кресло и изъяли содержимое карманов — смартфон и кредитку Пак Сумин — на этом все насилие было закончено.
— Куда едем? — спросил я, не обращаясь ни к кому конкретно.
Мужчины промолчали и сделали вид, что вообще меня не услышали.
Я на это только хмыкнул, уселся поудобнее и пальцем отодвинул тряпичную шторку, которой было закрыто окно.
Ехали мы по центру Сеула, не в сторону порта или на север, а на восток, это уже хорошо. Из всех известных мне точек в том направлении был головной офис конгломерата семьи Пак. Я там уже однажды был, во время семейного совета, на котором выступала Пак Сумин. Неужели мне назначили принудительную аудиенцию? Вопрос только, с кем именно. Если это ее дядюшка, то у меня большие проблемы.
Когда мы подъехали к головному офису Pak Industries, я был уже совершенно спокоен. Бус остановился у бокового служебного входа, двери открылись, на землю спрыгнули два охранника. Следом, провожаемый еще двумя мужчинами, из машины вышел и я. Остановился, потянулся, всем видом демонстрируя, что происходящее меня ни сколько не нервирует.
— Двигай, — подтолкнул меня в спину один из мужчин.
— Иду, иду, — ответил я.
Отпираться смысла не имело. Эти четверо были достаточно крепкими, чтобы просто скрутить меня и занести в нужный кабинет на руках, а если попробую убежать, то и тазером в спину шваркнуть могут. Получать удар током мне не хотелось, тем более, если бы меня хотели закопать, то везли бы прочь из Сеула, а не в самый центр города. Так что мне просто предстоит какой-то не слишком приятный разговор.
Интересно, как там Пак Сумин? Мне подумалось, что прямо сейчас в ресторане стынет наш с ней обед, а девушка сидит на кухне и ждет, когда я вернусь с едой. Эти придурки еще и телефон у меня забрали, так что только могу представить, сколько гневных сообщений она мне настрочила.
А если она подумает, что я все же сбежал? От этой мысли по спине пробежали мурашки, во время получасовой поездки в бусе я был так увлечен мыслями о том, к кому же меня везут, что даже об этом и не подумал.
— Я могу получить свой телефон? — спросил я у старшего.
— Он тебе не понадобится, — грубо ответил мужчина.
— Вообще-то, мне надо отчитаться перед начальством, что возникли непредвиденные…
Закончить я не успел. Один из охранников отвесил мне хлесткую оплеуху и толкнул в спину, в сторону служебного входа.
— Шевелись давай, северянин! — рыкнул охранник и я понял, что пытаться разговаривать с этими болванами, как с разумными людьми совершенно бесполезно.
Меня провели внутренними коридорами, которыми пользовались охрана и уборщики, и в итоге мы вышли на одном из верхних этажей, оказавшись в прямом и длинном коридоре, который оканчивался одной-единственной высокой двустворчатой дверью. Ну, конечно же, большое начальство — большие двери. Как иначе?
Главное, чтобы Пак Сумин не наломала дров. Как мне потом лучше заходить в квартиру? Перекатом, или сначала закинуть через дверь еду, чтобы показать добрые намерения? Отдадут ли мне телефон, чтобы я смог позвонить? Или лучше все сказать лично? Или написать? Всю дорогу до массивных дверей я думал о том, какой из вариантов оповещения Пак Сумин нанесет мне наименьший ущерб.
— Стоять, — скомандовал один из охранников, хватая меня за плечо.
Вот как. Притащили на свою территорию и стали распускать руки. Видимо, все же волновались, что я начну буянить и вырвусь из микроавтобуса. Но вот из этой цитадели из стекла и бетона мне уже деваться некуда — вот и обнаглели эти охраннички.
Чем дольше я оставался с этими людьми, тем больше они меня бесили. Что это вообще за методы такие, хватать людей на улице?
Один из охранников приложил руку к уху и что-то послушал, после чего коротко скомандовал:
— Ждем.
Ждать пришлось почти полчаса, во всяком случае я успел досчитать до тысячи семисот, когда дверь наконец-то открылась, а я, под конвоем четырех человек, попал в просторную приемную.
Как оказалось, мы стояли у боковой двери. Основной вход — обычная офисная двустворчатая дверка — находился слева от нас. Видимо, вход за моей спиной использовался для визитов персон, чье присутствие афишировать не слишком хотелось. В том числе и для визитов влиятельных лиц и переговорщиков, если судить по красному ковру, который был расстелен по всему нашему пути.
Осознание того, что этим амбалам пришлось тащить меня через отдельный вход для влиятельных персон, чтобы меня не заметили другие сотрудники, немного приподняло мне настроение.
Секретарь за широким столом окинул нас взглядом, после чего снял телефонную трубку, нажал на кнопку и доложил о нашей готовности.
Да сколько можно? Такое чувство, что я иду не в рабочий кабинет большой шишки, а пытаюсь проникнуть на режимный объект.
Когда я наконец-то попал за вторые, уже менее внушительные и массивные двери, то очутился в просторном рабочем кабинете какого-то большого начальника, который, впрочем, на своем рабочем месте сейчас отсутствовал. Два охранника тут же встали у дверей, еще двое — остались стоять у меня за спиной. Ну, понятно, лишнее движение, и меня тут прожарят разрядом электрического тока. Не думаю, что они начнут палить из боевого оружия в присутствии большого босса.
Еще пять минут бесцельного стояния посреди комнаты и боковая дверь наконец-то открылась. Я ожидал увидеть дядюшку Пак Сумин, но в комнату сначала вошел отец госпожи Юн Хян Ми, убедился, что охрана расставлена по местам, а следом за ним в комнату вплыл старик Пак Хи Кун.
Не торопясь, дед Пак Сумин прошел за свой рабочий стол и опустился в кресло. Демонстративно переложил документы в небольшую стопку, после чего сложил руки перед собой и наконец-то посмотрел на меня.
— Ты знаешь, кто я такой, северянин?
— Господин Пак Ки Хун, — я уважительно склонил голову, хоть и не поклонился целиком.
В следующий момент на мой затылок легла ладонь одного из охранников, который попытался согнуть меня под девяносто градусов, но