Читать интересную книгу Я из будущего - Владимир Поселягин

— Туда ложи, — махнул он в угол, где был небольшой пятачок свободного места.

Мы уложили лейтенанта, куда нам показали, я рядом положил ремень с кобурой, и покинули здание и отошли подальше от входа, чтобы не создавать толчеи. К входу как раз несли ещё двоих раненых, но народу там хватало, нашей помощи не требуется. Сержант кажется, судя по двум треугольникам, достал из нагрудного кармана пачку сигарет и, протянув сперва своему помощнику, потом мне, спросил:

— Куришь?.. Это правильно, вредная привычка. А я закурю, — выпустив облачко дыма в небо, он внезапно спросил у меня. — Как думаешь, этой война?

Надо сказать, вопрос выбил меня из колеи своей логичностью. Я осмотрелся, пнул осколок авиабомбы, что валялся под ногами, и широко разведя руками, указывая на то, что царило вокруг, с иронией спросил:

— А что, есть другие версии?

— Значит война, — сплюнул тот, и с тоской и каким-то странным непониманием пробормотал. — Договор же у нас о ненападении, как же так?

— Да ладно, Ваня, наши сейчас так вдарят, пух да перья полетят от немца.

Заметив, как я хмыкнул на эти слова помощника милиционера, сержант на меня покосился и сказал с вопросительной интонацией:

— Что-то я не заметил, что начавшаяся война тебя ошарашила, или выбила из колеи. Что-то ты слишком спокойно всё воспринял.

— А что такого? Ну, война, ну смерть вокруг. Дело привычное.

— Воевал что ли? — прищурив один глаз, спросил сержант.

Подумав, я кивнул:

— Финская, от начала до конца. Младшим сержантом закончил, наводчиком зенитной пулемётной установки в стрелковой дивизии.

— Такой что ли? — указал сержант на две подвывающих моторами "полуторки" со счетверёнными пулемётами в кузовах и расчётами. Одна машина встала у здания вокзала, расчёт тут же стал готовить оружие к бою, другая проехала дальше и завернула за угол. Где встала, мы уже не видели.

— Не-е, у нас "ДШК" были. Семь штук в батарее. Причём я попал на экспериментальный образец. У наших бронекатеров такие, на корме стоят. Спаренные зенитные пулемёты. "ДШКМ" называются. Вот и нам достался такой образец, на зенитной треноге. Тяжёлый зараза, позицию менять умаешься, но работал как часики. Финны счастливы были, когда его голосок слышали, никогда у них без потерь не обходилось, если он стрелял. Мы ему прозвище дали "Мясорубка".

— Много самолётов посбивали?

— Да мы их и не видели, так повезло. Пару раз пролетали в стороне, да их наши соколы отогнали. Нет, наши командиры использовали нас при преодолении линий заграждений. Мы по амбразурам дотов били, чтобы пехоту поддержать и погасить огневые точки. За три месяца у нас из расчёта трое выбыли, кто по ранению, кто погиб. Тут выяснилось, что я могу вести снайперский огонь, все пулемёты в дотах замолкали, когда я вёл огонь на подавление, так и оставили наводчиком. Даже звание присвоили, но это перед окончанием войны было.

— Не молод для Финской-то?

— Да мне семнадцать было, когда она началась, — хмыкнул я. — У соседа документы украл, он на два года старше, и пошёл добровольцем. Семье не сообщал, меня оказывается, пропавшим объявили, милиция искала. Я же не сообщал где я, не хотел, чтобы домой вернули. Правда, что воевал так и не сказал, соврал, что на юга ездил. У мамы сердце больное было, беспокоить не хотел. Зря только, всё равно чуть позже отошла.

Мой печальный вздох совпал с ещё одним взрывом на станции. Там постоянно что-то взрывалось и горело. Нас защищало старое кирпичное строение, которое закрывало от взрывной волны, поэтому лишь в очередной раз лишь тряхнуло, отчего сержант выругался. Рассказывая эту историю, я отслеживал реакцию обоих слушателей. То есть просто тренировался на них. Про Финскую я знал чуть больше чем про Отечественную. Почитывать любил, особенно Альтернативную историю, но фанатом не был. Мне как-то попалась книга о Финской войне, прочитал, что-то закрепилось, вот и выдавал дозировано информацию. Кстати, если кто-то думает, что я могу вспомнить всё из своей прошлой жизни, то разочарую, с такой проблемой я не раз сталкивался, это одна и моих тайн. Один из минусов переселения в новое тело. Обычно как, ставят человеку сеть, и та помогает ему вспомнить даже то, что он давно забыл. Как первую книгу читал, как болел в детстве, ну всё. Со мной тоже такое могло быть, если бы это тело не было у меня вторым, так что, что я помнил перед переселением, то у меня осталось, а если я что-то знал, но забыл, ожидать озарение-воспоминание не стоит, не вспомню, так как это воспоминание осталось в прежнем теле.

Особо фантазировать не стоит, может я, что и знал по мелочи, но многое было мне неизвестно, и очень бы, не хотелось проколоться на таких вот мелочах. Одним словом мне нужны знания местных солдат и офицеров. Да знаю я, знаю, что таких пока нет. Командиры и бойцы, да красноармейцы. Так вот, возможность благодаря оборудованию Древних добыть нужные знания у меня имеются. Вот ими и воспользуемся. Потом, чуть позже, сейчас просто времени нет, да и того у кого можно эти знания взять.

— А лейтенанта этого, где нашёл? Почему у него ножевое ранение?

Я даже с некоторым облегчением вдохнул, всё ждал, когда тот бдительность проявит. Вроде немолодой сотрудник, к тридцати подходит, а делом заняться не хотел, или просто не до того ему было. Вон что вокруг творилось.

— Да случайно получилось. Пробегал мимо участка одного и увидел, как выходящего из дома лейтенанта поджидают с ножами трое местных. Даже крикнуть не успел, как те его ударили. Пришлось через забор перемахивать, чуть штаны не порвал, и отбивать его. Те ногами били товарища лейтенанта. Меня не заметили сразу из-за кустов малины, сопротивления не оказали, я со спины налетел. В общем, раскидал их, подхватил командира на руки и сюда рванул.

— Надо быстрее на место преступления вернуться. Преступники же разбегутся, — заволновался сержант и бросил окурок на старую брусчатку, раздавив его носком сапога.

— Не разбегутся, — криво усмехнулся я. — Я после Финской серьёзно самбо занялся, у меня учитель, бывшим осназовец был. Боевые удары показал. В общем один удар, один труп. Не разбегутся. Злой я был.

— Собакам собачья смерть, — сказал помощник сержанта, бросив свой окурок на землю. Он, как и милиционер слушал с немалым вниманием.

Тут из соседнего здания заорали, подзывая сержанта, он заторопился, попросив:

— Нарисуй схему, где дом этот находится. Сергею отдай.

Посмотрев вслед бегущему сержанту, я покосился на его помощника.

— Сергей, — протянул тот мне широкую ладонь явно рабочего человека. Механик, к гадалке не ходи. Я на такие руки навидался, сам в прошлом механиком был. — Брата Ваней зовут. Кирпичниковы мы.

— Так вы братья? — удивился я, не заметив сходства в них, сам представившись. — Валентин. Иванов моя фамилия.

— Не похожи? — усмехнулся тот. — У нас отец один, матери разные. Брат в деревне участковым работает, а сюда на совещание прибыл, у меня ночевал. А тут война. Я в мастерских железнодорожных работаю. Мне спешить надо. У тебя есть на чём нарисовать схему?

— Нет.

— На мой блокнот и карандаш. Всегда ношу их с собой, нужная вещь.

Быстро рисуя участок, где произошло нападение на лейтенанта, если что старуха не моё, я там больше на автомате работал, спросил у Сергея как бы невзначай:

— Слушай, меня тут оглушило немного, мысли немного путаются. Сегодня, какое число? Двадцать второе июня сорок первого года? Утро?

— Ну да, воскресенье.

— А я думал суббота, всё же хорошо приложило, — с облегчением улыбнувшись, ответил я. — Готово, держи.

— О, кажется, я знаю, где это, — изучив рисунок, пробормотал Сергей. — Дом старухи Кришинской на соседней улице от моего дома... Точно, и постоялец у неё был из командиров, то-то он мне знакомым показался... Ладно, Ивану я передам, где произошло преступление, а сейчас извини, мне бежать надо.

Сергей громко бухая тяжёлыми ботинками, побежал куда-то в сторону пакгаузов, их было видно над забором, а я, осмотревшись, направился к зенитке. Хотелось осмотреть это чудо инженерной мысли. Кстати, в отличие от этой зенитной установки, "ДШК" я знал, всё же в ремонтной части служил. Сколько таких разбитых бронеавтомобилей нам доставляли. Там и такие раритеты были, что на вооружение у них состояли "ДШК". Помниться один раз приволокли разбитую "тридцатьчетвёрку", откуда она у танкистов взялась, почему её с тем конвоем отправили? Наверняка для того и отправили чтобы списать как боевые потери, там такие дела крутились... Не важно, главное "ДШК" я знал, мог и сейчас с закрытыми глазами разобрать-собрать, если что могу подтвердить. Тут важно то, что первые двое, которым я навешал лапши на уши, мне вполне поверили, я это видел. Значит версия стоящая.

Обдумывая эти свои первые шаги, я разглядывал установку, близко не приближаясь, а вот там шёл интересный разговор. Зенитчики обсуждали и прикидывали, кто сбил вторую тройку бомбардировщиков, что догорала кострами вокруг станции. Судя по разговорам, они были живыми свидетелями, как те вспыхнули на подлёте и спикировали в землю. Утром их подняла бомбёжка и стрельба, прозвучал приказ выдвинуться на защиту станции, вот в пути они всё и видели. Как я понял, часть дислоцировалась в нескольких километрах от этого селения, поэтому зенитчики так быстро тут и появились.