С Джереми все обстояло иначе. По этому человеку воистину можно было проверять часы. Игорю не доводилось прежде встречать человека, жизнь которого была настолько организованной, такой расписанной, такой спланированной по времени. Он скоро понял, что думает о своем новом хозяине как о… тиктакщике.
Один из прежних хозяев Игоря создал заводного человека, состоящего из рычагов, шестеренок, криво-111 ипов и часового механизма. Вместо мозга у него в го-лове была длинная лента с пробитыми отверстиями, вместо сердца – мощная пружина. При условии, что все на кухне было расставлено по местам, это устройство могло подметать пол и заваривать вполне сносный чай. А вот если на кухне не было все расставлено точно по своим местам или если это тикающее, пощелкивающее существо натыкалось на неожиданное препятствие, оно сдирало со стен всю штукатурку и подавало чайник с хорошо заваренной и бешеной от ярости кошкой.
Потом у его хозяина родилась идея заставить эту механическую штуку жить, то есть сделать так, чтобы она сама пробивала отверстия в ленте и заводила пружину. Однажды вечером перед действительно сильной грозой Игорь, который отлично понимал, когда следует выполнять указания абсолютно точно, покорно собрал классическую установку, состоящую из стола и поднимающегося громоотвода. Сам он не видел, что именно произошло, когда молния ударила в часовой механизм, потому что был в другом месте – со всех ног бежал вниз по склону к деревне, сложив свои немудреные пожитки в дорожный мешок. Тем не менее раскаленное добела зубчатое колесо со свистом пролетело над его головой и воткнулось в ствол дерева.
Верность хозяину, конечно, имела очень большое значение, но по отношению к верности содружеству Игорей она все же занимала второе место. Если мир когда-нибудь будет населен прихрамывающими слугами, все они, без сомнения, будут носить имя Игорь.
И этому Игорю казалось, что, если бы заводного человека можно было сделать живым, он стал бы похожим на Джереми. А сам Джереми тикал все быстрее и быстрее, по мере того как работа над часами близилась к завершению.
Самому Игорю часы не нравились. Он предпочитал иметь дело с людьми. С существами, из которых течет кровь. И по мере того, как часы собирались, обрастали мерцающими кристаллами, многие из которых были не совсем здесь, Джереми все больше уходил в работу, а Игорь все больше напрягался. Определенно, тут создавалось нечто новое, и, несмотря на то что Игори всегда стремились к познанию новых горизонтов, у этих самых горизонтов тоже был предел. К примеру, Игори не верили в «запретные знания » и в «То, Что Людям Знать Не Следует»; впрочем, людям определенно не следовало знать то, как чувствует себя человек, когда каждая частица его тела всасывается в крошечную дырочку, а именно такой вариант развития событий казался Игорю вполне реальным в ближайшем будущем.
Не следовало забывать и о леди ле Гион. Она вызывала у Игоря нервную дрожь, а он не относился к тем людям, которых часто беспокоят мурашки. Она не была зомби, она не была вампиршей – хотя бы потому, что запах был другой. Ее запах был ни на что не похож. Л Игорь знал, что все чем-то да пахнет.
И существовала еще одна проблема.
– Ее ноги не трогайт земля,- говорил Игорь.
– То есть не касаются? Ну как это? – возражал Джереми, протирая часть механизма рукавом.- Она д‹ ›лжна появиться здесь через минуту и семнадцать секунд. И я уверен, что ее ноги будут очень далее касаться земли.
– То ефть они иногда трогайт, фэр. Но ты фмот-рейт внимательно, как она поднимайт или фпуфкайт по лефтница, фэр. У нее это не вфегда получаетфя правильно. Иногда йа видейт тень под ее нофками.
– Ножками? Похоже, ты к ним очень ласково относишься.
– Нофками туфель,- со вздохом произнес Игорь.
Иногда шепелявость создавала проблемы. Игорь
мог легко от нее избавиться, но она являлась частью существования Игорей. С таким же успехом он мог перестать хромать.
– Иди и стой наготове у двери,- велел Джереми.- Способность летать по воздуху еще не делает человека плохим.
Игорь пожал плечами. Лично он считал, что такая способность заведомо делает тебя не человеком. А еще его несколько беспокоило то, что этим утром Джереми уделил своей одежде большее, чем обычно, внимание.
Игорь решил, что в сложившейся ситуации, пожалуй, не стоит поднимать вопрос его найма, над ответом на который он уже давно ломал голову. Его ведь наняли за некоторое время до того, как ее светлость поручила Джереми выполнить эту работу? Это свидетельствовало лишь о том, что она хорошо разбирается в людях. Но она лично наняла его. В Бад-Гутталлин-не. И он тут же отправился в путь на почтовой карете. А леди ле Г ион, как оказалось, нанесла визит Джереми тем же вечером.
Единственным средством сообщения между Убер-вальдом и Анк-Морпорком, более быстрым, чем почтовая карета, была магия, если, конечно, никто не открыл способ передвижения по семафору. А леди ле Гион не больно-то походила на ведьму.
Часы в мастерской подняли ужасный шум, возвещавший о наступлении семи часов, когда Игорь распахнул дверь. Предвосхитить стук в дверь? Сделано 11. Это было одним из пунктов Кодекса Игорей.
Дверь была распахнута.
– Две пинты, сударь, вкуснейшего и свежайшего! – объявил господин Соак, протягивая бутылки.- И в такой приятный денек никак не обойтись без свежей сметанки, верно?
Игорь смерил его испепеляющим взглядом, но бутылки взял.
– Йа предпочитайт ее, когда она только-только иачинайт зеленеть,- надменно промолвил он.- Приятного тебе дня, гофподин Фоак.
Он закрыл дверь.
– Это была не она? – удивился Джереми, когда Игорь вернулся в мастерскую.
– Это бывайт молочник, фэр.
– Она опаздывает на целых двадцать пять секунд?! – встревоженным тоном воскликнул Джереми.- Как думаешь, с ней ничего не случилось?
– Нафтоящие леди вфегда немного по-модному опаздывайт, фэр,- сообщил Игорь, убирая молоко. Оно было настолько холодным, что даже Игоревы пальцы покалывало.
– Я уверен, что ее светлость – настоящая леди.
– Я это не разбирайт, фэр,- ответил Игорь, у которого, как упоминалось выше, возникли весьма серьезные сомнения по этому поводу.
Он вернулся к двери и коснулся ручки как раз в тот момент, когда раздался стук.
Леди ле Гион пронеслась мимо Игоря. Два тролля, не обращая на него ни малейшего внимания, встали по обеим сторонам двери в мастерскую. Игорь всегда относился к ним как к наемным булыжникам, готовым на что угодно за два доллара в день плюс чаевые.
Ее светлость явно впечатлилась.
Огромные часы были почти собраны. И они совсем не походили на то приземистое массивное устройство,
(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});