Читать интересную книгу На разных берегах. Книга I - Дэниэл Фостер

– Тогда до вечера, – попрощался Берт.

– До вечера.

Друзья разошлись по своим делам, уже думая об окончании рабочего дня.

Кузница стояла на окраине Риквена и располагалась в открытой пристройке к дому мастера Вьёрда. Под большим навесом глыбился горн с мехами. Слева от него – точильный камень. Рядом, почти во всю длину помещения, тянулся верстак, часть которого занимал всякий металлический хлам. Место между верстаком и горном принадлежало огромной наковальне. Рядом стояла деревянная бадья с водой. В углу на двух бочках был разложен инструмент: зубила, клещи, молоточки и прочие орудия. Опираясь на одну из бочек, ударной частью вниз, лежал огромный двуручный молот. Берт хоть и был крепким парнем, сомневался, что смог бы легко им орудовать, не сорвав спину.

«А вот и Вьёрд», – Берт увидел своего наставника. Стараясь не выдавать волнения, он подошел к нему. Усердно стуча молотком по раскаленному металлу, кузнец сидел на деревянном табурете спиной к ученику и не замечал того, полностью погрузившись в работу. Перед ним стоял паренек, чуть младше Берта, и внимательно наблюдал за движениями мастера.

Это был Омунд, сын Вьёрда. Он рано располнел, обладал мягкими чертами лица и был невысокого роста. Омунда редко видели на местных посиделках. Круг его общения ограничивался разговорами с Бертом и отцом, что немало печалило последнего. Решив, что воинская слава ему не светит, он посвятил себя искусству обработки металла. По правде говоря, в Риквене сильно сомневались, что Омунд приходился родным сыном Вьёрду. Они были непохожи друг на друга, и эта разница бросалась в глаза. Как бы то ни было, никто не пытался выяснить это напрямую. Кузнеца уважали и боялись.

Увидев Берта, Омунд молча кивнул. Кузнец в последний раз мощно ударил по металлу и, поймав взгляд сына, отложил орудие и обернулся к пришедшему.

Мастер был далеко не молод. Седина уже пробилась в его шевелюру и солидную густую бороду. Несмотря на возраст и внушительный живот, кузнец обладал воистину крепким здоровьем и телосложением. Могучие, мускулистые руки за свою жизнь научились в совершенстве обращаться не только с кузнечным, но и боевым молотом – его излюбленным оружием, которым Вьёрд, еще будучи в возрасте Берта, сокрушил немало черепов. Северянин застал еще те времена, когда объединенное войско Эргунсвальда вело постоянные и жестокие войны с Империей, совершая набеги на их земли. Ему было что рассказать. За внешнее сходство и необыкновенную силу жители Риквена прозвали кузнеца Вьёрда Диким Медведем.

Мастер встал и подошел к ученику. Его серые, чуть мутноватые глаза смотрели прямо на Берта. Лицо не выражало никаких эмоций. Паутина напряжения повисла в воздухе.

– Ты опоздал. Снова, – твердым голосом произнес Дикий Медведь.

– Да, – по телу Берта пробежала едва заметная дрожь. – Я готов принять наказание, – не отводя взгляда, сказал ученик.

– Что ж, раз готов… – Вьёрд задумчиво посмотрел на свою правую руку, а затем резко ударил Берта в лицо ладонью.

От удара парень сильно пошатнулся, чуть не упал, но все-таки удержался на ногах. Под левым глазом начал наливаться синяк. Ярость молнией вспыхнула внутри Берта, но он тут же взял себя в руки.

«Это что-то новенькое», – подумал Берт, зло сплюнул в сторону, потом выпрямился и поднял глаза на учителя.

– В следующий раз получишь кулаком, – все так же спокойно произнес Вьёрд.

– Следующего раза не будет, – в тон ответил ученик.

«Не давай обещаний, которых не можешь исполнить», – вспомнились слова отца.

В ответ Вьёрд лишь покачал головой:

– Дело твое, Берт. Но я предупредил. Переодевайся, пора приниматься за дело. – С этими словами он отошел обратно к наковальне и продолжил работу, ожидая своего лучшего ученика.

Берт скинул заплечный мешок, достал рабочий фартук и был готов продолжить обучение.

– Привет, – тихо обратился Омунд. – Больно?

– Привет, Омунд. Бывало и хуже, – улыбнулся Берт. – Но если я все-таки еще раз опоздаю, боюсь, что ты останешься единственным учеником.

– Да брось. Просто вставай пораньше.

– О, ну как скажешь, – Берт не стал спорить и ободряюще хлопнул его по плечу.

По правде сказать, каждое утро Берт хорошенько задумывался, поваляться ли еще в кровати или получить хорошего тумака от учителя. Обычно серое, дождливое утреннее небо никак не располагало к раннему подъему, но, как правильно отметила Лима, «терпение мастера Вьёрда не безгранично». И то была сущая правда.

– Пойдем, сегодня твой отец обещал показать секреты новых сплавов…

Солнце вошло в зенит, когда Дикий Медведь и его ученики прервались на небольшой отдых. Они сели на лавку и любовались синим небом, изредка перекидываясь словами. Дул легкий ветерок, мерно покачивая темно-зеленые верхушки древних сосен. Потоки свежего, чистого воздуха приятно охлаждали разгоряченные тела троицы.

Взгляд Берта поймал очертания Гроя. Тот мерно вышагивал вдоль частокола, временами останавливался и смотрел вдаль, прикрывая рукой лицо от солнца.

«Видимо, представляет себя на высоких стенах Скаймонда, ожидает врага с оружием в руках», – усмехнулся про себя парень.

Омунд рукавом вытер пот со лба, вздохнул и задумчиво сказал:

– Странно, ветер есть, а небо все равно без облаков.

– Хм… И вправду что, – поддержал зачатки беседы Берт.

Омунд не заметил легкого сарказма, прозвучавшего в его голосе.

– Просто радуйся хорошей погоде, – сказал Вьёрд. – Все во власти предков. Мы лишь можем размышлять над тем, что несет в себе этот знак.

– А это знак? – спросил Омунд.

– Несомненно. В наших краях считается, что чистое небо – вестник перемен.

Берт знал об этом поверье и не удивился словам учителя. За исключением востока Севера, где высились могучие горные хребты, небо над большей частью Эргунсвальда всегда было затянуто молочно-серой дымкой. Такие дни, как сегодня, были огромной редкостью.

– Значит, должно произойти что-то хорошее? – продолжил сын кузнеца. – Быть может, дикие племена отступят, а Север окрепнет и вернет себе былое величие?

Берт украдкой посмотрел на мастера и подумал про себя: «А я наконец-то со спокойной душой отправлюсь в Скаймонд».

– Не всегда. Я нечасто видел синее небо над Севером. Но в большинстве случаев это всегда означало одно – войну, – Вьёрд что-то вспомнил и нахмурил брови.

Повисла небольшая пауза. Было отчетливо слышно, как скрипят верхушки деревьев.

– А что было в последний раз? – нарушил молчание Омунд.

– В последний раз Скаймонд заключил мир с проклятой Империей, – резко и с неожиданной злостью сказал Берт.

– Но разве это плохо? – не понял Омунд.

– А ты никогда не интересовался, почему, практически закрепившись на другом берегу Студеного, вождь Брудвар отозвал войска?

– Нет, – покачал головой сын кузнеца.

– Дикие племена, – сурово вставил его отец. – В тот год они появились из неоткуда и выжгли весь Север. С тех пор мы не воюем. Мы залечиваем раны и сидим в этих стенах, как затравленный медведь в берлоге, – в голосе мастера слышалась горечь.

– В тот год так же ярко светило солнце, – вспомнил Берт. Он не мог не помнить. Именно во времена первых набегов парень и потерял отца.

Одинокой черной точкой голубое небо пересек ворон и скрылся в чаще. Мысли Вьёрда и Берта погрузились в прошлое. Парень ощутил тоску и уныние, которые в последнее время все чаще и чаще гостили в его душе. И дело было вовсе не в смерти отца (с ней он смирился давно), а в мыслях о том, как изменить свою жизнь и остаться в ладах со своей совестью.

Виною всех переживаний была одна поездка. В далеком детстве отец Берта взял маленького сына на большую весеннюю ярмарку, проходившую в Скаймонде. После скромного Риквена столица поразила мальчика своими размерами и монументальными зданиями. Но больше всего он был впечатлен рассказами купцов с торговой площади, подслушанными, пока отец обменивал меха на подарки для Лимы и покупал сладости для сына. Они говорили о других землях. Они описывали другие обычаи. Они общались на других языках.

В Скаймонде Берт впервые увидел огромные корабли – на них могли бы поместиться все жители Риквена. Как объяснял отец, на одних купцы привозили свой товар, на других объединенное войско северян уплывало в далекие походы. Мир открылся Берту совсем с другой стороны. Он ощутил себя снежинкой в снегопаде и понял, что после увиденного не сможет прожить всю жизнь в далеком и затерянном в чаще лесов Риквене.

Однажды почувствовав запах приключений, увидев другой мир, Берт не в силах был забыть это легкое чувство новой свободы. Сердце упорно звало его в Скаймонд. Но он не смел покинуть семью, особенно когда отца не стало и пришли тяжелые времена. Берт не видел выхода из сложившейся ситуации, и внутренние противоречия между долгом и зовом сердца постоянно разъедали его изнутри…