Читать интересную книгу Английский для пенсионеров (СИ) - Корсарова Вапвара

Ученики поднимались, разбирали куртки и плащи с вешалки и расходились. Вера в кружевном платке схватила черноволосого за рукав, загнала в угол и начала щебетать. Тот серьезно слушал и кивал.

— Вишь оно как, внучка, — ехидно сказал Саше Кощей Василий, погладил себя по лысине и зашаркал к двери.

Саша мечтала скорее сбежать и утопиться в ближайшей канаве, но к ее столу подошел Дед Мороз Ростислав.

— Сашенька, а вы где английский изучали? — спросил он сочувственно.

— В вузе, — с трудом выдавила Саша.

— А, вы студентка иняза, значит!

Саша удивилась. Кажется, Ростислав ничего не понял.

— Изабелла тоже студентка иняза. Но она на последнем курсе. А вы, наверное, первокурсница. Подрабатываете, значит! Дело хорошее! Я вот тоже студентом по ночам вагоны разгружал.

Саша промычала невразумительный ответ.

— А еще чем занимаетесь?

— В кафе работаю. Официанткой.

Словоохотливый Ростислав опустился на стул, поднял очки на лоб и завел беседу.

— А вот за это уже не похвалю. Работа-работой, деньги всем нужны, понимаю, но когда же веселиться, как не в молодости! Вы, Сашенька, про это тоже не забывайте. Время молодое быстро летит. Вот сейчас у меня времени навалом на пенсии, а куда девать его — не знаю. Нету, значит, больше того пылу, того задору, как в двадцать. А главное — друзей нет. Дети-внуки редко проведать приезжают. Кисло от одиночества. Бывает, встану ранехонько, светает только, сяду на трамвай, и катаюсь по городу туда-сюда… какое-никакое, а все общение, все среди людей.

Саша робко кивнула. Она часто задавалась вопросом, куда едут старики в семь утра, когда транспорт и так забит под завязку! Вот и ответ.

— Другие, значит, старички, в больницу ходят как в гости. Сидят в очереди, болтают, общаются. Но я это не люблю, — он выразительно помотал головой, так, что очки спрыгнули с его лба обратно на нос. — Для меня записаться на прием — мука мученическая. Стоишь в очереди, как за колбасой в восьмидесятые. Вот, опять нужно к врачу на днях… эх, беда!

— Можно через электронную запись, — пискнула Саша. — Они в воскресенье талончики выкладывают, вечером можно куда угодно легко записаться. И в очереди не стоять.

— Да я не умею через компьютер.

— Давайте, я вам помогу, — вдруг предложила Саша. — Приходите в воскресенье в кафе «Синяя чашка», знаете, тут недалеко, на углу? У нас там планшеты есть, я вас запишу к вашему врачу через интернет.

Ростислав задумался.

— В кафе? Что ж, можно. Давненько я в кафе не был. На пенсию не походишь в кафе. Меня не прогонят, если ничего заказывать не буду?

— Вы же ко мне в гости придете! А у нас чай есть недорогой, но вкусный. Полезный, на травах. К нему печенье бесплатно. А еще у нас книги стоят на полках, и игры настольные есть. К нам люди просто приходят поговорить, время провести.

— Ишь ты… тоже, значит, вроде как клуб по интересам?

— Ну, почти.

— Ладно, — повеселел Ростислав. — Приду, Сашенька. Ждите.

Он поднялся, и Саша затосковала с новой силой, потому что увидела, как к столу хищной походкой идет черноволосый. Его лицо не предвещало ничего хорошего.

И тут Ростислав остановился, тронул черноволосого за плечо, укоризненно покачал головой и сказал:

— Зря ты, парень, выступать полез. Не стоило. Некрасиво.

И больше ничего не добавил — ушел. Бросил Сашу на съедение черноволосого…

5

— Кто поставил вас заменять преподавателя? — начал черноволосый сходу. Тон резкий, властный, как будто он имеет полное право выяснять и распоряжаться!

Саша усилием воли разжала зубы, опасаясь, что еще немного — и они вдавятся в десну по самую верхушку.

— Руководство поставило, — твердо сказала Саша и больше ничего объяснять не стала.

Поднялась, собрала сумку и двинулась к двери.

Но черноволосый ее обогнал, встал у прохода, протянул руку, упер в косяк и перекрыл путь к отступлению.

— Урок должна была провести… — он нахмурился припоминая. — Изабелла Юрьевна. Где она?

— Не смогла прийти. У нее уважительная причина.

(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-144', c: 4, b: 144})

Саше пришлось задрать голову, чтобы посмотреть ему в лицо — как она думала, твердым, непримиримым взглядом. Но взмокшая прядь упала ей на глаза, и взгляд, надо думать, вышел неубедительный, а слова прозвучали как жалкое оправдание.

— Вас поставила на замену директор центра Виола Ивановна?

Саша пожала плечами. Она похолодела, догадавшись, что Изабелле могут грозить неприятности.

Конечно, Изабелла сама на них напросилась. Но она ее подруга! Самая близкая! Она на нее рассчитывает!

— Я зайду к Виоле Ивановне и выясню, как она допустила, чтобы занятие проводил некомпетентный преподаватель. Вы вовсе не студентка иняза. Вы сказали неправду. А вот в то, что вы — официантка, — верю.

Он презрительно скривил губы. Саша вознегодовала. Этот тип из тех, что считает официантов халдеями, прислугой!

Навидалась она таких в кафе… Такие типы — обычно менеджеры среднего звена — вульгарно щелкают пальцами, когда подзывают официанта, заказ делают сквозь зубы, ни «пожалуйста» от них не дождешься, ни «спасибо». Чуть что — сразу говорят: «Считайте себя уволенной»!

Но к тем она привыкла — что с них взять… Но как же она этого черноволосого ненавидит и презирает!

Сейчас она ему все выскажет. Будет знать, как унижать ее перед славными старичками!

Однако вместо этого она залепетала:

— Пожалуйста, не надо ходить к Виоле Ивановне! Изабелла Юрьевна не виновата. Она и правда не смогла прийти! Я… сама вызвалась. Я старалась, честно!

И вдруг у нее из глаз бурно брызнули слезы, дыхание перехватило. Это было неожиданно — Саша редко плакала и редко терялась — но теперь она ревела, как в детстве. Со всхлипываниями, соплями, некрасиво оттопыривая нижнюю губу.

Это все потому, что я устала, твердила себе она, стараясь не рыдать в голос. Утром были пары в вузе, потом пришлось на три часа выйти в кафе подменить сменщицу… и подменить Изабеллу, и пережить стресс! Она опозорилась. По ее гордости прошлись асфальтовым катком.

Добро пожаловать, нервный срыв.

Черноволосый сделал такой звук, как будто подавился.

— Эй! — Сказал он. — Вы чего? Плакать вздумали?

Саша оттолкнула его руку и пулей помчалась вниз. В гардеробе сдернула с крючка куртку, переобуваться не стала — так и ринулась на улицу в балетках.

На улице было прохладно и серо. Накрапывал дождь. Но Саша его не чувствовала — лицо и так мокрое, и даже воротник блузки промок от слез!

Рядом завизжали тормоза автомобиля, отрывисто бибикнул гудок.

— Стой! — скомандовал ненавистный голос. — Ну-ка, садись!

Саша не остановилась. Тогда мерзкий тип вышел, схватил ее за руку и без церемоний затолкал в машину. Саша только и успела заметить, что машина большая, дорогая и черная.

--

6

Тип пристегнул ее ремнем — для этого ему пришлось перегнуться через Сашу и прижаться к ее груди твердым плечом.

Саша сидела неподвижно, с гордо задранным подбородком, но внутренне сжалась в тугую пружину.

— Возьми, — он сунул ей в руку бумажный носовой платок.

Саша платок проигнорировала и сказала:

— Нельзя так с людьми!

— Только так и надо, — холодно ответил черноволосый, насильно вкладывая ей платок в пальцы. — Некомпетентность и обман недопустимы. Ты сегодня была не лучше тех мошенников, которые выманивают у пожилых деньги на всякую ерунду. Они пришли учиться, узнавать новое. А им всучили учительницу с корявым английским детсадовского уровня. Вы с Изабеллой Юрьевной решили, что они старые маразматики и ничего не заметят? Все они заметили и поняли. И теперь будут думать, что им подсовывают что похуже.

(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-145', c: 4, b: 145})

Это она — «что похуже»! Саша зарыдала с новой силой и начала отстегивать ремень.

— Сиди смирно, — велел ей черноволосый. — Мы уже едем. Отвезу тебя домой. Куда тебе? Прямо или направо?

— Никуда! Я сама дойду!

— Как ты дойдешь, такая зареванная? — удивился черноволосый. — Значит, едем прямо. В конце концов, куда-нибудь приедем.