— Нет, дело не в этом… Я должна тебе кое-что рассказать…
— Ничего не надо рассказывать, — твердо произнес Маркус, опять поцеловав ее в губы. Затем, на мгновение прервав поцелуй, добавил: — Ничего не говори, пожалуйста. Просто — чувствуй!
Ракел, якобы поддавшись на уговоры, перестала сопротивляться его ласкам…
Глава 2
Не найдя Маркуса в условленном месте, опечаленная Рут долго бродила вдоль берега, пока ее не осенило: а что, если Маркуса задержали какие-то дела и он, хоть и с опозданием, поехал к ней домой? Чуть ли не бегом она устремилась к дому, но там ее ждало разочарование: мать сказала, что Маркус к ним не заезжал.
— Ну, значит, не смог, — заключила Рут. — У него ведь много дел.
Отец, заподозривший неладное, спросил у жены, где сейчас Ракел.
— Пошла к подруге, — ответила Изаура.
— Помилуй, какие у Ракел подруги! — сердито бросил Флориану. — Ты знаешь хоть одну?
— А что ты так встревожился? — спросила в свою очередь Изаура.
— А то. Что Ракел видели в яхт-клубе! Мне Ду Карму говорила. Как ты думаешь, что ей делать в яхт-клубе?
— Ну, не знаю, — недовольно проворчала Изаура. — Мало ли что? Решила пройтись, развеяться.
— Ты всегда защищаешь Ракел! Какую бы пакость она ни сделала, у тебя всегда найдется для нее оправдание!
— Ой, только не надо ссор, — с досадой бросила Изаура, уходя в другую комнату.
— Нет, подожди! — Флориану был настроен и дальше выяснять отношения с женой, но от скандала Изауру спасли неожиданные гости: Глоринья привела брата, чтобы он попросил прощения у Рут за дерзкое нападение на нее.
— Ну, теперь ты видишь, что это не Ракел? — говорила она Тоньу.
Тот во все глаза смотрел на Рут, пытаясь уловить разницу.
— Я не сержусь на тебя, — ласково улыбнулась Рут, — мне все объяснили. Ты просто перепутал меня с Ракел.
— Прости, я не хотел, — виновато произнес Тоньу. — Теперь я вижу, что ты — другая. Ракел никогда так не улыбается. И глаза у тебя — добрые. Можешь не сомневаться: тебя я больше не обижу. А если кто-то посмеет обидеть тебя, я буду защищать.
— Спасибо, Тоньу, — растроганно молвила Рут. — Ты очень хороший.
— Скажи, а это ты была сегодня на берегу с тем парнем, что привез тебя сюда на машине? — вдруг спросил он.
Все семейство Флориану замерло от такого вопроса.
— Я видел, как вы поднимались на яхту, — продолжал между тем Тоньу. — Но мне показалось, что это была Ракел.
— Не знаю, что тебе и ответить, — произнесла наконец Рут. — Могу только сказать, что это была не я.
Ракел вернулась домой на рассвете и очень рассердилась, увидев в гостиной Рут.
— Ты почему не спишь? — набросилась она на сестру. — Решила посмотреть, кто меня провожал?
— В том не было нужды, — глухо ответила Рут. — Тоньу видел, как ты с Маркусом уплыла на яхте, и сказал нам.
— Я убью этого проклятого Лунатика!
— Оставь его в покое. Не он, так кто-то другой сказал бы. Лучше объясни, зачем ты это сделала. Зачем перехватила Маркуса и выдала себя за меня?
— Ну, просто захотела подурачиться…
— Ракел, неужели ты не понимаешь, что этим не шутят? Не стану скрывать: Маркус мне очень нравится. Даже… Словом, я люблю Маркуса!
— Ой, ради Бога! — усмехнулась Ракел. — Он мне не нужен. Такой же болван, как все: заглотил наживку.
— Пообещай мне, что не станешь делать этого впредь, — взмолилась Рут.
— Ладно, — пожала плечами Ракел. — Спать хочется. Извини, я пойду.
На следующий день, однако, она опять собралась на свидание с Маркусом и постаралась улизнуть из дома так, чтобы этого не заметила Рут. Но ее остановил Флориану.
— Ты куда? Я не пущу тебя! — сказал он, крепко удерживая дочь за руку. — Не смей становиться на дороге у Рут!
— Ах, как трогательно! — ядовито усмехнулась Ракел. — Отец защищает свою любимую дочь! А нелюбимая пусть страдает, с нее не убудет.
— Ракел, это подлость! — строго молвил Флориану.
— Оставь ее! — вмешалась Изаура. — Ракел же не виновата, что Маркусу она понравилась больше, чем Рут.
— А ты откуда знаешь? — пришел в бешенство Флориану. — Может, она действует по твоему наущению?
Воспользовавшись тем, что отец переключил внимание на мать, Ракел вырвалась из его рук и была такова.
Рут, заставшая самый конец этой сцены, поняла, что сестра опять отправилась к Маркусу. Видеть сочувствующий взгляд отца и виноватый, бегающий — матери ей было не по силам, и она отправилась к морю.
Но едва выйдя за порог, Рут попала в объятия незнакомого мужчины. Пришлось отбиваться и звать на помощь.
— Ты совсем взбесился, Вандерлей? — сердито молвил прибежавший на крик Флориану. — Не видишь, что это Рут, а не Ракел?
— Рут? — изумился Вандерлей.
— Да. Рут, — пояснил ему Флориану. — Моя дочь. Они с Ракел близнецы.
— Простите, я не знал, — растерянно произнес Вандерлей. — А где Ракел? Мы с ней договаривались встретиться еще вчера, но она куда-то исчезла.
— Шел бы ты лучше к своей жене, бесстыдник! — с досадой произнес Флориану.
— Он что, женат? — изумленно спросила Рут, когда Вандерлей ушел.
— Да, — развел руками Флориану, — но твою сестру это не смущает.
Неожиданное происшествие, случившееся в Понтал-де-Арейа, отвлекло Рут от тягостных переживаний, и связано оно было с Тоньу Лунатиком.
Как известно, Тоньу жил вместе с сестрой и сеньором Донату, но пасынок и отчим недолюбливали друг друга, и у обоих были на то веские причины. Во-первых, Тоньу с детства твердил, что его отец умер не в результате несчастного случая, а был кем-то убит. Не мог такой опытный рыбак утонуть в море, считал Тоньу. Сеньора Донату неизменно раздражали эти заявления пасынка, а с некоторых пор неприязнь переросла в откровенную ненависть. Объяснение тому было самое что ни на есть тривиальное: сеньор Донату с вожделением посматривал на подросшую Глоринью, надеясь склонить ее к сожительству и затем жениться на ней. Но Тоньу пугали похотливые взгляды отчима, обращенные на Глоринью, и он строго следил за тем, чтобы сестра не оставалась в доме один на один с сеньором Донату.
— Что ты ходишь за ней по пятам? — злился тот. — Она уже взрослая.
Тоньу отмалчивался, но бдительности не ослаблял.
Никакие уловки сеньора Донату, пытавшегося избавиться от пасынка хоть ненадолго, не приносили успеха. Наконец однажды вечером он додумался взять Тоньу с собой в море. Покататься на лодке Лунатик был не прочь, но он конечно же и предположить не мог, что отчим опрокинет лодку и под прикрытием темноты уплывет один, бросив лодку и Тоньу в миле от берега. О том, что Тоньу не умеет плавать, в городе знал каждый. Не составлял исключения и сеньор Донату, строя на этом свой подлый расчет.