — Интересно. Двое смертных, оба возродившиеся в огне того или иного рода.
— Я не рассказывал Зилу об этой конкретной части моего прошлого, — ответил Аот. — Вы, фейри, хорошо видите, что лежит под поверхностью. Или вы слышали обо мне?
Король—олень ухмыльнулся. Вблизи от его массивного тела исходил мускусный запах — резкий, но не неприятный.
— Я был бы плохим хозяином, если бы сказал, что ничего о тебе не слышал, Аот Фезим, и тем самым задел твою гордость, не так ли? Но с другой стороны, я все равно плохой хозяин, ибо не предлагаю угощение. — Он хлопнул в ладоши и крикнул по—эльфийски:
— Глинтвейн для наших гостей!
Женщине потребовалось всего мгновение, чтобы пройти через арку, неся на подносе дымящиеся глиняные кубки.
Аот бросил на Джесри предупреждающий взгляд, напоминание, в котором она не нуждалась. Когда она, боевой маг и Король—олень взяли по чашке и чокнулись, она только притворилась, что делает глоток.
Но, очевидно, она или Аот недостаточно хорошо притворялись, потому что Король—олень склонил голову набок и спросил:
— Разве варево тебе не по вкусу?
— Было бы приятно, — начал Аот, — провести сто лет в веселье, которое для нас пролетит как одна ночь. Но наше дело безотлагательное.
Громадный дух рассмеялся. Джесри пришло в голову, что это действие могло заставить колокольчики в его рогах зазвенеть, но, как она заметила, у него их не было. Возможно, поскольку он обладал способностью говорить, в отличие от своих подданных, он не видел в них необходимости.
— Очевидно, — сказал он, — вы двое наслушались детских басен и сказок.
Аот пожал плечами.
— Человек может действовать только на основании информации, которую он узнает, — сказал он. — Вот почему вам повезло, что леди Колдкрик, Зил и я сегодня здесь. У нас есть важные новости, которыми мы хотим поделиться.
Запрокинув голову и щелкнув рогами о спинку трона, Король—олень отпил из своей чашки и вытер рот тыльной стороной ладони.
— Да, — сказал он. — Мой верный шпион сказал, что дуртан восстали, чтобы возобновить свою старую ссору с хатран, на этот раз с новыми союзниками. Но должно ли это меня волновать? Однажды я помог хатран. Меня это развлекало. Но кто сказал, что второй раз будет так же?
— Насколько я понимаю, — сказал Аот, — большинство темных фейри встали на сторону дуртан. Несмотря на то, что дама—фомор, шпионить за которой вы послали Зила, не была в восторге от этой идеи, можно с уверенностью сказать, что многие из них снова захотят присоединиться к дуртан. И если они победят хатран и Железного Лорда, не захотят ли они свести старые счеты? Будет разумнее сразиться с ними сейчас, пока они не набрали еще силы и не убили тех, кто готов встать на вашу сторону.
Король—олень хмыкнул.
— Возможно, — сказал он. — Или, может быть, теперь, когда у хатран есть могущественные волшебники, такие как ты и эта дама, чтобы помочь им, моя помощь не нужна. Или, может быть, я просто уйду вглубь Страны Фей, где меня никогда не найдет старый враг, — он махнул рукой в жесте, который охватил зал. — Вы видите тоскливость, которая пришла в мой двор. Моя кровь, возможно, была недостаточно сильнодействующей.
Джерри нахмурилась.
— Вы бросите собственных детей? Бросите их страдать и умирать без вас?
Дух ухмыльнулся.
— Простите меня, если по какой—то причине это трогает вас за живое. Я мог бы согласиться отправиться на войну, если бы кто—то из вас был готов оплатить моё время.
— Я полагаю, — сказал Аот, — что, когда война закончится, рашеми будут счастливы наградить союзника.
— Но хатран и Железного Лорда здесь нет, — ответил Король—олень. — А у тебя нет полномочий предлагать сокровища от их имени. Вы и Джесри Колдкрик здесь. Чем вы заплатите? Будет ли волшебница подчиняться мне, как Зил? Вы уверены, что не хотите остаться, миледи? – спросил король—олень, переведя взгляд на Джесри. — Я не такой уж плохой хозяин. Зил подтвердит это. Я могу многому вас научить и облегчить завершение вашей трансформации.
— Да, — процедила она сквозь зубы. — И мне нравится там, где я нахожусь.
Король—олень повернулся к Аоту.
— Что ж, капитан, остаётесь вы. — сказал он.
— Могу предложить кое—что на обмен, — ответил тэец. — Золото, несколько талисманов, зачарованное оружие и тому подобное. Не все в Рашемене, но если мы заключим сделку, я передам все это вам.
Огромное существо усмехнулось.
— Незачем. Твоё величайшее сокровище здесь: глаза, зажженные Голубым огнем, изменившим весь мир. Глаза с истинным зрением. Дай мне один из них. Ты все равно будешь видеть лучше, чем любой другой человек в мире.
Аот фыркнул и сказал:
— Если только какой—нибудь враг не подкрадется не с того фланга.
— Значит, ты отказываешься от предложения?
— Конечно. Я объяснил, что в ваших интересах заключить союз с хатран и со мной. Этого должно быть достаточно. Мне не нужно торговаться с вами, будто я пытаюсь купить ковер на рынке, и смешно, что вы думаете, что я бы отказался от одного из моих самых ценных офицеров или искалечил себя, чтобы купить вашу помощь. При всем уважении, это далеко не так важно. Так что сидите без дела в этой полуразвалившейся куче, если вам это нравится. Джес и я найдем способ победить нежить без вас.
Король—олень посмотрел на него.
— Это твое последнее слово?
— Да. — ответил Аот.
Лицо духа искривилось в кривой улыбкой.