Читать интересную книгу Как музыка стала свободной - Стивен Уитт

Амбиции Kali росли, но бурная деятельность группы стала привлекать внимание правоохранительных органов. Проведённый в апреле 2004 года второй раунд налётов накрыл более ста человек в более чем десятке стран. Среди мишеней оказалась Apocalypse Production Crew, некогда бывшая одним из самых крупных игроков «Сцены». Но Kali переманил их лидера и, оставшись без вождя, АРС стала такой маргинальной, что RNS вообще их за конкурентов перестала считать. К примеру, самым крупным сливом в 2004 году у АРС был альбом Мелиссы Этеридж. Ныне же 18 членов АРС обвинялись в заговоре, что тянуло на тяжкое уголовное преступление.[96]

Налёты ускорили изменения в «Сцене». Созвали второй высший пиратский совет с участием всех сливающих групп. В каком-то тёмном уголке интернета «другая RIAA» обсудила новые стандарты слива, новые технические требования к кодированию трЗ и новый режим безопасности — контрмеры против «официальных» групп. Группы пересмотрели доступы к своим топовым сайтам и разослали директивы членам. С этими всеми изменениями было легко согласиться, но трудно применить. Хотя RNS обладала формальной структурой подчинения, иерархией имён/названий и устанавливала определённые зоны ответственности для каждого, но авторитет самого Kali не распространялся на реальный оффлайновый мир. И тут возникает интересный вопрос: а как вообще можно «возглавлять» анонимный полукриминальный интернет-заговор?

Ответ: через канал чата. После налётов Kali перенёс #RNS с публичных серверов на домашний компьютер на Гавайях к участнику по прозвищу Fish, Рыба (он держал аквариумных рыбок). Доступ в канал чата сделали только по паролю и логину, и получили его менее пятидесяти IP-адресов со всего мира. С технической точки зрения, таким образом контроль за группой был в руках того, кто мог менять эти допуски по логину.

Эти избранные получили статус «оператора» чат-канала, который обозначался присоединением символа @ к имени участника. То есть понятно, что @Kali — это лидер, потому что у него «собака».

Но не один Kali обладал статусом оператора. Владелец главного компьютера, Fish, тоже мог контролировать. Также и некто @KOSDK, который управлял каналом в отсутствие Kali. KOSDK—единственный, кроме Kali, участник, с кем Гловер регулярно общался. Похоже, что KOSDK появлялся в чате только тогда, когда там не было Kali, то есть напоминал эдакого сетевого Кларка Кента, Супермена в обычной жизни. Гловер одно время вообще считал, что KOSDK — это Kali. Со временем эту мысль он отбросил. Личность человека по ту сторону экрана прочитывалась очень хорошо. С KOSDK часто общался и Сондерс, который так же был уверен, что это не Kali. KOSDK — из Тулсы, Оклахома, слушавший мейнстрим, живущий в деревне — заступил на место координатора «рипов» после ухода Саймона Тая с этого поста. Сондерс его ласково называл «Фермер».

Теоретически @Fish, @KOSDK и @Kali обладали в группе одинаковой властью. В действительности же именно Kali давал указания. Как бы там ни было, но столь раздробленная система власти в реальном мире не смогла бы существовать — такое присуще только анонимным подвижным группам в интернете. Участники RNS проводили друг с другом тысячи часов в чатах, но им запрещалось раскрывать личные данные, такие как дата рождения и имя-фамилия. Идентичность участника туманна и непостоянна. Имя каждый раз придумывалось новое, когда участник перелогинивался в чат-комнате. Даже в течение одной сессии имя можно было изменить простой командой.

Так, Kali не всегда выступал под этим именем. Иногда он называл себя Blazini или Lonely. Иногда — просто Death («Смерть»). Участники группы могли, конечно, сколько угодно прятаться за псевдонимами, вымышленными персонажами и вообще шифроваться, но ущерб рекорд-индустрии от их действий никак не скрыть. И это привлекало к ним внимание. Журналисты стали заглядывать в замочную скважину этой самой «Сцены», сливающей музыку. В декабре 2004 года про «Сцену» впервые написала настоящая популярная пресса, журнал Rolling Stone. «Утечки CD топят рекорд-бизнес» —- так называлась заметка. «В течение четырёх дней одна группа выгрузила в сеть альбомы U2, Эминема и Destiny's Child» — гласил подзаголовок. Статья авторства Билла Уэрда лишь вскользь затрагивала вопрос того ущерба, который причиняет эта группа, однако там содержалась зловещая фраза: «Источник, близкий к Эминему, сообщает, что в кругах рэпера полагают: «Encore» утёк, когда тираж альбома доставляли с завода в сетевые магазины вроде Wal-Mart».

Источник Уэрда, близкий к кругам Эминема, ошибался. Этот компакт-диск утёк не от дистрибьютора, а непосредственно с завода. Это Гловер слил «Encore», а тремя днями позже — «How to Dismantle an Atomic Bomb» группы U2 (утечку альбома «Destiny Fulfilled» трио Destiny's Child организовали итальянцы). Но пресса всё ближе подбиралась к главным «активам» RNS, а такого внимания Kali совсем не хотелось. Напуганный «Операцией: Фастлинк», он начал контрразведывательную кампанию.

Сперва он убрал из NFO-файлов всю потенциально вредную информацию. Эти файлы — заметки RNS к релизам, которые полнотой содержащихся в них сведений напоминали выходные данные газеты: от структуры группировки до того, от кого конкретно утёк материал. Лишённые фирменного листочка травки и дыма, они превратились в «валентинки» для рекорд-индустрии: только две строчки информации — дата утечки и дата начала продаж в магазинах.

Kali очистил группу от балласта, удалив и тех, кто сливал незначительные альбомы, и просто пассажиров. Он велел всё общение вести только по защищенным каналам чата и запретил пользоваться всякими ненадёжными средствами вроде AOL Instant Messenger и электронной почты. Он категорически запретил общение с кем-либо из конкурирующих группировок, особенно с участниками АРС — он подозревал, что федералы попытаются захомутать кого-нибудь из этой группы, чтобы добраться до него. Он ещё раз приказал не сохранять в чатах группы никаких паролей вообще никогда, ни при каких обстоятельствах. Но, что самое важное — он повторил запрет на физическое пиратство. Эта головная боль была совсем не нужна группе. Как только выгрузил альбом — компакт-диск уничтожь, как и все локальные копии файлов. Никакие материалы «Сцены» нельзя ни в коем случае переводить на физический носитель, а продажи запрещены вообще, категорически. Все эти запреты вводились не просто так: в конце 2004 года из группы выгнали юзера по имени Omen — тот признался, что приторговывает «физикой». Такое отношение поощрялось постоянными членами «другой RIAA», это даже было конкретно прописано в одном из их документов: «Если вы хотите пластинку, то, пожалуйста, идите и купите её. Мы здесь не для того, чтобы набивать карманы пиратов».[97]

Ага, как же. Делл Гловер не путался в этих моральных двусмысленностях. Он считал Kali параноиком — наверное, такова естественная реакция на все эти гонения, усугублённая марихуаной, которую прописал врач в лечебных целях. Гловер и Kali теперь разговаривали по телефону три-четыре раза в неделю, но друзьями их всё-таки не назвать. Отношении у них прохладные, шаткие. И один только Гловер, изолированный от других членов группы, знал лучше всех гнев Kali, его разочарованность, амбиции и желания. Но самое важное то, что Гловер понимал, хотя Kali может выкинуть из группы какого-нибудь малозначительного «сливальщика» только ради острастки, никоим образом он никогда не тронет участника под ником ADEG. Kali нуждался в нём отчаянно и, как ревнивый влюблённый, страшно боялся, что тот уйдёт в другую группу. Что там этот статус оператора — Гловер тут главный.

Так что он правилам «Сцены» не следовал. Когда хотел — пользовался AOL IM. В шкафу хранил сумку, набитую ворованными компакт-дисками. Альбомы он больше не покупал, а набирать очки в этом интернет-заговоре ботанов ему уже было не интересно. Его интересовали только топовые сайты.

Чем больше у нею доступов к таким сайтам, тем больше у него ворованною кино. Чем больше у него ворованного кино, тем больше DVD он продаст. «Мужик с кино» вернулся. К Шелби и Кингс-Маунтин он присоединил Шарлотту. В хорошую неделю уходило по 300 дисков. Это 1 500 долларов чистыми, наликом, без налогов. Цены на DVD-болванки на шпилях стремительно падали, кино качалось забесплатно, то есть маржа росла, а карманы пухли.

Спрос так рос, что сам Гловер его уже просто не мог удовлетворить. Он стал ставить товар на продажу в местных парикмахерских. В начале недели он отгружал по 400 дисков троим проверенным парикмахерам. Диски у них уходили обычно ближе к концу недели, и он заезжал забрать свою долю — $450 долларов за шпиль, примерно $900 в неделю с магазина. Лучший барыга-парикмахер на этих дисках зарабатывал больше, чем собственно на стрижках. Об этом стали узнавать, образовалась конкуренция. Докери сдал свои позиции, как и договаривались, но пришли новые пираты. Как и Гловер, это были такие продвинутые интернет-пользователи, которые свои навыки файлообмена конвертировали в деньги, продавая скачанное менее «прошаренным» пользователям. Гловер очень хорошо знал этих ребят. Одному из них, своему другу, он помог собрать башню из DVD-резаков, а теперь сам наблюдал, как новоиспечённый конкурент выходит на рынок.