— Я как-то дожил до двадцати восьми лет и ни разу не попал в ловушку матримониально настроенных мамаш. По-моему, мне и дальше успешно удастся противиться натиску их красивых дочек. — Озборн бросил на Доминика любопытный взгляд. — Кстати… Мне померещилось или два дня назад, после того как меня избили и ты вез меня домой в своей карете, нас сопровождал твой ангелочек?
— Мой ангелочек? — смутился Доминик.
Он прекрасно знал, кого имеет в виду Натаниэль; правда, в последний раз, когда он видел Каро, она держалась с ним холодно, словно фарфоровая статуэтка, — и поделом ему!
— Ты прекрасно понимаешь, о ком я говорю! — безжалостно продолжал Натаниэль.
Да, разумеется…
— В самом деле?
— Представь себя на моем месте! Ужасно скучно лежать на одном месте и ничего не делать! Сейчас я способен только думать… — Выражение лица Натаниэля было раздосадованным, если не сказать большего.
— Раз уж ты способен только думать, попробуй поразмышлять не о моем будущем, а о будущем Гейбриела, — предложил Доминик, пытаясь сменить тему.
Озборн слегка просветлел:
— Он должен скоро приехать в Англию!
Доминик пожал плечами:
— Не забывай, он намеревался сразу же отправиться в Шорли-Холл. — Все к лучшему. Если Гейбриелу станет известно о том, что натворил Доминик, ему наверняка найдется что сказать. — Я…
— Блэкстоун, мы весьма признательны вам за ваши частые визиты, но врач уверяет, что моему племяннику сейчас больше всего нужен отдых, а не продолжительные разговоры. — В спальню по-свойски вплыла миссис Уилсон и принялась взбивать подушку под головой Озборна. Видимо, вернувшись из гостей, она узнала, что Доминик снова беспокоит больного, и решила вмешаться.
Доминик вежливо поклонился:
— Уверяю вас, здоровье Озборна волнует меня не меньше, чем вас, мадам. Более того, когда вы вошли, я как раз собирался уходить.
— Да, тетя…
— Нат, если мы все будем слушаться миссис Уилсон, ты поправишься гораздо быстрее, — усмехнулся Доминик, не давая другу возразить.
Озборн, прищурившись, многозначительно посмотрел на друга; видимо, он не ожидал, что Доминик так быстро подчинится его властной тетке. Доминик сделал вид, что ничего не замечает, и с улыбкой попрощался. Улыбка увяла, как только Доминик вышел из дома миссис Уилсон: он понял, что больше не может откладывать возвращение в Брокл-Хаус.
К Каро…
— Миссис Мортон, приехал лорд Вон. Он хочет вас видеть.
Каро услышала слова дворецкого, но ответила не сразу.
Когда утром Доминик наконец уехал, Каро первым делом сняла с кровати простыни и попыталась отстирать пятна крови холодной водой, оставшейся в тазу, — красноречивое свидетельство утраченной невинности достаточно плохо само по себе. Нельзя допустить, чтобы о ней еще судачили слуги.
Впрочем, едва ли кто-то из здешних слуг останется в неведении относительно того, чем они здесь занимались; они ведь видели, как Доминик втащил ее в дом на плече!
Примерно через полчаса ей принесли ванну и горячую воду. Надо отдать здешним слугам должное, никто и виду не подал, будто им что-то известно. С ней все держались вежливо и предупредительно. Перед тем как лакеи внесли ванну и налили в нее воду, горничная разожгла в камине огонь и предложила помочь ей вымыться.
От помощи Каро отказалась. Ей хотелось одной посидеть в ванне и подумать над тем, что произошло утром.
Мысли в голове путались, она никак не могла успокоиться. Что же ей теперь делать? Одно Каро знала твердо. Хотя она имела полное право негодовать и возмущаться после того, как Доминик лишил ее невинности, она почему-то не могла себя заставить злиться на него. Может быть, потому, что прекрасно понимала: на ней лежит такая же, если не больше, ответственность за случившееся, как и на нем.
Утром она сама отчаянно хотела, чтобы Доминик занялся с ней любовью. Она желала его так же страстно, как и он желал ее. Желала так сильно, что испытала горькое разочарование после того, как он резко оборвал их близость. Какое бесстыдство! А ведь она из хорошей семьи, ей с детства внушали, что женщины, которые ведут себя подобным образом, — распутницы, не лучше чем проститутки, которые бродят по улицам больших городов!
Что же касается чувств, которые испытывала Каро к Доминику…
Вопрос о собственных чувствах не давал ей покоя, но отвечать на него даже самой себе она стыдилась. Как бы она ни относилась к нему, надеяться на что-то — чистое безумие! Судя по всему, граф Блэкстоун тщательно оберегает свое сердце!
И вот он вернулся — если слуги говорят правду. Значит, решила Каро, он совершенно не понимает, какое смятение сейчас царит в ее душе.
— Прошу вас, проводите его сюда, — холодно велела она дворецкому и встала, чтобы приветствовать его официально, как того требовали приличия.
Гостиную заливало солнце.
Доминику хватило одного взгляда на холодное выражение лица Каро и ее величавую осанку, чтобы понять: даже если ей не удалось совсем оправиться после утренних событий, она не намерена выдавать этого своим поведением. Помня о присутствии дворецкого, Доминик официально поздоровался с ней:
— Добрый день, миссис Мортон.
В ответ на его небрежный поклон она быстро присела:
— Лорд Вон! Как мило, что вы так скоро решили вернуться!
Доминика ни на миг не обманула ее напускная вежливость. Он прекрасно понимал, что она не может смотреть на него иначе, чем с крайним презрением. Но видел он и другое. Каро была прекрасна в платье лимонного цвета; она стояла у окна, солнце освещало ее со спины, и казалось, будто ее локоны стали цвета расплавленного золота. Идущий от нее легкий цветочный аромат был сладким и мучительным для его чувств.
Дождавшись, пока дворецкий выйдет из комнаты и закроет за собой дверь, он сухо парировал:
— Понимаю, тебе хотелось бы, чтобы я вовсе не приезжал.
Каро с деланым изумлением подняла брови:
— Наоборот, мне стало любопытно, зачем ты велел объявить о своем приходе, хотя ты владелец этого дома.
Доминик досадливо нахмурился:
— Каро, возможно, я и владелец дома, но живешь здесь ты…
— Временно.
— И потому, — решительно продолжал Доминик, — считаю верхом неприличия вламываться к тебе без предупреждения.
Ее улыбка была скорее горькой, чем веселой.
— Значит, отныне мы подчиняемся правилам приличия?
Доминик сжал губы и шагнул к ней:
— По крайней мере, давай попробуем…
— Как мило! — Каро села на диван, скрестив руки на коленях, и с безмятежным видом посмотрела на него. — В таком случае, лорд Вон, не хотите ли выпить чашечку чаю?