– Разве мы не можем остаться здесь? – удивился я.
– Нет, – категорично заявила Ирма. – Во-первых, когда спецы работают за мониторами, ты будешь им мешать, маяча за их спинами, а, во-вторых, в зоне для приглашенных будет куда интереснее. Там лучше обзор, большие мониторы и, к тому же, есть с кем пообщаться. Я, в свою очередь, постараюсь познакомить тебя с некоторыми из тех, кто работает в этой группе.
– Ирма! Я восхищен тобой! Други, поаплодируйте этой фантастической женщине.
Ирма жеманно сделала реверанс.
– А пока мы будем двигаться к той самой зоне для приглашенных, продолжаем слушать нашу обворожительную собеседницу, которая, как оказалось, замужем за братом Ханса. Не забывайте, что у него лучшая добывающая компания на Алмазной планете. Ирма, я не могу понять одного, почему Ханс назвал раданийца своим другом?
– Это отдельная история. Дело в том, что антонианцы считают другом любого, с кем просто обменялись рукопожатием. Говоря слово «друг», они подразумевают, что знают этого человека и не более того. А раданийцы, разумеется, не хотят это признавать. Для них, вообще, не существует такого понятия, как «друг» или «дружба». Есть только «нужное знакомство», «выгодный партнер», «удачный брак» и все в таком духе.
– Ну, на Земле многие живут по таким принципам. И ничего, прекрасно себя чувствуют.
– Согласна. Но, у раданийцев это возведено в абсолют.
– Скажи, почему сотрудники группы носят разноцветные комбинезоны? Я насчитал шесть цветовых гамм.
– Их намного больше, – Ирма помахала кому-то рукой, – рабочая группа разбита на подгруппы, каждая из которых отвечает за свой участок работы. Чтобы не было путаницы, у каждой подгруппы свой боевой раскрас.
– Понятно. А за что отвечает твоя подгруппа?
– За…
Она не успела договорить, так как из динамиков раздалось:
– Все по местам! Начинаем отсчет! Шестьдесят, пятьдесят девять, пятьдесят восемь…
– Ух ты! – воскликнул я. – Други мои, вы только посмотрите, как все засуетились! Если честно, я еле успеваю уворачиваться от разноцветных комбинезонов… Ой! Простите… Но я уже вижу ограждения зоны… Еще несколько шагов и… Мы на месте!
– Сорок два, сорок один, сорок…
– Ирма, меньше, чем через минуту, мы станем свидетелями величайшего события – демиурги, а если быть более точными, то представители планеты Донна, возомнившие себя божественным началом, собираются сотворить чудо. Что ты нам можешь рассказать о демиургах? О них ходит столько легенд…
– Начнем с того, что донны предпочитают называть себя «создателями создателей».
– Это как?
– Как хочешь, так и понимай. Они ведь донны! И этим все сказано. Считается, что именно донны породили в свое время тех, кого на многих планетах принято называть богами.
– Двадцать, девятнадцать, восемнадцать…
– Ты говоришь о раданийцах?
– Нет. Раданийцы примазались к этой славе. А те боги, о которых я упомянула, давно исчезли.
– Куда?
– Никто об этом не знает. Но, время от времени, доходят слухи, что их видели в тех или иных местах галактики. Никто не знает их истинной природы. Они могут принимать любую форму и размеры.
– Четыре, три, два, один, начали!
– Ирма, что сейчас будет происходить?
– Возрождение одной звездной системы, которая была разрушена много веков назад. Ты хотел знать, чем занимаюсь я. Тебе это еще интересно?
– Ты еще спрашиваешь!
– Моя подгруппа отвечает за формирование планет и, как раз сейчас, я должна находиться на своем рабочем месте. Поэтому, ты стоишь здесь, никуда не уходишь, наблюдаешь за всеми действиями по мониторам. Если хочешь, можешь посидеть в баре – он в конце зоны. Там тоже установлены мониторы.
– Здесь есть алкоголь? – удивился я.
– Представляешь, есть, – улыбнулась Ирма.
– Ладно, загляну – пообещал я и, встав напротив мониторов, продолжил вещание. – Други, перед нами восемь мониторов. По четырем из них идет какая-то инфа. Не знаю, как вам, но на мой взгляд, она для тех, кто в этом разбирается. О, циферки пошли. Ну, да бог с ними. Еще на одном экране мы можем созерцать звездную систему, где вокруг их Солнца вращается… двадцать планет. Ого! Понять бы относится эта картинка к прошлому или будущему? Сейчас попробуем, у кого-нибудь уточнить.
Я покрутил головой и остановил свой взгляд на женщине с розоватым оттенком кожи и большими, на выкате глазами.
– Привет, – я помахал ей рукой и слегка поклонился. – Не уделите ли вы мне пару минут своего времени?
Глаза женщины еще больше вылезли из орбит, и она отпрянула в сторону.
– Не получилось, – прокомментировал я неудавшееся знакомство.
Заприметив еще одну женщину, я направился было к ней, но наткнувшись на ее презрительный взгляд, передумал. Чертыхнувшись, я обратился к стоявшему рядом антонианцу. Тот посмотрел на меня и, пробурчав, что-то невнятное, отошел подальше.
– Может у них нет с собой переводчика? Странно, други мои. Ведь общаются они, как-то, друг с другом. Не хотелось бы думать, что я им просто не понравился. Ладно, выясним это позже. Вернемся к оставшимся трем мониторам. Судя по всему, они показывают координаты одного и того же места, но с разных ракурсов. Ну, что же. Пока мы чего-то ждем, а спросить не у кого, думаю стоит посетить бар. Посмотрим, чем там угощают.
Запустив рекламу, я направился в конец зоны.
Посетителей в баре оказалось прилично. Заприметив свободный столик, я поспешил к нему и, усевшись на вращающийся табурет, продолжил трансляцию:
– Ну что же, други мои, я нахожусь, в так называемом, баре.
Чтобы дать возможность моим фолловерам оценить данное место, я, не прекращая говорить, стал медленно поворачиваться вокруг себя:
– Думаю попробовать на вкус здешний алкоголь. Уверен на все сто, что он будет слабеньким, как компот. Закусок здесь явно нет, хотя стоит поинтересоваться. В конце концов, не своей же жижей они его запивают… Что-то я не вижу стойки с барменом…
Заметив, на поверхности других столиков невысокие краны, я воскликнул:
– Похоже здесь самообслуживание!
Взглянув на поверхность своего столика, я добавил:
– Ага. На моем краны тоже имеются. И даже стаканы присутствуют. Почему я сразу не заметил? Вам хорошо видно?
Я продемонстрировал небольшую стопку бумажных одноразовых стаканчиков. Вынув один из них, я подставил его под кран оранжевого цвета. Из него тут же потекла прозрачная жидкость.
– Судя по всему, краны сенсорные, – констатировал я, наблюдая за тонкой струйкой.
Как только стаканчик наполнился, я вынул его из-под крана и поднес к губам. Сделав глоток, я хмыкнул:
– Вода. Самая обыкновенная вода. Так. Теперь очередь другого крана. Будет очень смешно, если в нем тоже окажется водичка. Ставим под него стакан и…
Стакан начал наполняться ярко-красной жидкостью.
– Это уже, что-то.
Прежде, чем выпить содержимое стакана, я произнес:
– Ваше здоровье, други мои! Этот компотик я пью за вас!
Как только жидкость попала мне в рот, то моим первым желанием было выплюнуть ее на пол. Меня останавливал лишь тот факт, что вокруг сидели люди. С трудом проглотив эту гадость, я, содрогнувшись, выдавил из себя:
– Черт бы их побрал! Это не вино – это кислятина! Жутчайшая! У меня все скулы свело! Как это вообще можно пить?!
– Это пойло лучше разбавлять водой, – услышал я чей-то голос.
Повернув голову, я наткнулся на взгляд пожилого мужчины. Он сидел за соседним столиком, сунув старомодную трость между ног и в упор, не мигая, смотрел на меня. В его ухе зеленым огоньком мигал переводчик.
– Спасибо, за своевременный совет, – сказал я, наполняя стакан водой.
– Ран-Да-Хо, профессор истории, – сказал мой сосед, слегка кивнув головой.
– Янг, – представился я. – Если честно, не ожидал, что алкоголь на этой планете такая же дрянь, как и еда.
Профессор рассмеялся:
– Это метко подмечено. Все дело в неумении антонианцев готовить и хранить продукты.
– Что-что? – мои брови поползли вверх и я полностью развернулся к профессору. – Вы, верно, шутите? Народ, создавший камеру молодости, не умеет готовить и хранить еду?
– Парадокс, однако это так. В чем-то они гении, а в чем-то полнейшие профаны.
– А они знакомы с таким понятием, как холодильник?
– Холодильники им ни к чему, так как нет того, что можно в них хранить, а для охлаждения воды большого ума не надо.
– Возможно, им стоило бы научиться готовить?
– Бесполезно. К тому же их это давно не интересует. Куда проще залить порошок водой и готово!
– А вы сами откуда?
– Где родился – не знаю. Всю жизнь перемещаюсь с планеты на планету. Могу смело назвать себя галактическим странником.
– А здесь, что делаете?
– То же, что и вы. Наблюдаю за экспериментом.
– Скажите, профессор, вы случайно не знаете, что тут будет происходить? Вернее, как все будет происходить?