красные накидки колыхались будто флаги на мачтах. Лоск их доспехов сверкал на солнце золотыми переливами. Сразу видно, знать!
Работорговцы припухли и, склонив головы расступились. Всадники спешились в нескольких шагах от нас.
— Что здесь происходит? — повелительно спросил один из всадников.
Его седые виски и более яркие пластины лат выдавали в нем старшего.
— Господин, гвардеец, — пробормотал очухавшийся алкаш.
— Комтур королевской гвардии, — поправил его седовласый.
— Господин, комтур, — работорговец отряхнул лохмотья и показал на расшибленный лоб. — На нас напали!
— Кто? — командир удивленно огляделся.
— Рабы! — развел руками сутулый. — Вот этот старикан и чернявый.
Гаденыш ткнул на нас узловатым пальцем.
— Они же прикованы к столбу? — комтур вскинул бровь и тряхнул головой. — Чей товар, сколько стоит?
— Сто пятьдесят золотых! — не задумываясь выпалил алкаш.
— А это мой, — выдвинулся вперед рябой, похлопав меня по плечу. — За сотню отдам…
Командир снял с пояса мешочек из бордового бархата и отсчитал две горсти. Протянул их работорговцам и приказал:
— Отвязать! Обоих забираю.
Сияющие барыги рассыпались в поклонах. Сутулый вытащил из-за пазухи увесистый потертый кошель и высыпал туда выручку. Кошель увеличился незначительно. Вот тебе и алкаш! За пазухой целый капитал таскает.
Нас отстегнули от столбов и привязали веревками к седлам лошадей. Ну вот, моя первая продажа. Обидно только, что цена почти в два раза меньше, чем у старика. Не люблю ощущать себя дешевкой…
***
Комтур доставил нас в замок. Судя по размаху строения с множеством башен, шпилей и пристроек, это была королевская обитель. Отлично! Попасть на галеры и в прочую средневековую клоаку совсем не хотелось. А тут пажом в замке буду или двери закрывать-открывать, забыл, как такой слуга называется, швейцарец, вроде…Слуге сбежать проще, на галере рабы цепями прикованы. Все повернулось не так уж плохо. Будет крыша над головой и еда. Кровавое средневековье — хороший вариант для такого, как я. Здесь я накормлю вдоволь своего внутреннего демона. И никакие опера не помешают. Не надо заморачиваться по поводу отпечатков пальцев и прочих следов на месте преступления. Они читать-то, наверное, не умеют, не то что преступления раскрывать…Двор замка встретил роскошью тенистых аллей и благоухающими клумбами. Искусственные прудики с серебристой водой покачивали белоснежные кувшинки. Разодетые, как павлины, слуги шныряли между замком и дворовыми постройками.Тут наши пути со стариком-воином разделились. Его куда-то увели в сторону королевских конюшен, а меня потащили в замок. Огромное гранитное крыльцо уставлено статуями в виде гаргулий, драконов и прочих домашних животных. Я вертел головой, словно оказался в музее. В той жизни я в музее был лишь раз, когда порешил его директора (мерзкий был тип, мальчиков маленьких гладил, тварь). Из экспонатов рассмотреть особо ничего не успел, теперь вот наверстываю. Я шагал по полированному граниту и с наслаждением вдыхал воздух, наполненный ароматом эфирных масел. Просторный холл, отделанный позолоченными барельефами, смотрелся как дача олигарха. Живут же люди… Что там, что здесь народ в ж…, а властьдержащие в шоколаде. Миры разные, а люди одинаковые… — Стой здесь, раб, — комтур указал мне на угол возле сразу у входа, оставил со мной двоих своих подопечных, а сам исчез в проеме изящной арки.На смотрины привели. Сейчас господам меня показывать будут. Надо как-то понравиться им. Если сочтут дурачком неотесанным — на конюшни сошлют работать, или определят каким-нибудь тружеником. Работы я не боюсь, но в таком месте отдыхать хочется. Да и не работал уже давно. Мое кровавое хобби приносило кой-какой доход. На пиво хватало. Иногда, я даже подумывал завести семью, но где такую жену взять, которая не будет расспрашивать мужа о ночных похождениях. Как ей объяснить, что с трупами — это не измена? Не подумайте плохого, я не в том смысле. С мертвецами у меня чисто деловые отношения. Они мне свою жизнь, я им скорую смерть. Эх, как давно я этого не делал, будто вечность прошла. В изоляторе под следствием почти год просидел, а до этого еще полгода тихарился — пришлось на дно залечь, но не помогло. Ушлый мент попался, выследил меня, тварь. Уважаю… А здесь есть где развернуться, режь — не хочу. Может, я попал в рай для маньяков? — На колени раб! — стражник ткнул меня в спину чем-то твердым, рукоятью меча, наверное.Я изобразил раболепную покорность (не хочу на конюшню и лошадей с детства боюсь, могут ухо запросто откусить, как Тайсон) и бухнулся на колени. Для пущей “набожности” еще лбом к полу приложился. Актер из меня хреновый, притворяться няшкой не умею, а поза покорности он а и в Африке поза покорности. Интересно, в этом мире есть Африка, ну или другой континент с папуасами? Блин, Сергеич, не о том сейчас думаешь…— Встань, — надо мной мелодичным переливом раздался приятный женский голос, будто Алиса из навигатора ожила. — Как твое имя?Я поднял глаза, передо мной стояла роскошная женщина средних лет с упругой фигурой в длинном серебристом платье. Длинные рыжие, чуть ли не оранжевые, волосы ниспадали шелковистыми волнами на оголенные плечи. Шнуровка на ее груди была в натяг и, казалось, вот--вот лопнет и выпустит наружу ее прелести. Я с трудом оторвал взгляд от шнуровки и перевел его повыше. В ее больших зеленых глазах светилось любопытство. Я открыл рот и чуть не ляпнул: “Андрей Сергеевич Беркут”, но вовремя опомнился, встал и лихорадочно стал прокручивать в голове имена из фильмов о дремучем средневековье. Не хотелось выглядеть иноземцем — к “гастробайтерам” везде одинаковое отношение. Но на ум кроме как Долгорукий и Железнобокий ничего не приходило.— Отвечай! — комтур схватил меня за ворот и тряхнул. — Перед тобой, смерд, королева Огата.— Ваше величество, — я приложил руку к сердцу и склонил голову (так, вроде, делают перед важными королевскими особами — в “Игре престолов” видел) прошу меня простить, я просто поражен вашей красотой и утратил дар речи.Вот подхалим, и когда я научился задницу лизать? Жить захочешь и не то полижешь…— Мое имя…Королева вопросительно вскинула бровь.— Мое имя Ловчий, — ляпнул я прозвище, которым меня окрестили в свое время репортеры за то, что я подолгу выслеживал своих жертв и тщательно готовился к преступлениям.— Странное, имя, — Огата поморщилась и повернулась к комтуру. — Элеот, с таким именем в замке ему делать нечего, он не подходит для королевской прислуги, найди мене другого кандидата.—