Читать интересную книгу Без обезьяны - Роман Подольный

Какие же открытия ждали путешественников в прошлое?

Одним словом на этот вопрос не ответишь. Разве что этим словом будет определение «неожиданные».

Прежде всего сразу развеялся миф о невероятной тяжести труда над камнем. До сих пор не могут объяснить археологи — хотя бы самим себе, — почему этот миф не только утвердился на века, но и подкреплялся самыми авторитетными свидетельствами очевидцев. Замечательный исследователь Камчатки Крашенинников и французский миссионер в Северной Америке Лафито согласны между собой относительно огромных сроков, которые занимают у камчадалов и индейцев изготовление каменных орудий и работа этими орудиями. Крашенинников и Лафито, а вслед за ними и другие достаточно авторитетные исследователи сыплют цифрами, от которых можно прийти в отчаяние. Большую деревянную чашу выдалбливают каменным топором год. На полированный топор из твёрдого камня иногда уходят десятки лет труда, и внук может закончить работу, . начатую дедом.

А у современных археологов на топор из гранита уходило часов двенадцать — пятнадцать, а на очень твёрдые топоры из кремня и нефрита по тридцать — тридцать пять часов. Не жизнь, а пятидневная рабочая неделя при семичасовом рабочем дне. И работать каменными орудиями оказалось не так уж трудно. Ольха диаметром в девять сантиметров под стальным топором свалилась бы от двух-трёх ударов. Простейшее ручное рубило, зажатое в кулаке, проделало ту же работу за семь минут. Конечно, проигрыш во времени огромен, но семь минут не такой уж всё-таки большой срок. Правда, при этом довольно плохо пришлось руке: удары резко отдавались на ней до самого плеча, рука быстро уставала и даже за короткие семь минут несколько раз потребовала отдыха — очень кратковременного, конечно.,

... Первобытному человеку нужна новая палица. Дело было несколько десятков тысяч лет назад на Карельском перешейке. Взял человек поудобнее своё верное рубило и пошёл в лес. Выбрал берёзу толщиной в три-четыре пальца, присмотрелся к ней внимательно. Для палицы нужна нижняя часть ствола с твёрдым корневищем. Значит, что же требуется: вырубить корневище, перерубить корни, отсечь верхушку, отделаться от лишних веток. Сделано!

Учёный посмотрел на часы. Двадцать минут. «Теперь доработка», — сказал он.

И рубило снова пошло в ход: оно сняло с берёзки кору, подтесало корни, подправило тот конец палицы, который должен был стать рукояткой.

Ещё пятнадцать минут!

Итак, за полчаса с небольшим вполне можно обзавестись палицей. Довольно грубой, конечно. Но примерно такими палицами Нао, сын леопарда, и его друзья из книги Рони-старшего «Борьба за огонь» прекрасно расправлялись с тиграми, не говоря уж о волках и диких собаках.

А дальше... дальше дело шло у человека всё лучше и лучше! Кремнёвое рубило справлялось с ольхой десятисантиметрового диаметра за десять минут. Нефритовый топор делал то же всего за одну минуту. Правда, сам нефритовый топор было приготовить куда сложнее и труднее, чем кремнёвое рубило.

Чтобы сделать орудие из гальки — округлого речного камня, тратили три, ну, пять или семь ударов другой галькой или орудием из неё. Словом, раз-два — и готово. Позже на кремнёвые рубила уходило уже по десять, двадцать, тридцать ударов, потом пятьдесят, восемьдесят.

Даже в эпоху «древнего камня» — палеолита — были орудия, на которые требовалось затратить по 250—300 ударов. А ведь к эпохе палеолита относят орудия — и народы, их изготовлявшие, — именно из-за сравнительной простоты этих орудий.

А нефритовый топор, который в десять раз производительнее кремнёвого рубила, надо сверх всего прочего ещё и шлифовать. И как тщательно! За рабочий день из 8–10 часов древний мастер делал до 50 тысяч движений.

И за этот день он топор изготовить не успевал. Тридцать — тридцать пять часов отнимало его изготовление. Так, может, проще было обойтись рубилом?

Ну что же, прикиньте-ка. На яму длиной, глубиной и шириной в метр землекоп, предположим, потратит час, а экскаватор — несколько секунд. Зато скольких часов труда стоит экскаватор заводу! Так, может, лучше обходиться лопатой? Но ведь экскаватор может вырыть много ям! Ну вот, а нефритовый топор — снести целый лес.

Любопытно и важно, что в «индустрии каменного века» шли процессы, очень схожие с развитием знакомой нам промышленности.

Мало того, что всё больше ударов приходится наносить камню, но удары ещё становятся разными, работа распадается на операции. Сначала надо сделать заготовку (совсем как сегодня на заводе), а дальше работать уже с нею.

Но подождите! Я забыл об очень важной детали. Из чего делают заготовку? Из камня. Из «каменной руды». А где её взять? Камни-то, конечно, есть всюду. Но далеко не всюду — подходящие. Нефрит, скажем, и сегодня камень редкий и дорогой. Хорошая вещь обсидиан — вулканическое стекло. Но его много в Америке и Океании, Южной Азии, а люди ведь жили не только там. Кремень тоже далеко не вездесущ.

Люди отправляются в экспедиции за камнем, ищут его у соседей, часто рискуя жизнью. (Часто, но не всегда; у некоторых австралийских племён к месторождениям нужного всем камня беспрепятственно пропускали даже врагов.)

А кроме того, «каменную руду» добывают так же, как сегодня — руду металлическую. Роют шахты глубиной в 6–7, а местами даже в 10–15 метров. Такие глубокие шахты сохранились, например, в Мексике. Великая держава ацтеков, по существу, так и не вышла к приходу испанцев из каменного века, а её многомиллионному населению требовалась масса орудий. Правда, ацтеки знали золото, медь, делали первые шаги к бронзе, очень хорошо умели использовать стекло — в том числе в качестве деталей оружия, но камень оставался в их технике главным. И они дошли в его обработке до вершин возможного. Как бы вам понравился каменный нож длиной в семьдесят пять сантиметров? Ведь это, собственно, уже не нож, а меч. Такие ножи-мечи делали мексиканцы из обсидиана.

Всё новые и новые технические усовершенствования появлялись в добыче и обработке камня. Например, слишком большую для извлечения из шахты каменную глыбу разогревали костром, разложенным у одной ре стороны. Другая сторона оставалась холодной. А, как известно, при нагревании тела расширяются. И глыба трескалась.

Индейцы племени сэри использовали тот же физический закон для обработки камня: заготовку нагревали на раскалённых углях и капали на неё водой в заранее намеченные места, — лишний камень откалывался.

На некоторых островах Тихого океана таким способом ухитрялись проделывать сквозное отверстие в каменной булаве. Я не случайно употребил слово «ухитрялись»: эту операцию группе С. А. Семёнова пока не удалось повторить. Не получилось. Но и неудача здесь не должна обескураживать. Наоборот, мне кажется, что неуспех здесь имеет свои плюсы.

Можно ведь сказать, что первобытным людям было не под силу так обращаться с материалом, как нынешним учёным, что за ними (учёными) стоит не только знание техники каменного века, но весь круг знаний сегодняшнего Дня, что поэтому наши предки не могли так быстро, как археологи, делать каменные орудия.

А тут оказывается, что мы не во всём можем повторить победы предков, что кое в чём нам далеко до их умения. Значит, рассуждение из предыдущего абзаца теряет основания.

Орудия становятся из каменных составными. И каменный топор — палка с привязанным к ней камнем — тут только один из первых шагов. В одном и том же орудии могут быть одновременно использованы дерево, камень, кость или рог, кожа, клей. Скажем, делали нож из палки с глубокой продольной бороздой, в которую вставляли куски обработанного кремня и закрепляли их вишнёвой смолой — отличным клеем.

Орудия могут быть большими и маленькими. Впрочем, разница в их размерах, конечно, существовала с самого начала. Мы находим в земле обработанные камни таких размеров, что их зовут гигантолитами (огромными камнями) . Рубило в восемь килограммов весом! Им можно перерубить даже чудовищные кости мамонта. И не только можно, но им это и делали. Были каменные изделия весом всего в граммы — крошечные резцы и большие иглы.

А по мере развития техники каменного века начинается «микролитизация». Большие орудия не исчезают, зато всё больше становится маленьких, а самые маленькие становятся совсем крошечными, весят уже буквально десятки миллиграммов. Их, конечно, используют с помощью всяких рукояток.

Маленькое орудие привлекает прежде всего своей «дешевизной»: его можно сделать из мелкого куска камня. Экономия на сырье, говоря современными терминами. И сама микролитизация очень напоминает микроминиатюризацию XX века. Если ты любишь читать научно-популярные журналы «Знание — сила», «Техника — молодёжи», «Юный техник», тебе не могло не попасться на глаза это длинное словечко. А означает оно вот что. В наше время в технике многие предметы и детали становятся всё меньше и меньше. Простой пример: благодаря транзисторам уже можно приколоть себе на грудь радиоприёмник-брошку. И вот такое уменьшение деталей, оказывается, характерно не только для XX века нашей эры, но и для сорокового или восьмидесятого до нашей. Может быть, в этом проявляется некий общий закон развития техники. И открыть его помогут археологи и антропологи, специалисты отнюдь не технических профессий.