— Нет, — ответил Маркус, как-то не слишком уверенно
После телефонного разговора с сыном Виржилиу долго не мог успокоиться.
— Я не желаю, чтобы у меня под боком вертелись люди Брену! — твердил он, нервно ходя из угла в угол.
Находившаяся здесь же Кларита робко вступилась за брата, напомнив, что он никогда не делал зла Виржилиу и что в городе его очень уважают.
— Неужели ты так наивна? — воззрился на жену Виржилиу, даже перестав ходить по комнате. — Ведь народ — это стадо баранов! Они проголосуют за кого угодно при умелой организации предвыборной компании.
— А по-моему, ты просто завидуешь, Брену, — не удержалась Кларита.
— Нет, мне незачем ему завидовать, — самодовольно усмехнулся Виржилиу, — поскольку я значительно умнее и хитрее твоего братца! Если бы вы все строго выполняли мои указания и прислушивались к моим советам, то в нашей семье не было бы никаких неприятностей. Вот, например, я дал Маркусу четкое задание: отыскать управляющего гостиницей среди местных жителей. А он переложил это поручение на Брену. Нет, Маркус будет сидеть там, пока не найдет человека, который бы меня устраивал во всех отношениях!
Маркус такого человека вскоре нашел, но уезжать из Понтал-де-Арейа не торопился — теперь уже по собственной воле. Встретившись, как было условлено, с Рут, он понял, что эта девушка с первого взгляда завладела его сердцем. Скромная, воспитанная, остроумная. А какое необычное лицо, как выразительные, глубокие глаза! От них исходит завораживающее, умиротворяющее сияние. Так и хочется прильнуть к ним губами и ощутить сладостный покой. Глядя в эти глаза, со всей очевидностью понимаешь, что больше не надо никуда мчаться, чего-то искать, поскольку именно в них — твое счастье и твое блаженство.
Они посидели в кафе на берегу, затем прогулялись вдоль моря. Маркус показал стоявшую на приколе принадлежавшую их семье яхту, предложив на ней поплавать, но Рут не осмелилась принять столь заманчивое предложение.
— Может быть, в другой раз? — сказала она неуверенно. — Завтра, например.
Маркус не настаивал, понимая состояние спутницы. В ее присутствии он тоже немножко робел — до сих пор ему не приходилось общаться с такими скромными девушками, и поэтому он решил просто следовать желаниям Рут. Проводив ее до дома, он не посмел даже пожать ей руку, не говоря уже о поцелуе. Лишь на короткое мгновение дотронулся до ее роскошных каштановых волос и это прикосновение хранил в памяти весь вечер и весь следующий день, считая часы и минуты, отделявшие его от новой встречи с Рут.
А она, придя домой, очень удивилась, когда мать спросила ее о свидании с Маркусом. Не зная, что ответить, Рут вопросительно взглянула на отца, и тот, добродушно улыбаясь, пояснил:
— Тебе придется привыкнуть к тому, что здесь все друг друга знают. А Маркус Ассунсон — и вовсе личность знаменитая. Как никак сын нашего мэра и владелец гостиницы!
— Он повез меня на машине, когда сломался автобус, — смущенно заговорила Рут. — Ну а сейчас мы немного прогулялись. Маркус приглашал меня покататься на яхте, но я отказалась.
— И напрасно! — высказала свое мнение Изаура. — Тебе и Ракел уже пора думать о замужестве, а Маркус — жених, которыми не разбрасываются.
— Мама, перестань! — залилась краской Рут.
— Но я же вижу, что он тебе понравился. Ты влетела в дом как на крыльях.
— Да, Маркус мне понравился, — не стала скрывать Рут.
Во время этого разговора Ракел хранила молчание, а когда Рут отправилась в свою комнату, последовала за ней и вытянула из сестры подробности сегодняшней встречи — о чем говорили, где гуляли, а также выведала, где и когда они с Маркусом должны встретиться завтра.
На следующий день она пришла к гостинице за час до означенного времени.
— Разыщи Маркуса Ассунсона, — попросила она инвалида-моряка, потерявшего руку в стычке с акулой. — Скажи, что его ждет Рут.
Вышедший вскоре Маркус тоже не заметил подмены, ослепленный радостью встречи с очаровавшей его девушкой.
— Прости, я, кажется, что-то напутал, — произнес он смущенно. — Ожидал увидеть тебя только через час.
— Нет, это ты меня прости, — сказала Ракел. — Я действительно пришла раньше, потому что праздник моряков начинается уже сейчас. Поедем туда!
— Ты же вчера отказалась, когда я предложил пойти на этот праздник.
— Да. Но то было вчера, а сегодня я передумала.
— Ты прелесть! — восторженно воскликнул Маркус. — Я готов исполнить любое твое желание!
Праздник моряков, разумеется, нисколько не интересовал Ракел, но ей надо было увести Маркуса подальше от гостиницы, где их могла увидеть Рут. К тому же праздник проходил на острове, и туда надо было добираться по морю. Естественно, Маркус должен был сразу же пригласить ее на яхту, что очень устраивало Ракел.
На бор яхты она ступила смело, уверенно, и Маркус впервые отметил, что сегодня Рут совсем не такая, как вчера: куда подевались ее стеснительность и скованность! Своими наблюдениями он поделился и с Ракел, на что она ответила просто:
— Видимо, я начинаю понемногу привыкать к тебе, — и тотчас же задала встречный, провокационный вопрос: — А тебя не радует такая перемена?
— Нет! Что ты! Наоборот, сегодня ты мне нравишься гораздо больше, — заверил ее Маркус. — От тебя просто невозможно оторвать глаз.
— А ты позволишь мне встать ненадолго у руля? — не давала ему опомниться Ракел. — Никогда не плавала на яхте!
— Конечно!
Далее Ракел оставалось только продемонстрировать свою неопытность в управлении судном, чтобы Маркус вынужден был обнять ее, дотягиваясь руками до штурвала и подстраховывая начинающую яхтсменку.
У Маркуса от близости Ракел перехватило дыхание, и он, не отдавая себе отчета, коснулся губами ее шеи. Ракел, изображая невинность, замерла. Это еще больше распалило Маркуса: крепко обняв Ракел, он принялся страстно целовать ее.
Очнулись они, когда яхта заметно накренилась. Маркус, неохотно оторвавшись от Ракел, выключил мотор.
— Давай чего-нибудь выпьем, — предложил он, уводя Ракел в каюту, где был расположен бар.
Она молча повиновалась.
Яхта мерно покачивалась на волнах, и это как нельзя лучше соответствовало моменту.
— Ты сводишь меня с ума! — жарко прошептал Маркус, припав к Ракел всем телом. — У тебя такие губы!.. Я не узнаю себя. Со мной ничего подобного никогда не было.
— Я тоже не узнаю себя, — сказала Ракел. — Давай повернем обратно.
— Почему? — расстроился Маркус. — Ты меня боишься?
— Я боюсь себя.
— Я тебе не нравлюсь? — обиженно произнес он.