И весь основополагающий принцип закона о репрессалиях (который касается не только театра военных действий, но и всего закона о блокаде, закона о военных действиях на море и дипломатического закона) основывается на этом фундаментальном утверждении международного права; обязательства одной стороны аннулируются при нарушении их другой. И обсуждающий международное право суд, который может заявить, что «обвиняемому не удалось оправдать себя на основании освобождающих от ответственности обстоятельств, заявляя, что кто-то другой совершал подобные преступления или прежде, или после предполагаемого совершения преступления обвиняемым», совершенно открыто показывает понимание внутригосударственного закона и полную неосведомленность в сути международного права.
В процессе рассмотрения этого дела, когда я подойду к рассмотрению Русской кампании, я попрошу суд оценивать ситуацию такой, какой она являлась на самом деле, и иметь в виду, что большинство обычных правил и обычаев войны оказались аннулированными на самой ранней стадии, если их вообще придерживались, поскольку ни одна из сторон их не признавала. Как применявшийся обеими сторонами в войне 1914–1918 гг. отравляющий газ. Обязательства аннулировались».
Затем я обратился к крайне важному вопросу о приказах вышестоящего командования, как освобождающих от ответственности за преступления обстоятельствах: «Фельдмаршал фон Манштейн в своих показаниях в Нюрнберге утверждал – и здесь это поставлено ему в вину, – что его обязанность, как солдата, подчиняться приказам. Вот что он сказал: «Обязанность военного – полностью и беспрекословно выполнять приказы; не подчиняться приказам у солдата просто нет права». Сэр, на эту же тему высказывался и другой фельдмаршал. Цитирую: «Люди должны научиться выполнять приказы – даже когда все их инстинкты решительно восстают против этого. Я солдат, и я всегда выполняю приказы». Это сказал фельдмаршал Монтгомери в своей речи в Глазго 28 октября 1946 г. Сэр, в моем представлении мнения, высказанные этими двумя фельдмаршалами, абсолютно правильные. Для исполнения долга старшего офицера не существует никаких юридических ограничений. А вопрос, соответствует или не соответствует приказ международному праву, уже забота правительства, а не командующего. Приказ может находиться в вопиющем противоречии с международным правом, он может касаться убийства мирных жителей или граждан нейтральной страны, но тем не менее долг старшего офицера подчиниться ему. Когда флот Виши (режим Виши, официальное название Французское государство – коллаборационистский режим в Южной Франции; существовал в 1940–1945 гг.; официально придерживался нейтралитета, но фактически поддерживал политику стран оси. – Пер.) отверг ультиматум адмирала Сомервилла (Джеймс Фаунс Сомервилл, 1882–1949 гг. – один из самых знаменитых британских адмиралов Второй мировой войны; в 1940 г. командовал базирующимся в Гибралтаре оперативным соединением «H» («Эйч») Британского флота), последний получил приказ открыть огонь. Адмирал выразил протест: мы были в мире с Виши. Сомервилл нашел поддержку своему протесту в Адмиралтействе. Однако Уинстон Черчилль и Военный кабинет отклонили протест, и адмирал Сомервилл подчинился. Французский флот был потоплен,[84] погибло 1500 французов (3 июля 1940 г. значительная часть французского флота была расстреляна в Мерс-эль-Кебире – операция, проведенная после подписания перемирия Франции с Германией с целью недопущения попадания кораблей флота под контроль Германии. – Пер.).
Сэр, есть ли у кого-либо из вас хоть малейшие сомнения в правоте адмирала Сомервилла, подчинившегося приказу?
Он полностью выполнил свой приказ, и здесь не идет речь о формальном подчинении. Он исполнил приказ так добросовестно, как только смог.
Есть ли у кого-либо из вас хоть малейшие сомнения в его правоте? Стал бы кто-то из вас колебаться отправить адмирала в отставку, если бы он, поступив наоборот или хотя бы недобросовестно исполнив свои обязанности, изменил своему долгу англичанина и адмирала?
Сэр, подчинение требует добросовестного исполнения воли командира, оно не требует обдумывания правил или чего-то подобного. Долг призывал адмирала Сомервилла подчиниться, и он подчинился. Если бы мы потерпели поражение и наши победители решили бы наказать его, сомневался ли кто-либо из вас, что это грубое злоупотребление властью? Считаете ли вы, что найдется хоть один служивший под командованием адмирала моряк – а Сомервилла на флоте любили, – кто не решился бы отомстить за него?
Но, сэр, пойдем еще дальше. Есть ли у кого-либо из вас хоть малейшие сомнения в том, что Уинстон Черчилль, отдавая этот приказ при сложившихся обстоятельствах, был прав?
Произошедшее находилось в вопиющем противоречии с международным правом – было убито 1500 французов, – но я считаю, что найдется совсем немного тех, кто хоть на йоту усомнился бы в правильности этого приказа. От него зависела безопасность нашей страны. Мы, как нация, доверили нашему правительству право и даже вменили в обязанность преступать международное право, если от этого зависит безопасность нашего государства. Мы требуем от нашего правительства решительности в принятии решений, подобных тому, что принял Черчилль по Орану (имеется в виду Мерс-эль-Кебир, находящийся рядом с Ораном. – Пер.) и Нельсон по Копенгагену (со 2 по 5 сентября 1807 г. английский флот осуществлял бомбардировку Копенгагена; за три ночи произведено 1400 залпов, погибло не менее 2000 жителей, разрушено каждое третье здание; первый и наиболее значительный эпизод англо-датской войны 1807–1814 гг.; вошел в историю как один из первых в Новое время примеров использования превентивной войны; вызван опасениями Англии возможностью вступления Дании с ее сильным флотом в войну на стороне Наполеона. – Пер.). И мы, как страна, приняли ответственность за последствия на себя. Вот почему в корне несправедливо наказывать на основании международного права отдельные личности; ответственность за последствия берет на себя страна. Однако сейчас фон Манштейн, как немец, несет ответственность за последствия. Это неправильно. По моему мнению, подвергать лично его наказанию за исполнение приказов, которым он был обязан подчиняться, противоречит международному праву, а также законам и обычаям войны. Надеюсь, сэр, что мое заявление будет правильно понято судом. Я не могу представить себе ничего более катастрофичного для нашей страны, чем если бы мы приняли положение о том, что старшие офицеры не обязаны подчиняться и добросовестно выполнять приказы их собственного правительства. Дважды безопасность нашей страны зависела от нашей воли преступить международное право. Все должно решать правительство.
(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});