Читать интересную книгу Ночной снайпер - Фридрих Незнанский

— И тем не менее продолжим, — сказал Гера после паузы. — Теперь мы видим, где примерно автобус мог свернуть с основной дороги в лес. Там мы и постараемся до темноты найти огневую точку. Возражения есть?

Он внимательно посмотрел на Леню Барышникова, на Лизу, потом перевел взгляд на Поливанова.

— А чего время терять? — сказал Поливанов. — Поехали. Пара километров до этого сектора, откуда, возможно, стреляли. Машины здесь ездят редко, еще реже съезжают с дороги в лес. Дотемна можно вполне успеть.

Они проехали около двух с половиной километров, когда Леня воскликнул и указал рукой:

— Вон там! Видите? Следы колес!

Они увидели в траве две колеи, смешанные с глиной, здесь же поломанные ветки кустов.

Барышников выбрался из машины, пригляделся. Потом достал гипсовый слепок рельефа задней правой шины и приложил ее к следу.

— Один к одному, на глаз видно.

— Дальше мы пойдем пешком, — сказал Гера. — Идем рядом с колеей, чтобы не испортить…

Так они дошли до поляны, где стояли высокие сосны и откуда уже был виден исправительный лагерь.

— Я хоть и не снайпер, но стрелял бы оттуда, — Леня указал на сосну с развилкой. — Пока светло, давайте посмотрим, есть ли следы.

— А что долго искать, вон лежит винтовочная гильза! — сказал Поливанов, кивнув на приподнятое корневище сосны, где в траве лежала медная гильза.

— Только аккуратно! — сказал Леня. — Там могут быть отпечатки пальцев стрелка.

Лиза сразу подала ему целлофановый пакет. Тот достал спичку и, поддев пулю за горловину, поднял ее из травы и переложил в пакет.

— Хорошо бы найти следы… — Гера огляделся. — Вот, вроде здесь они топтались, видите, в песке?.. — он указал на выемку, где была чистая глина и виднелись следы.

— Отдельных, четких линий нет, не разобрать… — Барышников с Поливановым склонились над выемкой.

— Все равно! — настаивал Гера. — У нас есть следы подозреваемых в Москве. Даже небольшие фрагменты можно сравнить и сопоставить. Вполне возможно, что они те самые…

Барышников снова достал небольшой мешок с сухим гипсом, сделал в банке раствор и стал делать слепки. Гера тем временем достал бинокль и стал смотреть в сторону лагеря. Потом взглянул на часы.

— Скоро там построение, — сказал он Поливанову. — Дождемся… Мы же знаем теперь, с точностью до полуметра, где стоял убитый. И посмотрим с точки зрения снайпера. Замерим угол, под которым был сделан выстрел, запишем его в протоколе, и, если это совпадет с тем, что в вашем плане, на этом на сегодня — все…

Лиза смотрела на него исподлобья. Гера отвел взгляд, сел на траву, под сосну.

— Наверх, может быть, слазить? — спросил Поливанов, пока Леня заливал гипсом следы. — До развилки? Может, там что найдется от нашего снайпера? Мало ли?

И достал свою лупу.

— Что там теперь найдешь… — махнул рукой Гера. — Дожди были, верно? Впрочем, полезайте, если так хочется. Может, и дождетесь там построения, чтобы прямо оттуда замерить угол.

И сел на траву. Сейчас он чувствовал ту сладкую усталость, которая обычно посещала его после напряженного поиска, когда он инстинктивно чувствовал достигнутый успех, даже самый небольшой. Поливанов кивнул, потом, с помощью веревки, кряхтя, но довольно споро полез наверх. Лиза молча слонялась по поляне, что-то негромко напевая. Поливанов какое-то время возился наверху со своей лупой, потом замер, глядя в бинокль.

— Строятся! — крикнул он сверху.

— Вы же узнали, где обычно стоял Афанасьев? — спросил Гера, поднявшись с земли.

— Как такое забудешь… Их там по алфавиту строят. Вон на его месте сейчас какой-то лысый стоит… Какой-нибудь Аверьянов или Андреев. А угол стрельбы сейчас замерю… Ну точно, как и записано, можете сами замерить, если не верите!

— Слезайте! — сказал Гера. — Леня, забирай слепки. На сегодня — все. Едем домой, уже темнеет.

— Ну почему все… — кряхтел Поливанов, проделывая обратный путь. — Думаете, я просто так туда лазил?

Гера усмехнулся, подал ему руку, чтобы помочь слезть.

— Есть тут внизу один острый сучочек, на который я сам чуть не напоролся, — сказал Поливанов, хитро улыбаясь. — Да вовремя заметил. А кто-то из них, похоже, наткнулся. Я только сейчас это понял… Видите?

Он показал с другой стороны сосны сухой и заостренный сучок, кончик которого был почерневшим. Он аккуратно его отломил и уложил в небольшой целлофановый пакетик.

— Возможно, это кровь стрелка, который на него напоролся, потому что не заметил. Ему-то не нужно было что-то искать, как нам, верно? Он и полез наверх, не осматриваясь… Так вот его кровь засохла, так что дождик уже ничего не мог смыть, господин старший следователь по особо важным делам! Это и в лупу можно заметить, если мне не верите.

Гера посмотрел в лупу, потом недоуменно развел руками и снова заглянул, теперь уже внутрь пакета. Небольшая отломанная и заостренная щепочка с почерневшим сгустком крови на самом кончике могла о многом сказать. Если, конечно, здесь, об эту сосну, не почесался боком какой-нибудь лось или медведь.

— С меня причитается, — сказал он. — Признаться, я никак не ожидал найти что-то подобное. Спасибо!

Когда ехали обратно, начало быстро темнеть, и Лиза, сидевшая рядом с Герой, сначала боролась с зевотой, потом задремала, положив голову на его плечо. Он сразу напрягся, стараясь не шевельнуться, потом осторожно обнял ее за плечи, чтобы от тряски ее голова не соскользнула вниз. Краем глаза он заметил, как остальные изо всех сил старались не смотреть в их сторону.

9

Рустам Ибрагимович встретил Тамару с пышным букетом дорогих роз в холле гостиницы «Белград», где она при всех бросилась ему на шею. Эта импозантная пара сразу привлекла всеобщее внимание ее броской эффектностью и его благообразностью. Ее черный костюм, платиновые волосы и васильковые глаза хорошо сочетались с его благородной сединой хорошо уложенной шевелюры и антрацитно-черными усами. Он учтиво поцеловал ей руку и провел в укромный уголок ресторана, где для них уже был накрыт столик.

— Томочка, дорогая, — восхищенно пропел Рустам Ибрагимович. — Я так соболезную, я так преклоняюсь перед твоей болью и в то же время не могу не выразить свое восхищение твоим мужеством… Что тебе налить?

— Как всегда, сначала немного… «Хенесси», если не трудно. — Она не без удовольствия окинула взглядом все, что стояло на столе. — Рустамчик, дорогой, я всегда помнила и никогда не забывала тебя, потому что я не встречала в своей жизни такого мужчины, как ты, истинного джентльмена, знающего, как доставить женщине удовольствие… И заставить забыть свои страдания. А что касается бедного Сережи…

При этих словах она раскрыла сумочку, чтобы достать батистовый платочек, а заодно направить в его сторону миниатюрный микрофон, который самолично уложил туда Николай Григорьевич, да так и оставила ее раскрытой.

— … Вы не представляете, что пришлось мне пережить и перенести за это время! В чем только не обвиняют меня, а за что?

Она снова вытерла глаза.

— Его сестра Елена уверяет всех, будто я специально заказала Сережу, чтобы вместе с его охранником завладеть домом и имуществом! А какое там особенное имущество, я вас спрашиваю? Ну там дом, машина, вы же видели, ничего особенного, ну и то-се — по мелочам… Мне завидуют, меня подозревают, а чему тут завидовать, в чем подозревать? Ведь Сережа брал в долг, чтобы создать для семьи это благополучие, но мне же, а не ей, его сестре, придется все это возвращать! Жить мне на что-то надо? Тому же охраннику заплатить, экономке, которая иногда приходит… Раньше за Сережей я не знала никаких забот, а теперь вы представить не можете, что на меня свалилось!

— Бедная ты моя! — Он снова потянулся за ее рукой. — Разве можно такую женщину, богиню подозревать? Разве можно жемчужину попрекать за ее обрамление, если оно недостойно ее?.. Что там за имущество, прости господи, что за мелкие, глупые люди, которые смеют напоминать тебе о каких-то долгах?..

— Петр Авдеевич напоминает, — сказала она, потупив взгляд. — И уже не в первый раз.

— Кто, Петя? — изумился и одновременно расстроился Рустам Ибрагимович. — Да как он смел! Я ему обязательно скажу и выражу свое возмущение… Да как он вообще мог, просто не могу поверить… Он в своем уме? Только что Петя мужественно выступил в Думе после злодейского нападения на него, после таинственной гибели своих верных помощников… Что творится с людьми, не понимаю.

— Что о нем сейчас говорить? — Она положила свою красивую руку с удлиненными пальцами и изящными кольцами с бриллиантами на его волосатую короткопалую ладонь с массивным золотым перстнем-печаткой. — Все-таки он столько перенес в последнее время! Чуть не погиб на глазах всей страны, сами, наверно, видели…