А если нет, то вся в слезах, и подушка тоже. Мои родные, отложившие свой отъезд, не могли не заметить мои страдания.
— Лиза, настал момент, когда ты должна… — Строго, даже сверх сурово начал отец.
— Она ничего нам не должна! — Перебила его мама. — И хватит отстраивать её, ей и так не сладко. Доченька, но мы же не железные, с нами так нельзя. Если ты, конечно, не хочешь закопать нас раньше времени. Тебя даже не радует Герда! Что, всё так плохо?
Господи, ну что им сказать? Они у меня ещё молодые, красивые, всегда заодно, вместе во всём и вся, самые лучшие мои родители. Я молчала, но понимала, что в этот раз не откручусь.
— В общем, всё нормально, мамочка! Просто, мы расстались с Мишей, и мне очень больно. — Врала и не краснела. — Но ничего, скоро пройдёт, и жизнь пойдёт своим чередом. Давайте, я сгоняю в кондитерку, и мы попьём чайку и поговорим.
Так и сделали. Вспоминали, смеялись, планировали, советовались. Ну и, конечно, дошли до Руслана.
— Доча, тебе совсем не нравится этот доктор? Такой славный парень, образованный, добрый и весёлый. И внешне хорош. И ты ему, явно, не безразлична.
Конечно, по понятиям моих родных, Исаеву рядом с Зуевым-младшим делать нечего. Мишка проигрывал по всем фронтам. Но выигрывал в главном: я люблю его!
— Да, он интересный человек, но только и всего.
Мой ответ им не понравился, и они начали нахваливать Руслана на все лады. Из этой какофонии до меня дошло одно заявление, которое Зуев озвучил им, как вытащил козырь из рукава. Этот мучитель лошадей собирался сильно разбогатеть на… открытии сети зоолечебниц и магазинов. На мой вопрос, как на этом можно сильно заработать, папа пожал плечами, а мама заговорила об одиноких людях, часто относящихся к своим питомцам лучше, чем к человечеству со всеми вытекающими из этого тратами и заботами. Об этом можно было говорить долго и нудно, но то, что начальный капитал на это своё детище Зуев-младший должен был ещё заработать, и я знала как, не прибавляло ему симпатии. А, вдруг, он занимается этим уже давно, и все эти благородные начинания делаются для прикрытия? Надо, в конце концов, разрубить этот узел, хотя бы ради Искандера!
В клубе опять было немноголюдно. Я знала, что Руслан Зуев живёт тут почти безвыездно. Погодка стояла прекрасная, такая же, как год назад, когда Лизонька вмиг была утоплена на дне исаевских глаз! А на следующий день ей уже не нужен был и спасательный круг… Искандер не очень бодро поприветствовал меня, я прислонилась к лошадиной морде… и замерла. В углу на тюке сена сидел Чингиз.
— Здравствуй, Лиза! Не удивлён! Даже неинтересно, как ты предсказуема.
— Добрый день! Вообще-то, я не собиралась сегодня сюда. Какими судьбами?
— Привёз двух скакунов, у вас тут организуется Дерби. А Искандерчику это уже не под силу. И сегодня ему не до тебя, девочка моя. Он очень устал, прости его. Если хочешь, давай опробуем новых, там как раз кобыла и жеребец. — Он засмеялся, увидев в моих глазах испуг.
— И ничего смешного, я доверяю только Исе, других боюсь. И потом, мне надо пообщаться с другом. Не мог бы ты меня оставить ненадолго?
— Пожалуйста, я как раз приведу в порядок свою парочку. Жди, скоро будем.
Не отвяжется, это понятно. Я опять обняла Искандера и стала шептать ему в ухо почти такие же слова, какие хотелось сказать Мишке. Поглаживая и целуя холёную морду, делалось немного легче. Как хорошо, что он есть у меня. Если бы было возможно, я бы поселила его рядом, или, на худой конец, каждый бы день к нему ездила. Бы, бы, бы…
«Как она ни пыталась, она не могла найти тут ни тени смысла, хотя все слова были ей совершенно понятны…»
Примерно так я общалась с Исой, жалуясь и вываливая на него мои муки и страдания. Сзади меня кто-то обнял, парфюм уже не тот, который сводил меня с ума в объятиях восточного мужчины. Но я ошиблась, это был Руслан.
— Не робей, Лизок! Всё будет хорошо, поверь мне! Пожалуйста, милая моя, любимая девочка. Ты же знаешь, как я к тебе отношусь! Не могу без тебя, всё делаю только для тебя, да я дышу только тобой. Лиза, Лизанька… — Он прижал меня к себе, крепко и очень неудобно, как-то сбоку.
Я попыталась высвободиться. Он ещё сильнее сжал свои оковы.
— Отпусти меня, ты делаешь мне больно!
— Больно? А как мне больно, ты не хочешь узнать? Ты утащила мою душу, заставила страдать при виде тебя с Исаевым! Ты обманула меня, завлекла и бросила. Так не пойдёт, крошка моя!
Его лицо, красивое, холёное, исказилось гримасой Квазимодо, в глазах загорелись всполохи похоти. Я поняла это каким-то сотым чувством. И в следующую секунду уже лежала на жёстких тюках сена, прижатая его телом. Он очень ловко оказался у меня между ног, одним движением, больно, раздвинув их в разные стороны. Ну, уж нет! Ни за что! Джинсы, великая вещь, попробуй, расстегни. Но он, гад, начал сверху. Зажав мои руки одной своей лапой, другой задрал мой любимый свитерок и залез под майку, сразу уцепив сосок, больно сдавливая и выкручивая. Орать не получилось, мой рот засосала эта грязная скотина, ещё немного, и туда же отправился бы и нос: пол лица, точно, оказалось во рту этого «интеллигента». Даже укусить не получалось. Одна надежда… И точно, Руслан выпустил меня на секунду, уколовшись о булавку, которую я всегда вдеваю в последнюю клёпку джинсов. Этого хватило, чтобы позвать на помощь благим матом и вцепиться в его лицо длинными ногтями. В следующий миг он уже летел в другой угол, прямо под задние ноги Искандера… Меня спас Чингиз, но парфюм у него, всё-таки, был уже другой… Не знаю, о чём они разговаривали, пока я пила кофе на веранде и приводила себя в порядок, но Руслана в этот день я больше не видела. И мы отправились на прогулку, не спеша, наслаждаясь природой. После этого происшествия я смело запрыгнула в седло, сама от себя такого не ожидая…
— Ну что, поговорим?
Я кивнула. И мой спаситель объяснил, зачем он здесь. Всё очень просто, он внедряется в подпольную схему, выведывает, что к чему, а дальше — по обстоятельствам. Никого не насторожит его участие, репутация-то подходящая. А я никуда не лезу, держу связь с Матвеем и жду.
— То есть ты хочешь убедить меня, что никакого