подлецов, снося их с ног.
– Так себе, помощники! – развеселился инквизитор, упирая в спину Армана клинок.
Пока служанки кудахтали от восторга, развлекавшие их молодые люди решили, что пора переходить ко второй части. Мечи были возвращены слугам. Довольные улыбки, рукопожатия и лёгкие прикосновения плечами при этом доказали, что женщины переживали зря.
– Ты не безнадёжен! – сказал, протягивая руку Арману, Ленуар. – Приятно удивлён!
– Благодарю. У меня два хороших учителя, – улыбкой ответил Арман. – Но не лучше ваших академических.
Какой комплимент в свою очередь отвесил молодой инквизитор Антуану и Дилану, осталось относительной тайной, потому что мужчины отправились к ширме. Слуги оттуда вытащили две тяжёлые бадьи, одну поставили возле ширмы, вторую с трудом оттащили к зрительницам, в двух метрах от последних.
– А вот сейчас начнётся комбат-де-бу! – шепнула Жанетта на ухо хозяйке и хихикнула. – Смотрите в оба! Вот вам практика, о которой я говорила.
Мариэль вытянула шею, пытаясь рассмотреть содержимое ближайшей бадьи:
– Что там такое?
– Грязь, моя госпожа!
– Грязь?!
Мариэль подняла глаза и лишилась дара речи: из-за ширмы показались все четверо игроков, босые, без рубашек и в коричневых коротких штанишках до колен. В сторону зрительниц пошлёпали Дилан и Ленуар, подмигнувший Мариэль, на лице которой играла невообразимая гамма эмоций – от смущения до гнева. О том, на кого или что злилась девушка, молодой инквизитор решил подумать позже, а пока повторно подмигнул, удовлетворённо отметив ещё большее смущение.
Слуги-мужчины покинули свой пост у дверей, разошлись по залу, воздели руки, и к одной магической стене добавились ещё три.
– Это чтобы нас и стены не испачкать, – объяснила Жанетта. – Грязь с магией, знаете ли, отмывается ужасно. А один раз вдруг защита исчезла. Вы себе не представляете, что тут было! В госпожу Тринилию во-о-от такой ком полетел, – девушка показала пальцами внушительный «снежок» из грязи. – С тех пор она не ходит на комбат-де-бу… Наверное, сегодня тоже нарочно сослалась на усталость… Ой, простите, госпожа…
Жанетта, устыдившись сплетен, виновато склонила голову.
– Так в чём суть этой игры? – Мариэль рассматривала спину Ленуара с двумя заметными шрамами на лопатке и талии. Жанетта была права: нужно было пользоваться ситуацией и запомнить, как выглядит мужское тело. Вот только Мариэль отчаянно пыталась убедить своё лицо не пылать, словно костёр с подброшенными сухими ветками.
Жанетта объяснила: задача игроков «уделать друг друга», выигрывает, соответственно, самый чистый.
– Ну и игра, – пробормотала Мариэль, переводя взгляд на Армана, и чувствуя, как теперь начинают пылать уши.
Антуан на правах организатора издал стартовый вопль. Из бадьи перед зрительницами медленно поднялись два грязных сгустка.
Глава 16. Комбат-де-бу
Но я люблю, любовь скрывая,
Пока живу.
И это имя, умирая,
Не назову.
Сюлли Прюдом
Боже, какая пропасть была между величием драки на мечах и этим развлечением, вызывавшим гомерический хохот зрителей! Мариэль хотелось закрыть глаза ладонями, чтобы не видеть этого. Любовь обладает одним важным качеством – мы не хотим видеть своих возлюбленных в карикатурном виде. Смертный бог, которого мы выбрали и за которым следуем, – идол с одухотворённым прекрасным лицом, а не шутовской гримасой придурковатости.
Едва полетели первые комья грязи и участники комбат-де-бу превратились в безумных юнцов, Мариэль чуть было не ушла, но Жанетта зашептала на ухо, напомнила про необходимость остаться.
В прошлом мама так же заставляла учиться, даже когда у Маши не было настроения. Уговаривала: надо учиться, пригодится, дочка, как минимум разовьёт память, внимание и ум…
Мариэль скрипнула зубами: действительно, когда ещё представится такая возможность! Так пусть это будет уроком биологии. Тема – строение мужского тела и его индивидуальные особенности. Начать урок она решила с Дилана, сверкавшего своими лодыжками аккурат напротив Мариэль. Задание урока осложнялось непрерывным движением объекта, впрочем, всё, что было нужно, Мариэль успела рассмотреть. Золотистый оттенок глаз Дилана, по-видимому, имел физиологическое обоснование: верхняя часть спины парня была щедро украшена веснушками, словно звёздной россыпью. Волосы на ногах отливали рыжиной и даже пятки природа дилановской магии окунула в тёмное золото.
Слева и справа девушки-служанки визжали и хохотали, мешая сосредоточиться. Тётушка Гато вытирала передником слёзы смеха, а мужчины-слуги согнулись, уже не подпирая собой дверной проём, а держась за него.
– Мой батюшка тоже принимал участие в этом?.. – она не смогла подобрать культурной версии слова, готового слететь с губ.
Жанетта держалась из последних сил, стараясь соответствовать настроению хозяйки, интеллигентно прыская в кулачок.
– Зря вы так, госпожа, – невольно она осмелилась возразить, отвечая так же, на ухо, ибо услышать в этой какофонии криков без усилия не представлялось возможным: – Считается, что раз в год слуги могут смеяться над своими хозяевами и не быть наказанными. В другие дни, конечно, можно схлопотать. Поэтому мы умеем получать удовольствие, и вам бы не мешало. Вон вы какая грустная и озабоченная. Посмейтесь, прошу, вам легче станет…
Комок грязи шлёпнулся в магическую плёнку, и Мариэль вздрогнула, тогда как служанки притворно недовольно закричали: «Эй, слепые манчоны! Ложку мимо рта не пронесите!»
– Оскорблять в этот день тоже разрешается? Что такое «манчоны»? – уточнила Мариэль, переводя взгляд с золотой спины Дилана на поджарую спину Ленуара, на которой от движения играл каждый мускул вместе с огромной татуировкой, состоящей из плавных линий и открытого глаза в середине рисунка.
– Манчоны – это такие слепые зверьки, они в пещерах живут, где нет света… Если немножко, то можно… Скоро пары поменяются местами. Какая красивая спина у сира Анри! – Жанетта с самого начала второго действа пожирала глазами молодого инквизитора. – Забыла сказать, госпожа, летом в комбат-де-бу играют все неженатые мужчины, так что у незамужних девушек есть возможность, как говорится, рассмотреть весь товар целиком. Почти целиком, хи-хи. А иногда, знаете, и верёвка на поясе развязывается.
Мариэль оторопело посмотрела на служанку, потом перевела взгляд на штаны Ленуара. Двигался он как заправский теннисист, отражая прямо летящие комья грязи и прыгая в сторону за теми, что летели в бок, но могли вопреки всем законам физики, нарезать круг, чтобы шлёпнуться в спину. Надо признать, пока молодой инквизитор и его напарник были чище соперников. У Антуана левая рука вся была коричневой и ноги по щиколотку, а Арману заляпало правое плечо и немного грудь.
«Надеюсь, они не упадут, это было бы катастрофой!» – Мариэль машинально зажмурилась на секунду, не желая представлять себе задницу гостя. И, будто читая мысли, Ленуар подтянул штаны, за что поплатился: брызги от попавшей ему в грудь жижи долетели до плёнки. Служанки, болевшие за ловкого инквизитора, завизжали.
С трудом отняв руку от лица, Мариэль заставила себя вернуться к «уроку». Если бы не комичная ситуация, возможно, она бы испытала другие чувства, кроме интереса, к разрисованной спине. Татуировка находилась общей массой на правой стороне и щупальцами орнамента обхватывала бок. Что означал глаз? Возможно, он являлся символом инквизиторов? Дилан за завтраком успел обмолвиться