— …?!
— Да, на улицу, в кузова машин. Кормить солдат, или на случай перебазировки. Видишь щитки? За щитками — кнопки. Стоит их коснуться — и за считанные минуты наверх поступят тонны продовольствия!
Карл приблизился к ближайшему щитку, осторожно потрогал и с гордостью произнес:
— Сработает безотказно! Скажу не хвастаясь, кое-что в этой системе изобрел я. Мне даже присудили премию, разумеется, секретную, поскольку объект имеет оборонное значение… Ну все. Закрывай ворота, а то за целый день до музея не дойдем!
Я соединил створки и щелкнул затвором.
— Ловко, — усмехнулся Карл. — Теперь ты много знаешь и стал опасным… Смотри у меня! — он шутливо погрозил пальцем. — Все, что ты видел, не должно тебя волновать. Предназначение твое в другом.
Позади осталось несколько железных ворот, прежде чем я увидел дворцу с крупной надписью: «Административно-бюрократический музей».
— Мое детище и моя слабость, Чек, — оживился Карл, увидев, с каким вниманием я прочитал надпись. — Кто-то собирает марки, кто-то отжившие автомобили, кто-то — паровозы, а мое хобби — старая канцелярия. Когда я, бывший клерк, соприкасаюсь с ней, душа моя как бы очищается, я по-настоящему волнуюсь, взлетаю на небеса… Но не только для меня польза! Каждый служащий должен знать историю делопроизводства, иначе какой же ты клерк!.. Ну, ну, вперед, нас ждут интересные экспонаты!
Дверца легко открылась, и мы очутились в небольшом помещении.
Это действительно был музей, и музей необычный. Каждый канцелярский предмет был во много раз увеличен и как бы утверждал свою исключительность, неповторимость, взывал к особому вниманию и любви.
Сразу у входа, на полированной подставке, красовалась двухметровая скрепка. Выполненная из нержавеющей стали, она матово светилась изящными изгибами и гладкой поверхностью.
Обыкновенная канцелярская кнопка выглядела марсианской «летающей тарелкой». Конусообразное жало, идеально заточенное, — ни дать, ни взять космическая антенна. Подсветка снизу усиливала впечатление «иноземности»: сильный свет тонким лучом пробивался ввысь, и казалось — гигантская кнопка висит на этом луче.
Неизгладимое впечатление производил дырокол. Вначале не поймешь, что за хитрое, сложное сооружение перед тобой, и только приглядевшись, вникнув в предназначение отдельных деталей, изумленно воскликнешь: «Да ведь это аппарат для производства дырок!»
А сколько всевозможных папок и скоросшивателей! С завязками и без завязок, с креплениями и без креплений, с приспособлениями и без приспособлений.
В прозрачном шкафу, для всеобщего обозрения, выставлен плод незаурядной выдумки: рабочий костюм бюрократа. Цвет — поразительно фиолетовый. Нарукавники с кружевами составляют одно целое с рукавами, вместо пуговиц — скрепки оригинальной конструкции. Сбоку, на пиджаке, на удобном месте, приторочена макательница для смачивания пальцев с целью быстрейшего переворачивания страниц.
— Самое интересное здесь, — Карл показал взглядом на небольшой металлический ящик. — Это мое детище. Явление изучаю, аппаратуру совершенствую… Для того, чтобы получить искомое сведение, необходимо информацию, нанесенную на эти карточки, — Карл извлек их откуда-то снизу, поместить в отверстие. Включаем аппаратуру — раз! Нажимаем кнопку — два! И смотрим на экран. Сейчас мы синтезируем данные И. Кривая его способности оказать мне любую услугу чрезвычайно выразительна. Она напоминает крутой изгиб позвоночника, не правда ли?.. Самое трудное — сбор информации. Но при наличии соответствующей техники поисковые усилия сводятся к нулю… Обрати внимание на боковое свечение. Это контрольная граница, а точнее — предел, с которого начались развитие. И в нужную сторону… Кстати, с завтрашнего дня завожу карточку и на тебя. Ты мне представляешься крайне интересным типом. Предвижу: с тобой будет трудно, но увлекательно.
— Спасибо, — на всякий случай сказал я.
Карл выключил аппарат и с укоризной произнес:
— Ответ неполный и оскорбительный для моей особы.
— Спасибо, господин Карл.
— Возьми, Чек, на заметку. Хотя бы один раз в течение дня я должен слышать надлежащее обращение к себе. Ибо должен быть уверен в лояльности тех, с кем разделяю бремя службы. Но мы отвлеклись. Ты удивишься, Чек, если я скажу, что все служащие моего учреждения рвутся в музей, как ракета в космос. Я понимаю их и по воскресеньям разрешаю экскурсии. Разумеется, небольшими группами, под надежным присмотром. И представь себе, в первую очередь их интересует… Нет, не ломай голову, все равно не догадаешься. Их интересует… чернильница!
Давно я заприметил огромный стеклянный куб с округлым фиолетовым затемнением внутри… Сверху, начищенный до рези в глазах, возвышался колпак. Однако ничего сверхъестественного в этом экспонате я не обнаружил. Чернильница как чернильница. Да и в современном делопроизводстве она, образно говоря, вымерла, как в доисторические времена вымер динозавр и ему подобные гигантские пресмыкающие. Здесь, в музее, потомкам чернильницы был посвящен особый раздел, представленный набором укрупненных авторучек — от устаревших до последних новейших систем.
Карл поскреб по монолитному стеклу пальцем и подтвердил:
— Да, да, из-за этой чернильницы!
Я стал сосредоточенно рассматривать колпак, острые края стеклянного куба Карл, если соизволит, сам объяснит повышенный интерес учрежденцев к данному экспонату.
— Здесь, — продолжат Карл, — есть одна тайна.
Карл наклонился и еле слышно прошептал мне на ухо слова, которым я не поверил.
— Души?.. Сотрудников?.. Не может быть! — отпрянул я.
— Запомни, — оскорбился Карл. — Я никогда не вру. Если я сказал — души, значит — души. Их можно даже увидеть невооруженным глазом, когда происходит переселение. Зрелище необыкновенное!.. Вместе с видимой частью переселяется и нечто невидимое. Нужны доказательства? Пожалуйста. Ну-ка, приложи ухо к чернильнице!
Ушная раковина ощутила прокладную поверхность стекла, и я услышал странную звуковую смесь — плач, смех, шепот, выкрики… В этом сплетении звуков было что-то необъяснимо жуткое.
Мне стало не по себе.
— И моя душа будет… там?.. — горько спросил я.
Карл, нахмурившись, процедил:
— А чем ты хуже других? Правда, с тобой будет трудней, ты будешь долго сопротивляться… А напрасно. Легче прозябать на этой бренной земле, если ты освобожден от ненужных флуктуаций.
Карл заскучал. И вдруг зло выпалил:
— Сколько времени я трачу зря! Вместо благодарности — нелепые вопросы! Ты, Чек, начинаешь меня раздражать.
(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});