мои сомнения.
Рётэс кусает губу. У неё щёки горят. Перенервничала. Боится, что теперь что-то не так скажет, боится, что он уже отказал, забыла, как хотела всё это объяснить.
– Ваше Высочество, – слышу я собственный голос. – Разрешите.
– Разрешаю, госпожа Янтарная.
– Ваше Высочество, вы, конечно же, правы.
(Он любит такое слышать, особенно – от женщин.)
– Постарайтесь, однако, забыть о рыбах. Рыбы – инструмент. Поведение, которое они демонстрируют, может быть использовано в целях, которые самих рыб не касаются. Рыбы выступают фишками, нанизанными на струны самых больших в мире счётов. Всё, что им нужно, – вопрос и информация, на основе которой они должны дать ответ.
Рётэс врезается обратно в разговор.
– Мы можем дать им эту информацию, – говорит она. – Мы можем перевести на понятный им язык интересующие нас задачи…
– Я видел приложенный вами список.
– Нас не интересует мнение отдельных аретт. Нас интересует холодная, отточенная веками воля к жизни, которая связывает их вместе и диктует им поведение в случае опасности. Между рыбами в стае словно возникает невидимая связь. Вот что нам нужно.
Её голос опять окреп.
– Мы нашли способ подчинить эту волю себе. Мы нашли…
– Ян-нааа, – перебивает её плаксивым тоном Годдри. Я протягиваю руку, сжимаю ободряюще его плечо. Он закусывает губу: глубоко, до крови. На нас все смотрят. Рётэс еле заметно кивает.
– Я прошу вас простить моего брата, достопочтимые, – говорю я. – Он гениален, но болен.
– Идея Левиафана принадлежит мне, – продолжает Рётэс. – Но это брат госпожи Янтарной вдохнул в неё жизнь. Без него у меня годы ушли бы на расшифровку ответов…
– Не переживайте, дамы, – кивает Принц. – Позвольте мне немного подумать.
Он быстро оглядывается на лиссита в углу. В зале на миг воцаряется тишина; её нарушает только сопение некоторых из советников Его Высочества. В будущем я буду возвращаться к этому моменту в мыслях: между Принцем и послом в тот момент проскользнуло невербальное согласие.
– Вы нашли способ научить стаи аллерских аретт решать задачи, которые людям не под силу. Так?
– Так, – кивает Рётэс.
– Почему не под силу?
– Левиафан беспристрастен: он даже не знает, о чём идёт речь в задачах, которые мы ему даём. Мы моделируем проблему, переводим её на понятный ему язык, он даёт нам ответ. Предсказывает итоги, вычленяет несоответствия. Более того, он огромен и может на любую проблему взглянуть целиком. Ваше Высочество, о таком инструменте веками мечтали алхимики и натуралисты…
– И шефы государственной разведки, – вставляю я.
– Мы всегда стремимся понять мир, систематизировать его. Левиафан проверяет системы на прочность.
– И этот язык, на котором вы с ним говорите, – это язык страха.
– Да. То, на что аретты привыкли коллективно реагировать. Опасность.
– Вы верите, что можете смоделировать любую проблему. Что он, соответственно, любую проблему может решить.
– Да, – яро кивнула Рётэс. – Любую.
– Приложенные вами записи – единственное доказательство?
– Мы готовы провести любые тесты, что вы потребуете.
– Таким образом, ключевой вопрос сегодня… в том, что вы хотите сделать его больше.
– Да. Тогда он станет быстрее. Эффективнее. Сможет решать проблемы государственного масштаба.
– Например?
Она глубоко вздыхает.
– Два года назад госпожа Янтарная, – она кивает мне, – подавила самый яростный и страшный мятеж в истории Аллеры. С того самого дня лорд Адафи, – отвешивает она поклон лорду, – старательно выявляет целую сеть предателей, шпионов и прочих врагов в наших рядах. Если собрать всю информацию лорда Адафи, выложить её в виде схемы, передать её Левиафану – он скажет, к кому следует приглядеться и куда ещё ведут ниточки.
– Госпожа Янтарная, вы с ней согласны?
Мне вдруг сильно захотелось рилума.
Действительно. Уже два года прошло со смерти Марва. Когда-то я пообещала, что каждый, кто тогда вышел на улицы с жёлтыми знамёнами «свободной Аллеры», будет висеть. Странно, что в итоге выполнение моего обещания берёт на себя Ирма Рётэс со своей чешуйчатой ордой.
– Да. – Киваю.
– Как любопытно, – хмыкает Принц. – Очень любопытно. А что по поводу рилумного вопроса?
Вот оно. Я ждала этого. Уже почти час тут болтаем, и всё шло к этому моменту. Есть только одна проблема, которую Принц без нашего Левиафана действительно не в состоянии решить. Только одна проблема, которая для нашего славного города реально имеет значение. Только одна проблема, в которой заинтересован устроившийся в тени лисситский посол. Я гадаю, о чём он сейчас думает.
– Рилумного вопроса, – повторяет Рётэс. Я пинаю её в лодыжку под столом.
– Я так понимаю, вы сами начали употреблять рилум в ходе вашей работы. Я даже помню, как лично подписал на это разрешение.
– Да. Он нужен мне для передачи модели Левиафану.
– Тогда, несомненно, вы понимаете, что мы желаем нарастить его добычу.
Лиссит в углу скрещивает руки на груди с еле слышным шорохом. На миг взгляды всех присутствующих фокусируются на нём. Он молчит. Я думаю о рилуме; рот наполняется слюной. Думаю о мощи, курсирующей по моим венам. Думаю о чёрном, дымном небе Аллеры, о кашляющих детях, о воде, которая жжёт кожу.
Как странно, что в округе вообще остались ещё водоёмы, в которых можно найти аллерских аретт.
– Но мне говорят, что воздух становится всё хуже и что, якобы, мы рискуем что-то там обрушить, – говорит Принц. – И что новые шахты открывать нельзя. Более того, надо закрыть старые. Ирма Рётэс, может ли ваш Левиафан решить такую проблему?
– Да, – говорит она. – Да. Только он и может.
– Как?
– Он скажет, где рыть, чтобы ничего не обрушить, – с ходу выдаёт она. Рётэс ничего не знает о разработке рилума, но её вера в её детище непоколебима. – Он скажет, как соблюсти баланс… в воздухе… чтобы не сделать воздух хуже. Он проверит предсказания ваших советников. Отринет ложные. Поддержит верные.
Принц медленно кивает.
– Мы с Годдри рады будем заняться такой проблемой.
– Прекрасно, – говорит принц. – Хорошо.
Вдоль стола пробегает коллективный выдох.
– Вы даёте…
– Рабочих, деньги, ресурсы, стражу. Всё, что пожелаете. Хорошая работа, госпожа Рётэс. Надеюсь, вы откроете в истории Аллеры новую страницу.
– Конечно, – зачарованно говорит она. – Благодарю вас, Ваше Высочество.
Она победила. На выходе из зала мы трое тесно и долго обнимаемся. Годдри радостно мычит. Он обкусал себе ногти до мяса; я нежно оборачиваю его руку платком.
* * *
Рилумную проблему Принц всё-таки оставил на потом, решив нас сначала проверить на вещах попроще. Сегодня мы ищем для Адафи прорехи в его паутине теней.
Кнопки в плавниках уже не просто сверкают, они сияют, словно раскалённые добела, и вдруг это спокойное звёздное небо приходит в движение; сотни тысяч рыб в едином порыве сливаются в горящий поток.