увидели эту небрежную трапезу, то непременно заклеймили бы позором. Бай вдоволь бы поиздевался, называя ее псом, что дорвался до хозяйского стола. Так и было — брюхо Майра набивала торопливо и не жуя.
Мерзость.
Девицу в черном, что упрямо привалилась к стеклу с угрожающей надписью: “Не прислоняться!”, поначалу можно было принять за часть утренних декораций.
Майра взглянула на нее мельком, отмечая присутствие, а затем потеряла интерес. Не было в девице ничего особенного, за исключением ее пальто: смотришь на темную ткань, ее мысли становятся вязкими и невнятными, как после третьего бокала шампанского. Странно, но в целом — ничего необычного.
Девчонка могла купить пальто на барахолке, где частенько попадались вещи прямиком из рук чародеев. Подумаешь, на пять размеров больше, и полностью скрывало тощую фигуру девицы, оставляя на виду только цыплячью шею и бледное лицо с огромными, бездонными глазами. Мода — вещь непредсказуемая.
Смотреть на нее было неприятно. В животе что-то трепыхалось, как будто Майра вместо снов наглоталась сороконожек, и сколько бы она ни петляла по вагону, то в один конец, то в другой, сколько бы ни пряталась за спинами пассажиров, девица в черном безошибочно отыскивала ее. И продолжала таращиться, не отводя глаз и даже не моргая.
Но было ли это действительно так? Быть может, просто почудилось? Бывают же галлюцинации от недоедания? Она торопливо проглотила сон женщины в сером пуховике, в которых жгучий брюнет увозил ее в личном самолете на остров в лазурном море, и двинулась дальше, стараясь держать дистанцию. Инстинкт велел ей не приближаться, любой ценой, а своей интуиции Майра предпочитала доверять — слишком часто она вытаскивала ее из передряг.
Еще несколько минут спустя стало ясно, что кроме нее самой девицу никто не видел. Та стояла прямо перед стеклянными дверями, и когда состав притормозил на одной из станций, к выходу хлынул многорукий и многоголовый поток людей, что торопились как можно скорее выбраться из-под земли. Каждый, кому девица заслоняла дорогу, старательно огибал ее, но хмурился недовольно, словно не мог самому себе объяснить, к чему этот маневр, если открытые двери вот они, перед носом.
Майра прикинула шансы и решила — пора сваливать.
Но даже сменив три вагона и направление поезда, не смогла сбежать. Девица словно из-под земли выросла перед ней в районе станции «К****», перед эскалатором, и сердце забилось в груди, точно крохотная птичка, пойманная в силки.
“Да что ей вообще от меня надо?” — с отчаянием подумала Майра, попятившись. Она сталкивалась с другими пассажирами, и те больно толкали ее в плечи и ребра, чтобы убрать со своего пути препятствие. Один из них походя ущипнул ее, и боль синей краской разлилась по предплечью.
Незнакомка засмеялась — звук сгинул в рокоте подъезжающего поезда. А затем она властно поманила пожирательницу снов к себе — одним пальцем, как будто подзывала несмышленого трехлетку или строптивого пса.
Майра выждала мгновение, а затем рванула к закрывающимся дверям поезда, что отправлялся на северо-запад. Девушка в черном пальто осталась на станции “К****”, смешавшись с разношерстной толпой.
Этот поезд должен был отвезти ее домой. Утомленная игрой в кошки-мышки, она дотянулась до сна какого-то офисного мученика (стопки Очень Важных Бумаг, везде, сколько хватало глаз) и проглотила его целиком, морщась от кислого привкуса. До вечера этого хватит.
А когда пришло время выходить, Майра с опаской оглядела вестибюль станции, выглядывая из-за мраморного столба. Девицы в черном пальто на горизонте не обнаружилась. Пропала, сгинула без следа. Но это к лучшему. Ходили слухи, что некоторые обитатели Темной Столицы охотились на нежить или монстров вроде Майры, ради забавы. Загоняли, как зверей, чтобы поиздеваться, и когда девица растворилась в воздухе, из груди вырвался облегченный вздох. Пронесло.
Только поднявшись наверх и вдохнув влажный ноябрьский воздух, который вонял бензином и жареным мясом, она осознала, что делать-то ей особо нечего. В Логове было пусто и тихо. Друзья — такие же монстры — не скоро еще вернутся с ночных вылазок за пропитанием. День только начинался, полный хлопот для смертных, но для пожирательницы снов он был заполнен нестерпимой, ядовитой скукой.
Она неторопливо шагала, уворачиваясь от прохожих и дождевых капель, и прикидывала варианты. Можно было отправиться в “Кроличью Нору”, сыграть партию-другую в бридж. Или же набрать один из сотен номеров в телефонной книге и обналичить воспоминания, припрятанные на черный день. Несколько постоянных клиентов Майры обрадовались бы возможности попробовать на вкус что-то новенькое.
Но для начала она заглянула домой — в квартиру с высокими потолками и гулкими коридорами, которую “снимала” у безвременно отсутствующих жильцов. Те понятия не имели о квартирантке, полагая, что за квартирой присматривает ветхая старушка-соседка, у которой в доме не протолкнуться от котов и цветов в кадках. Кое-кто из знакомых Майры, владеющих магией, помогал ей обновлять заклинание, отводящее глаза жильцам и поддерживающее в настоящих хозяевах уверенность, что за жилье не стоит переживать. Она жила здесь уже второй год, привыкла и к шумным трубам, и к скрипучим деревянным рамам, и к тому, что в подъезде круглогодично пахнет малиновым вареньем и собаками.
Но стоило Майре взбежать по каменным ступеням, минуя три лестничных пролета, как стало очевидно — это была ловушка.
У порога ее уже ждали.
Изможденный старик с костистым лицом привалился к входной двери, и если она хотела попасть в квартиру, следовало убрать незнакомца с дороги. Но при одном взгляде на него сердце падало в желудок: кожа — белее первого снега, взгляд — темный и острый, как дамасская сталь.
— Долго будешь возиться? — проскрипел он, не двигаясь с места. — Открывай давай, дело есть.
Майра без возражений вытащила из кармана ключ. Что-то внутри нее, возможно, тот самый более мудрый внутренний голос, твердил, что не стоит злить старика. И старика ли?
Его слишком знакомое черное пальто свешивалось почти до пят. Длинные рукава плеснули по бокам, когда он протиснулся мимо Майры в тишину квартиры, потоптался в коридоре и двинул дальше, оставляя на паркете грязные следы.
Она стиснула зубы и коротко выдохнула, подавляя желание воспротивиться и вышвырнуть незваного гостя вон.
Дом был крепостью, вторым местом в жестоком мире, где она чувствовала себя в безопасности, и теперь его неприкосновенность была нарушена. К сожалению, она дала обещание Баю не ввязываться в неприятности, но что можно сделать, если те сами нашли тропинку к ее порогу? Оставалось только выяснить, насколько могущественен гость, а также — кому и когда Майра успела перейти дорогу.
На ум ничего не шло,