Читать интересную книгу Слон меча и магии - Коллектив авторов

один из нас воспротивился; его лишили статуса, рилума и изгнали из Аллеры. Остальные послушались. Одна пошла гораздо дальше других.

Госпожа Янтарная обожралась рилума, вышла в город и ударила по населению магией, которую училась применять против внешних угроз. Госпожа Янтарная – вот та плеть, которой Его Высочество осадил восставших. В тот день я была бурей; я хлестала их градинами размером с голубиное яйцо, заливала потоками кипящей воды, сбивала с ног порывами обжигающего ветра. Я играла с воздухом и звуком; била их по ушам, пока те не начинали кровоточить. Я раз за разом сминала их ряды. Сносила баррикады. Взрывала камни, которыми они пытались в меня бросаться, и осколки резали им пальцы и выбивали глаза.

Я победила. Город стоит, порядок непоколебим, Шестнадцатая, а за ней и Семнадцатая с Восемнадцатой начали вносить свою лепту в обогащение нашей казны и очернение нашего неба. Что изменилось? Принц стал чаще читать с трибун свои речи.

«Рилум – кровь нашего города, основа нашего процветания, залог нашей мощи; блеск нашего золота и дым наших печей одинаково хорошо виден и с запада, и с востока, и с севера, и с юга… Вы славите меня, как героя Аллеры, но истинные герои – в шахтах, это люди из железа, люди, которые проливают пот и кровь ради нашего с вами будущего…»

Я знаю, что в это не стоит вслушиваться. Но мне всё равно очень хочется каждому его слову кивать. Рилум – не просто залог мощи Аллеры; он – залог моей мощи, моей власти, моего богатства. Я выбрала сторону задолго до того, как раздавила революцию; я выбрала её в тот день, когда впервые положила в рот тёмно-зелёный шарик волшебной соли.

Я непроста вспоминаю мятеж. В письме Адафи моё внимание привлекают следующие строки:

«Госпожа Янтарная, результаты, полученные Ирмой Рётэс, выявили также пару источников, утверждающих, что в трущобах под нашими ногами опять распространяются вредные идеи. Кажется, урока, который вы преподали врагам Аллеры два года назад, было недостаточно. Мы ожидаем, что подстрекатели опять надоумят мирное население Аллеры вступить в конфронтацию с силами Его Высочества. Я уже запросил разрешение на стратегический запас рилума, который в случае необходимости будет Вам предоставлен».

Меня тошнит от слов, которыми он пользуется. Или, может, от самой себя.

«Я просто мстила за Марва».

Но с тех пор я столько раз уже успела подумать о том, что он возненавидел бы меня, увидев, что я в тот день учинила.

Шестнадцатая Рилумная всё дымит. Окружающие её белые стены возвышаются неприступными монолитами над косыми домишками черни. Она стоит на самой богатой из разрабатываемых нами жил. Но рилума в округе Аллеры как грязи. Дайте Принцу волю – и он бы приказал увеличить число шахт в десять раз. Но шахтёры качают головами: говорят, нельзя, начнутся осадки, оползни, Аллера провалится. Другие смотрят в небеса и морщатся; сейчас уже сложно отрицать, что рилумный дым никуда не уходит, он собирается в густые тучи и остаётся над нами висеть непроницаемой пеленой, пока его не разгоняет удачно подувший ветер. Третьи жалуются, что колодцы портятся один за другим. Неужто мы не можем нарастить производство? Неужто предел достигнут?

А если есть какой-то путь, при котором и люди будут здоровы и счастливы, и рилума мы сможем производить в три раза больше? Мне так хочется верить, что Левиафан этот путь и впрямь найдёт.

И путь этот станет моим искуплением.

* * *

Каждый день Левиафану скармливают новые проблемы. От Принца пока не поступает ничего. Вероятно, выжидает, проверяет, насколько детище Рётэс на самом деле достойно доверия. Придворные аристократы, советники Принца, министры – от этих нет отбоя. Многие благородные лорды и леди желают знать, с кем им изменяют их супруги, и приносят списки из всех возможных кандидатов; некоторым Левиафан указывает сразу на несколько имён, некоторых – успокаивает. Людей беспокоит, кто из их слуг и подчинённых может за ними следить в пользу других придворных; по сравнению с задачей лорда Адафи их подозрения – детские игры, и Годдри их на язык рыбьего ужаса переводит в считаные минуты. Особенно смешными историями Рётэс делится со мной. Мы обе живём во дворце; я переехала сюда по приглашению Принца после смерти мужа, она – безопасности ради после начала работы над Левиафаном. Мы регулярно уединяемся по вечерам в чайной и приказываем принести нам бутылочку вентисского красного.

– У мужика отвратительная кожа, – говорит она, – просто всё лицо в чирьях. Он вбил себе в голову, что это какой-то знак от богов, и пытался нас уговорить это проверить. Право, мне хочется попросить Принца дать нам право накладывать вето на определённые просьбы. Я не понимаю, почему мой проект должен служить мелким капризам придворных, которые для Аллеры сделали в сотни раз меньше, чем я.

Она сильно изменилась в последние недели. Внешне – похудела, осунулась, слегка высохла. Это рилум на неё так действует. Без него она неспособна говорить с Левиафаном через Скрижаль. Но при этом глаза у неё теперь беспрестанно горят, и голос окреп, и гордости в ней теперь столько, что самому Принцу впору было бы занять немного. Но я прощаю ей эту слабость; у неё есть на неё право.

(Хорошо, что Годдри рилум не требуется. Я бы не позволила.)

– Как Левиафан может разобраться в его чирьях?

– Ну, мужик думал, там есть какой-то узор, который никто не видит.

– И что, вам реально пришлось это сделать?

– Да. Годдри, кстати, понравилось эту проблему переводить. Но самое смешное, что смысл в итоге был. Видишь ли, нам с Годдри пришлось изобразить карту его лица для Левиафана.

– Мне кажется, я никогда не пойму, как вы это изображаете.

– Практически всё можно свести к последовательности простых сигналов, Яна. Мы показываем им акул, крокодилов, барракуд – животных, на которых они реагируют по-разному. Мы создаём в их умах местность. Карта превращается в заросли водорослей…

– Не суть важно. В чём была польза?

– В том, что до сих пор нам не приходилось детально рисовать им местность. А теперь пришлось. И нам, скорее всего, придётся поступить так же, когда мы будем создавать модель для проблемы Принца.

– Ха!

Я делаю глоток вина.

– Мне начинает казаться, что он передумал.

– Надеюсь, что нет, – улыбается Рётэс. – Думаю, что и ты тоже.

Я смеюсь. Она права.

* * *

Он не передумал.

Мы опять сидим в Красной зале. На сей раз советники Принца отсутствуют – все, кроме лисситского посла, который по своему обыкновению расположился в углу.