Читать интересную книгу Прорыв - Григорий Свирский

-- А почему вы кричите на меня? -- спросил я безглазого, и тут он начал орать угрожающе, стуча волосатым кулачищем по столу. Я снова огляделся, но уже не растерянно. Краем глаза заметил, как приоткрылась дверь, заглянула седая, всклокоченная голова Иосифа 1171"Гура. Он оттолкнул солдата и прошел напрямик к нам. Пристально поглядел на безглазое лицо в темном пуху. И спросил негромко и презрительно: -- Из сук? Мордастый чиновник заголосил так, словно пришел его последний час. От двери кинулся солдат, какие-то парни в мятых армейских штанах, сидевшие на подоконнике. Иосиф встал ко мне спиной, затылком к затылку, шепнул: -- Сожми кулаки -- не полезут! И действительно, не полезли. Прибежал какой-то коротенький испуганный начальник. Расспросил и... купил нас откровенностью. -- Слушайте, евреи! -сказал он как-то по-домашнему. -- Он -- польский еврей. Жизнь загнала его в сибирские лагеря. Ну, бывает у него, срыва1172"ются, -- у кого не бывает! -- свою ненависть к русским он переносит на русских евреев... Или это понять не можно? -- Можно, -- ответил Иосиф. -- Но почему это рыло работает здесь? В приемной аэропорта Лод? -- Где? -- удивился начальник. -Его тут не было и нет. Мы огляделись. В самом деле, того и след простыл. Все засмеялись. И мы тоже... Не хотелось ругаться. Первые часы в стране. Я вышел в барачный полумрак ожидалки, сказал встревоженной жене, что семейство наше "свалили в один узел", и как об этом сказать матери -- не знаю. Полина поежилась: нас ожидал веселый разговор. Мы развязали этот "узел", добились для матери комнаты через два с половиной года... А пока что солдат с "Узи" на ремне коснулся моего плеча и показал жестом: "Вниз! Вниз! Проходите!" Мы спустились по деревянной лестнице в огромный багажный зал с ленточными транспортерами, на которых плыли чемоданы с цветными бирками. Вздохнули 1176"освобожденно: после лагерной пересылки -- стеклянное великолепие международного аэропорта. В конце зала было несколько шумнее: там, за ограждением, кипела Грузия, встречавшая земляков. Кто-то перекинул через ограду записку, завернутую в сотенную купюру. Носильщик с багажной коляской неторопливо положил сотню в карман и заскрипел по лестнице в эмигрантский изолятор. Мы получили свои чемоданы. Полина тут же раскрыла один из них, сунула жене Каплуна майки, рубашки. Чтоб они вылезли, наконец, из своей лыжной 1178""парилки1179"". И тут началась фантасмагория. По деревянной лестнице спускались Гуры, один за другим. Красные, с выпученными глазами. Оказалось, Гуров раскидали по всему Израилю. Иосифа и Лию под Иерусалим. 1181"Яшино семейство в 1182"Нетанию. 1183"Сергуню в 1184"Арад, в 1185"пустыну 1186"Негев. Старик с урной умолял отправить его в самое холодное место. Его -- в пекло, на окраину 1187"Бершевы. В июле, когда сгустится зной, он умрет. Яша понимал это и сейчас, он сказал наверху чиновнику, что старика посылают на верную смерть. Яшу попросили выйти... -- Чудес-са! -- просипел Иосиф, когда мы оттащили чемоданы в сторонку. -- Гриша просил разделить. Чтоб жили, как в Москве. Нет, свалили вместе. Мы просили поселить Гуров вместе. Не в одном доме. В одном городе. Любом! Разбросали по всему Израилю. По правде говоря, я чувствовал себя неважно: мне казалось, что из-за меня разбросали. Отомстили Гуру. Около года это мучило меня, пока я не отправился в 1189"Лод встречать друзей, где все повторилось точь-в-точь, даже 1190"пострашнее. Моих московских друзей отправили на самый север Израиля -- в 1191"Нагарию, а их больных восьмидесятилетних родителей -- в 1192"Димону, почти на самый юг. В пустыню Негев.1193" Дов, который присоединился к нам, объяснил, что печать оппозиции называет такое расселение в 1194"Лоде "политикой назло". -- Не верите? Покажу газеты. Там все черным по белому... Я был сбит с толку совершенно. "Назло? Кому назло? Зачем?" Мы покатили свои тележки мимо таможенников, не обращая внимания на 1195"ивритские надписи и красные и зеленые светофоры в проходах. Измученные, измятые, мы так отличались от нормальных пассажиров, что главный таможенник тут же изрек почти по-русски, с польским акцентом: -1196"Олим ми 1197"Руссия? Давай-давай!.. И тут только навстречу нам кинулись встречающие. Рыдали сестры Лии, которые не виделись с ней больше тридцати лет, с той самой поры, когда Россия и гитлеровский Рейх рассекли Европу, как мечом, и, по известной терминологии, 1199"Лие подали братскую руку помощи. Обнимались люди, потерявшие друг друга в 1200"Освенциме, Воркуте, в лагерях Караганды. Кто-то из бывших зеков принес с собой 1201"бу1206"тылку вина, и Иосиф долго чока1207"лся с десятками людей, знавших его или слыхавших о человеке, перед которым остановился танк с красными от крови гусеницами. Прибыла живая легенда, -- Иосифа подняли на руки и понесли к машине. Воистину из холода -- в жар. Из толпы выскочила старушка в деревенском платочке. Круглолицая, видать, российская, прибранная, точно в церковь. Навстречу ей рванулась другая, в лыжных брюках. Теща Каплуна. Расцеловались старушки троекратно, всплакнули. -- Ну, как, 1208"Никифоровна? -воскликнула теща-лыжница. -- Цельный год ты 1209"здеся! -- Ой, не говори, Степановна! Курятинки наелась! Странные тени бродят в ликующей толпе. Синие фуражки с черными козырьками, сдвинутые на затылки, оттеняют сонное безразличие их лиц. Восточные евреи. 1212"Марроканцы, что ли? Собирают в совки мусор. Один из них задерживается около меня и спрашивает на ломаном русском языке: -- 1213"Руссия? Ты имел дома холод? 1214"Рефрижирейтор, то есть?.. Имел! Зачем же ты сюда приехал? Углубиться в эту тему не дали. Кричали со всех сторон. Уезжали Гуры. "Дан приказ ему на Запад, мне -- в другую сторону..." -- горьковато произнес 1215"Сергуня, подавая нам руку, и у меня впервые мелькнуло: "Вместе Гуры -- сила. Боятся этой силы1216"?.." Я встряхнул головой, чтобы странная мысль отвязалась: 1217""Чушь! Советские страхи. Просто великий 1218"ба-ардак!" Я кинулся целоваться с Иосифом и 1219"Лией. Наконец, мы остались на замусоренном асфальте сиротливой кучкой. 1220"Свирские, семья Яши и Каплуны со своими лыжами. Тут-то, наконец, и набрел на нас шофер, который должен был везти нас в Нетанию. Оказалось, он ищет своих олим второй час. Он вскричал что-- то на иврите, только матерная брань была русской. Мы с интересом прослушали русскую часть его речи и полезли в старый пикап с двойной кабиной и кузовом, обклеенным картинками, в который он закидывал наши чемоданы. Яша взглянул на свои часы, указывавшие дни недели. -- 2-го апреля 1972 года. Запомните этот день, дети мои! -- воскликнул он благодушно. -- Каравеллы Гуров и их друзей достигли Нового Света. Ура! Мы заорали, как дети: 1221""Ура-а-а!", напугав шофера, который дернулся и едва не врезал машину в фонарный столб. Да, мы не спали много ночей. И нас измучил и напугал 1222""прием1223"" в аэропорту Лод, -- словно обдали из помойного ведра. Но теперь навстречу дул теплый и влажный ветер Средиземного моря. Мы опустили стекла. Губы, казалось, ощущали солоноватые брызги. Мы смеялись, острили. Господи, 1224"неужто исчезли навсегда номенклатурные хари, 1225"гебисты, микрофоны в стенах квартиры?.. Позади сбоку остались пригороды Тель-Авива. Закоптело-серый или грязно-желтый цвет строений времен английского мандата. Выскочили на широкое шоссе; тепло, море -- рукой подать. -- Коктебель! -- сказала Полина, все улыбнулись своим воспоминаниям и крепчавшему морскому ветру. Слева и справа от шоссе сплошная зелень, сады в цвету, плантации. Чуть дальше -- холмы в редком кустарнике. Кустарник прямо на песке. Песок желтеет на буграх; траву здесь, видно, сдуло, кустарники вырвало с корнем -- весь район словно в песчаных барханах, чуть закрепленных травой и кустарником. -- Наши деды у пустыни каждый метр отвоевывали, -- восхищенно сказал Яша. -- -- Твои не отвоевывали! -усмехнулась Регина, обнимая его за плечи. -- Твои брали Перекоп. Как и мои И редкие пальмы посередине шоссе на Хайфу, и песчаные дюны, чуть скрепленные жухлой травой, и бетонные небоскребы среди сараев и развалюх -- все говорило о том, что страна начала прихорашиваться. Замелькали белые дома на сваях. -Западная Грузия, -- заключил Яша. -- Грузинам здесь будет хорошо. Они даже не заметят, что оказались на другой планете. -- Коктебель! -- радостно воскликнул я, когда наш пикап подрулил к легкому строению на самом берегу моря. Панно из синей мозаики во дворике слепит. -- 1227"Бейт Минц, -- объявил шофер, -- бывший армейский санаторий. 1228"Ульпан для 1229""академаим"... Ну, это если кто -нибудь что-нибудь кончил... он 1230""академаим", понятно? -- спросил шофер почему-то сердито и, выбросив наши вещи, быстро уехал. В столовой нас встретил квадратный начальник 1231"ульпана, отставной полковник, объяснивший, что здесь мы будем изучать иврит. Четыре месяца. Затем получим квартиры с оплатой в рассрочку, если захотим купить, и с Божьей помощью найдем работу. -- ...Мы приветствуем 1232"алию из России! -- воскликнул он темпераментно в заключение. Человек десять встали и демонстративно вышли из зала. Оказалось, румынские евреи. Обиделись. -- Обнадеживающее начало! -- воскликнул Яша благодушно. -- Ничего, стерпится -слюбится. Когда мы, похлебав куриного бульона, выходили из столовой, на меня надвинулся мясистый еврей с животом, как барабан. Горячо зашептал, прижимая меня своим барабаном к стене. -- Вы слышали, брат мой? Некто Каплун, инженер, привез 1233""гойку"... Говорю, жена у него 1234""гойка"! ...Лично я так не буду с ним разговаривать. Надо объявить бойкот, брат мой! Привезти в Израиль 1235""гойку"?! Я покачался с ноги на ногу, закрыв глаза и вспоминая свой московский опыт общения с антисемитами, наконец, ответил тихо и предельно интеллигентно: -- Зараза пузатая! Женщина совершила подвиг. Русская -- бросила Россию, друзей, всю свою русскую родню и уехала с мужем в Израиль. Это подвиг любви! Жертвенный подвиг, который ты и представить себе не можешь, кикимора болотная! Услышу еще раз -- буду бить. С 1236"хо1237"д1238"у. У меня второй разряд по боевому самбо. Предупреждаю! И, подняв чемоданы, я шагнул в свой дом, к остальным своим братьям, которые спешили навстречу... 3. "НЕ БУДУ Я ПИСАТЬ НИ В КАКОЕ ЦК!"