Читать интересную книгу Ночной снайпер - Фридрих Незнанский

Сквозь смеженные ресницы он увидел, как наверху появился Сергей Артемов, в одном халате, и остановился там, молча глядя на него сверху.

Паша, будто опомнившись, повернул к нему голову, вскочил.

— А, что-то нужно? — спросил он.

Артемов не ответил, только мрачно разглядывал сверху, как если бы видел впервые. С тех пор, до самой гибели босса, Пашу ни разу не оставляли дежурить в коттедже, если жена хозяина оставалась там одна. И с той ночи, до самой своей смерти, Артемов старался, чтобы Паша всегда был у него на глазах, и брал его с собой во все поездки.

10

Паша решительно шагал по коридору, все в нем кипело от возмущения. Конечно, лучше бы потом ее расспросить, но он хотел непременно все увидеть своими глазами. Хотя не стоило бы попадаться ей на глаза и выглядеть ревнивым идиотом. Он быстро шел, представляя себе эту картину: с помощью отмычки он вламывается в их номер, застает ее с этим старым кавказским бурдюком, наполненным дерьмом и прокисшим уксусом, — нет, он не будет мстить, никого не собирается убивать или обличать. Просто хлопнет дверью, и больше она его не увидит.

Он не дошел до семьсот сорок второго номера, поскольку внезапно открылась дверь соседнего, и на пороге выросли два мрачных амбала с повязками охранников на рукавах, загородивших ему дорогу.

— Служба безопасности гостиницы, — сипло объявил один из них, загораживавший своим широченным торсом практически половину коридора, и показал нечто вроде удостоверения с красными корочками. — Пропуск или приглашение есть?

Приглашение Паша сумел получить в администрации гостиницы, предварительно подсмотрев в журнале регистрации фамилию и инициалы некоего Ивана Николаенко из Минска, остановившегося на этом же этаже в номере семьсот пятьдесят два. Для этого он позвонил из местного телефона-автомата в вестибюле, как только увидел, что Тамара и ее поклонник с солнечного Кавказа вышли из ресторана и направились к лифту.

— Руки! Убери, говорю! — Паша попытался обойти амбала, но тот перегородил ему дорогу, а из номера вышли еще два, только пожиже, «славянских шкафа», как Паша называл их про себя, похожие на братьев-близнецов. Они, не теряя времени, зашли ему за спину.

— Документы есть? — спросил амбал. — Или сейчас милицию вызову.

Как только Паша достал свое удостоверение частного охранного отделения «Лагуна», стоявший сзади один из близнецов ловко выхватил ксиву и его, после короткой схватки, затолкали в номер и повалили на пол. Паша яростно и грамотно отмахивался, продемонстрировав свое умение в этой тесноте, так что вскоре грохнулся шкаф, сломалась широченная кровать, на которую повалились оба амбала, но уже в дверях на нем повисли двое других и опрокинули-таки на пол.

Они уложили его лицом вниз, связали ремнями руки и ноги. Потом один из них, кому досталось меньше других, достал из кейса какой-то прибор с наушниками и стал его настраивать.

— Ну что, Паша, вот мы и свиделись! — из соседней комнаты появился Толян, он же Мамонт.

— Ну ты борзой! — продолжал он, оглядывая разбитые скулы и носы товарищей. — Вот что значит черный пояс! — После чего с силой ударил лежащего ногой по ребрам. — Нравится Тамарочка? — Он склонился над Пашей. — Не захотел со мной пойти, а? Нас на бабу променял? Ведь это ты и заказал Сережку, чтоб с ней жить! То-то меня Серега все спрашивал: не замечал ли я чего между тобой и Тамаркой? И я, как истинный твой товарищ, нет, говорил, быть того не может, Пашка не такой! Пашка не предаст! И он мне верил… Мне, понимаешь, верил, раз я за тебя поручился! — И снова ударил его ногой по ребрам. — С-сука! Вот когда до меня все дошло! А она, Тамарка твоя, за стеной с черножопым трахается! Кинула Серегину сеструху, Елену, чтоб дом и машину себе забрать! И чтоб с нашим Пашей на Гавайи смотаться! Скажешь, не так?

— Кончай, Мамонт, — сказал Паша разбитыми губами. — Не накручивай. Сам знаешь, что не так!

— А что я знаю? Что я видел? Раньше вы с Тамаркой прятались от всех, а ты нарушил первую заповедь телохранителя: жена хозяина — не женщина. И что за это следует, помнишь? Какое наказание, я спрашиваю?

— Заканчивай, Мамонт, — сказал один из близнецов, посмотрев на часы. — Все он понял. Больше не будет…

— Не-ет, все только начинается! Сейчас я так сделаю, что ему все бабы сразу разонравятся. Хочешь? И никакие лепилы тебе не помогут. Ну-ка переверните, чтоб я его рожу мог видеть!..

— Да не было этого! — крикнул Паша в отчаянии, когда его перевалили на спину.

— Вот теперь точно не будет! — сказал Мамонт и каблуком ударил его сверху в пах.

Паша застонал, его скрючило.

В дверь осторожно постучали. Охранники переглянулись, и Мамонт вышел к встревоженной дежурной по этажу.

— Соседи ваши беспокоятся, — вполголоса сказала она, оробев от его внушительного вида, и кивнула в сторону соседнего, семьсот сорок второго номера. — Только что мне позвонили. Вы же говорили, все будет нормально?..

— А все нормально, чего они беспокоятся, не понимаю!

С этими словами он стукнул кулаком в дверь соседнего номера и, не дожидаясь приглашения, толкнул дверь. Она была заперта.

— Вам кого? — спросил за дверью Рустам Ибрагимович. — Я же просил нас не беспокоить!.. Это дежурная?

Мамонт выжидательно взглянул на дежурную по этажу и внушительно кивнул ей.

— Ну да, откройте… Вы же звонили только что?

Едва дверь приоткрылась, Мамонт вставил в проем ногу, после чего решительно отодвинул ее вместе с гостем с солнечного Кавказа и вошел в номер, сунув Рустаму под нос свое удостоверение.

— Служба безопасности, — сказал Мамонт, обежав взглядом номер. — Какие проблемы?

Он увидел и услышал все, что хотел увидеть и услышать. И сброшенную на палас женскую одежду, и разобранную постель, и шум воды, доносившийся из душа.

— Там что-то случилось, дорогой, — кротко сказал Рустам Ибрагимович, показывая на стену соседнего номера и рассматривая рябое лицо здешнего «секьюрити». — Какая-то драка, по-моему. Падала мебель.

— Спецоперация, — хмуро сказал Мамонт. — Брали одного опасного преступника. Поселился, гад, под чужим именем, представляете?

— Скажите пожалуйста… — сочувственно покачал головой Рустам Ибрагимович. — И что, есть пострадавшие?

— Без этого не бывает, — сказал Мамонт. — Но теперь он обезврежен, можете не беспокоиться. Отдыхайте.

Потоптавшись еще немного, он наконец вышел и вернулся в соседний номер.

— Ну как? — спросил он спеца, который возился с телевизором, настраивая его. — Готово, нет?

— Вроде началось, — сказал спец, прижав к уху наушник. — Приступила к своим обязанностям. Сейчас все увидим.

На экране стала видна широкая постель, на которой возились и стонали обнаженные мужчина и женщина.

Некоторое время охранники смотрели на происходящее за стеной.

— Вот это телка, — вздохнул один из них. — Ух, баба!.. Я бы ей за так отдался!

— Это успеется, никуда она от нас не денется… — махнул рукой Мамонт. — Ты другое скажи. Вот почему она и Пашке давала, и этому черножопому, а мне нет?

— А ты просил? — хмыкнул кто-то.

— Намекал. А вот он ее уже имел! — указал он пальцем на Пашу. — Ну-ка поверни его сюда! Пусть полюбуется со стороны, как она с другим трахается…

Паша лежал закрыв глаза и стонал от боли. Мамонт ударил его носком ботинка в пах, так что Паша снова сложился пополам, прижав колени к лицу.

— Смотри мне, сука, сюда! Ты ж хотел один ее трахать, а другим чтоб не досталось? А за это нужно наказывать, я правильно говорю? Мы чем хуже? Мордой не вышли?

— Кончай, Толян, — негромко сказал один из близнецов. — Нам Коля что говорил?

— Мало ли что говорил?.. — хмыкнул Толян. — Может, мне потом поступили секретные инструкции, откуда ты знаешь?

Он склонился над лежавшим Пашей.

— А хочешь, я насовсем сделаю тебя импотентом? — спросил он.

Паша открыл глаза и плюнул ему в лицо. Мамонт, взревев, схватил рулон скотча, залепил лежащему рот и… прыгнул на него сверху обеими ногами.

На экране по-прежнему извивались в любовной страсти тела, а Мамонт бешено месил каблуками лежащего на полу человека, пока он не затих.

— А он борзой, этот черножопый, — кивнул в сторону экрана Толян. — Я бы с бабой столько не выдержал… Видал, как надо? — Он толкнул ногой неподвижное тело Паши. — А ты так не сможешь… Ну-ка отклейте ему рот, пусть сам скажет, как собирается вести себя дальше!

Один из близнецов склонился над Пашей.

— А он теперь никак не будет себя вести! — сказал он. — Ты, Толян, точно мамонт, в натуре, насмерть его раздавил. Он теперь деревяшка.

— Ты кончай шуточки… — испугался Толян, приглядываясь к неподвижному телу Паши. Потом он прижал палец к его шее, где сонная артерия, недоуменно почесал в затылке. — Как бы его отсюда вынести, а? Предложения есть?