Читать интересную книгу КГБ и тайна смерти Кеннеди - Олег Нечипоренко

Но здесь нужно знать специфические реалии. Формулировка о том, что КГБ ни в Союзе, ни после отъезда Освальда «никакого интереса к нему не проявлял», подразумевает, что он не использовался как источник контрразведывательной или разведывательной информации и не рассматривался в качестве кандидата на вербовку нив СССР, ни за рубежом. Помимо этого нужно учесть, что председатель КГБ дал еще необходимые устные разъяснения по «взаимоотношениям» с Освальдом высшему руководству страны.

Прохладным октябрьским днем 1992 года я сидел в читальном зале фонда периодических изданий Государственной библиотеки имени Ленина, расположенном на окраине Москвы. Передо мной лежали папки с подшивками газет «Известия» и «Правда» за ноябрь 1963 года. Листая уже тронутые временем газетные страницы тех далеких дней, даже слегка разволновался: почти 30 лет, половина прожитой жизни! Сколько воды утекло с тех пор, во скольких событиях пришлось участвовать, во скольких странах побывать, но те дни четко сохранились в памяти.

Первые сообщения о гибели президента США появились в центральных газетах Советского Союза в воскресенье, 24 ноября. На первых страницах были помещены портреты Джона Кеннеди, краткая информация о его убийстве во время пребывания в Далласе, штат Техас, и соболезнования советского руководства семье погибшего президента. В тот же день советские люди узнали детали покушения из сообщения собкора «Известий» в США С. Кондрашева: «…В 12 часов 30 минут три выстрела грянули по президентской машине. Стрелявший бил по-снайперски метко из крупнокалиберной винтовки «маузер» с оптическим прицелом. Винтовку и остатки завтрака убийцы нашли среди ящиков с учебниками на шестом этаже здания книжного склада. Пуля попала президенту в правый висок. Обливаясь кровью, без сознания, Кеннеди упал на руки жены. Другая пуля попала в губернатора Коннелли. Ему сделали операцию, и состояние его здоровья не внушает опасения» (Нью-Йорк, 23 ноября, по телефону).

Во всех последующих номерах газет до конца месяца публиковались материалы, касающиеся происшествия в Далласе: информационные сообщения корреспондентов из США, комментарии по поводу появившихся различных версий организации покушения, мнения советских обозревателей и так далее. Но ни в одной из перечисленных публикаций ни слова не было сказано о том, что Освальд в течение двух с половиной лет жил в Советском Союзе, женат на советской гражданке, а в последние месяцы опять начал хлопотать о возвращении в СССР. Очевидно, наше высшее государственное руководство, исходя из собственной оценки происходящих событий, считало лишним привлекать внимание своих граждан к этим подробностям из биографии предполагаемого убийцы американского президента. Однако в то же самое время все западные средства массовой информации широко обсуждали именно эти факты жизни Освальда и его недавнее посещение советского и кубинского посольств в Мексике, и такая информация доходила до советских людей через иностранные прессу и радио. Поэтому «мудрая» политика замалчивания только подкрепляла уже ходившую на Западе версию о возможной причастности КГБ к покушению на Кеннеди. Срабатывала известная в таких случаях (но почему-то не учитываемая нашими государственными мужами) «железная» логика: ага, раз что-то скрывают, значит, что-то не так! Таким образом, создается самая благодатная почва для распространения самых невероятных слухов и появления самых «достоверных» деталей. Закрыв папки с газетами той эпохи, я задумался. Теперь мне стали понятны и «мудрые» рекомендации Центра на наши запросы из резидентуры о линии поведения с иностранными корреспондентами в первые дни после покушения.

Вашингтон. Резидентура КГБ

Некоторое представление о том, что происходило в советском посольстве и резидентуре КГБ в Вашингтоне после известия о покушении в Далласе и в последующие дни, дают воспоминания сотрудников резидентуры.

В течение 1992 года автору удалось встретиться и побеседовать с бывшими коллегами, которые тогда под разными прикрытиями работали в составе вашингтонской резидентуры КГБ.

Солнечным, но прохладным майским днем на скамейке одного из московских парков я беседовал с К., генерал-майором КГБ в отставке. Мы с ним были знакомы не один десяток лет, трудились в одном подразделении внешней разведки, встречались за рубежом, затем наши пути разошлись. К. перешел на работу во внутренние органы, где в годы, предшествовавшие отставке, занимал высокий пост в контрразведке. В ноябрьские дни 1963 года он был старшим группы контрразведки в резидентуре КГБ в Вашингтоне. Вот что он рассказал: «После покушения, в связи с осложнением обстановки вокруг нашего посольства и усиления антисоветской пропаганды, прямыми обвинениями в некоторых газетах в нашей причастности к покушению на президента, угрозами по телефону, главной задачей группы «КР» и в целом резидентуры стали вопросы безопасности. Поступили на этот счет указания и из Центра. Естественно, забот прибавилось, когда из Москвы было получено сообщение о том, что на похороны Кеннеди в качестве представителя Советского государства прилетает Микоян. Мы вступили в контакт с выделенной американской стороной охраной и вместе встречали Микояна на военно-воздушной базе Эндрюс. В целях безопасности Микояна разместили в посольстве, на втором этаже. В целом обстановка все эти дни была весьма напряженной. Хотя после ареста Освальда полиция и высказывала версию об убийце-одиночке, но после его убийства усилились предположения о наличии разветвленного заговора, пока неизвестного по своим масштабам. Поэтому нас очень беспокоило, где еще и каким образом может вновь проявиться этот заговор. В резидентуре практически все склонялись к мнению, что убийство президента — результат заговора. Ну а какие силы стоят за заговорщиками, пока было невозможно сказать, но многие считали, что это дело рук правых.

До покушения на президента Кеннеди мы в резидентуре вообще понятия не имели о существовании Освальда. Никаких материалов из Центра о нем или его жене к нам никогда ранее не поступало. Единственный из сотрудников резидентуры, знавший это имя до покушения, был В.А. Герасимов: выполняя свои функциональные обязанности по прикрытию, он вел переписку с М. Освальд (Прусаковой) по поводу ее заявления о намерении возвратиться в Союз. Работу консульства по линии прикрытия курировал наш резидент Фомин (Феклисов). Очевидно, он и передавал материалы указанной переписки американцам после покушения, я этого точно не знаю».

А вот рассказ полковника в отставке П., с которым давно поддерживаю товарищеские отношения: в 1970-е годы мы тесно сотрудничали при проведении операций против ЦРУ и даже вместе выезжали за границу по заданиям Центра: «Я прибыл в долгосрочную командировку в Вашингтон во второй половине ноября 1963 года. Поскольку у меня было журналистское прикрытие, то встречали меня представители нашей прессы, аккредитованные в США. Естественно, первоначально нас с женой разместили в отеле, но с первого же дня главной заботой стал поиск квартиры. Довольно быстро мы с помощью моих коллег-журналистов нашли подходящую квартиру в районе Мэриленда. 22 ноября утром вместе с корреспондентом ТАСС мы направились на квартиру, чтобы прикинуть, что нужно приобрести из мебели, и вообще получше в ней осмотреться. Дом был новый, и в нем еще даже шли какие-то отделочные работы. Спустя некоторое время после нашего приезда один из строителей подошел к нам и сказал: «Наш президент застрелен…». Мы бросились к лифту, спустились вниз, вскочили в машину и включили радио. Всю дорогу, пока мы добирались до отеля, шли передачи об убийстве. В отеле прильнули к ТВ, но одновременно слушали и радио. Вдруг радиопередача прервалась, и сообщили, что арестован подозреваемый в покушении, личность которого устанавливается, еще сказали, что он же застрелил полицейского Типпита. К вечеру по телевизору уже показали фотографию Освальда. Я заметил жене, что у него какое-то странное и глуповатое лицо. Мое внимание еще привлекло то, что уж очень быстро о подозреваемом дали много данных. Вскоре мы поехали на корпункт к одному из наших журналистов и там просматривали сообщения по биографии Освальда, а оттуда поехали в посольство. Обстановка там была нервозная. Женщины плакали, практически все испытывали симпатии к семье Кеннеди. Возникло слово «война», очевидно, под влиянием еще свежих впечатлений от прошлогоднего Карибского кризиса и уже многочисленных сообщений в американских средствах массовой информации о пребывании Освальда в Советском Союзе и наличии у него русской жены. Перекидывался мостик от ее дяди, якобы полковника МВД, к Комитету госбезопасности, ну а дальше — версии о нашей причастности к покушению.

(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});