Алехандро подался вперед, желая успокоить его.
— Да нет, амиго, ты не понимаешь, Карлос ей брат!
Жадеитовые глаза ничего не выражали.
— Пусть будет так, — согласился Бретт, вызвав в воображении длинные стройные ноги Сабрины, лежащей под Карлосом. Он постарался поскорее избавиться от этого отвратительного видения. Ни одна женщина, кто бы она ни была, не стоит того, чтобы из-за нее так страдали. Разве он не выучил этот урок, преподанный ему еще его матерью?
Алехандро понравилось волнение Бретта. Он услышал в его голосе ревнивые нотки и был бы вполне доволен, если бы не известие, что Сабрина не прекратила злосчастные встречи с Карлосом.
— Я доверяю Сабрине, но в нынешних обстоятельствах, если ты так хочешь, я прослежу, чтобы она вела себя осторожнее.
Бретт замер, словно услыхав предупредительный звонок, и переспросил:
— В нынешних обстоятельствах?.. Алехандро смутился. Глупо было так наседать на Бретта. И он постарался как-то сгладить неловкость:
— Разбойники, — сказал он. — Мы же совсем о них забыли.
Бретт внимательно посмотрел на Алехандро:
— Вы что-нибудь слышали о них в последнее время? Мне казалось, что после нападения на Риосов они приутихли.
— Это правда, — не стал отрицать Алехандро. — Но мы ведь не знаем, уехали они или затаились на время, так что не можем чувствовать себя в безопасности. Надо напомнить Сабрине… даже если это всего лишь прогулки с кузеном.
Бретт промолчал, не отрывая глаз от блестящих носков своих сапог. Потом отпил мадеры.
Молчание затягивалось. Все было спокойно. Но вдруг Алехандро, с раздражением поставив бокал и наклонившись над столом, сказал:
— Должен признаться, меня тоже очень беспокоят ее свидания с Карлосом.
— Да? — устало переспросил Бретт.
— Мне не нравится лезть в чужие дела, но я знаю, что сам ты ничего не скажешь, так что лучше мне облегчить душу.
Бретт кивнул и усмехнулся.
— Иногда я могу понять ситуацию, только обсудив ее с моим другом Морганом Слейдом.
— Да, понимаю, — задумчиво проговорил Алехандро и отпил мадеры. — Де ла Вега попали в трудное положение. Совсем недавно я одолжил Луису довольно крупную сумму денег. Но дело не в деньгах. Луис отдаст, когда сможет. Меня беспокоит Карлос! Я не понимаю, о чем думает этот глупец! Его семья попала в трудное положение, а он все время проводит в Накогдочезе. Много играет и таскается по шлюхам.
На лице Бретта появилось удивление, и Алехандро нехотя произнес:
— Мои ковбои видели его. И болтают всякое. Когда у его отца были деньги, я еще мог понять его штучки… — Алехандро печально покачал головой. — Но он и сейчас живет, как жил всегда и вместо того, чтобы помочь отцу, проводит время здесь.
— Может быть, он пытается добиться любви вашей дочери, — сухо предположил Бретт. — Возможно, он думает, что она поможет ему решить его финансовые проблемы. Вы сами сказали, что им туго приходится…
— Дело не в этом. Дело в том, что Карлос должен работать, как дьявол, чтобы спасти свое ранчо и свое наследство. А он ведет себя так, словно ему все безразлично. Луис нервничает. Сестрица, которая лучше умрет, чем покажет, что им плохо, и та расстроена. Ей неприятно, что Луис взял у меня деньги, — признался Алехандро. — Очень уж она гордая. Но еще хуже то, что она никогда не хотела переезжать из Мехико в Накогдочез. — Он вздохнул. — Как она просила Луиса не ехать со мной, когда я решил обосноваться тут! Даже моему собственному отцу мой отъезд пришелся не по душе, но он по крайней мере понимал, что у молодого человека есть тяга к приключениям. Я пытался объяснить Франсиске, что Луис как младший сын никогда ничего не получит, а тут все-таки он будет сам себе хозяином и сможет сколотить состояние. — Алехандро лукаво улыбнулся. — Но разве Накогдочез может сравниться своими возможностями с Мехико, и, хотя Франсиска никогда об этом не говорит, я знаю, она все еще злится, что Луис, поверив моим рассказам о здешних красотах и богатствах, поехал со мной. — Он печально покачал головой. — Она всегда боялась разорения, и вот…
— И вот что? — с любопытством переспросил Бретт. — Земля здесь действительно богатая. Такая богатая, что трудно поверить, будто она может кого-нибудь разорить. К тому же они, кажется, процветали довольно долгое время.
Алехандро поморщился.
— Здесь приходится бороться за жизнь, амиго. Может разлиться река и затопить поля, могут налететь индейцы и угнать скот, может быть плохой урожай. К тому же, налетают разбойники, да и четвероногие враги не дают скучать, хотя бы пумы или медведи. Что же до Луиса, то, думается мне, он неважно распорядился деньгами. Ранчо, как и многие плантации, живет от сезона до сезона, от богатого года до неурожайного, а Луис никогда особенно не блистал умом. — Лицо Алехандро стало суровым. — Боюсь, его снисходительное отношение к Карлосу немало ему повредило. Он ни в чем не отказывал своему сыну. — Алехандро удрученно покачал головой. — Я не ожидал, что Карлос окажется столь плохим сыном. Я, конечно, понимаю, что он избалован и упрям, но никогда не думал, что он так безразлично отнесется к несчастью отца. В последнее время я совсем в нем разочаровался…
Смущенная улыбка коснулась его губ. — Мне очень жаль, — извинился он, — что я впутываю тебя в эту историю. Наверное, виновата мадера. Странно, куда же подевалась Сабрина? Почему ее нет?
Бретт промолчал, боясь выдать себя голосом, но ему и не надо было ничего говорить.
Словно дожидаясь напоминания отца, Сабрина неожиданно вышла из дома и подошла к столу.
Ей потребовалось немало мужества, чтобы решиться на это, хотя внешне по ней ничего не было заметно. Невозможно было представить, что это та же самая девушка, которая, горя от стыда и отчаяния, убежала полуодетая из беседки. Пурпурные волосы были собраны в пучок на затылке, расшитое бисером платье из желтого муслина оттеняло золотистую кожу и как бы усиливало сияние янтарных глаз. Туалет завершали зеленая бархотка на шее и топазовые сережки в ушах. Но если внешне Сабрина была такой же, как всегда, то внутри она вся кипела от невысказанных чувств. Она злилась на Бретта, и ее гнев не утих за несколько часов, прошедших после ее бегства из беседки. Неужели он считает, что она могла спровоцировать нападение Карлоса? Тем не менее здравый смысл подсказывал ей, что трудно было подумать что-нибудь другое.
Она сама с трудом верила, что Карлос повел себя так подло по отношению к ней. Неужели такое могло случиться? Сабрина была вне себя от стыда и злости, когда наконец добралась до своей спальни. Несколько минут она простояла посреди комнаты, ошарашенная случившимся. К счастью, ей удалось проскользнуть незамеченной, но она дрожала от одной лишь мысли, что было бы, если бы ее увидели отец или Бонита. Неужели они тоже не поверили бы ей.