Читать интересную книгу Желтый дракон ЦЗЯО - Андрей Левин

— Ты можешь быть спокоен, Желтый Дракон,— с поклоном ответил Ван Цзэфу,— каждого отступника неминуемо постигнет участь А Цата.

— И наконец, ты, Дэн Юань,— Юн Си положил руку на плечо самому молодому из монахов.— Никто не может сравниться с тобой в быстроте. Никто не может проскользнуть так же ловко и бесшумно под носом у врагов, как ты. Ты должен быть нитью, связывающей нас. Ты сделаешь себе сандалии из соломы, чтобы маньчжуры не могли слышать твоих шагов. И имя твое будет — Соломенная Сандалия.

— Приказывай, Желтый Дракон,— с жаром воскликнул молодой послушник,— я готов к борьбе. Да возвысится великая династия Мин и да падет Цинский дом!

— Долой Цин, возвратим Мин! — хором произнесли остальные.

— А теперь — прочь отсюда! — сказал Юн Си.— Святая обитель осквернена нечистой кровью изменника!

Монахи вышли во двор. Могучий Ван Цзэфу нес на плечах раненого Лу Чжэна. Они дошли до молельни, и Юн Си вдруг остановился.

— Брат Белый Бумажный Веер, — сказал он,— нельзя допустить, чтобы священные реликвии "Триады" остались на поругание маньчжурам. Иди в молельню и возьми курильницу, меч, жезл, зеркало, отличающее правду от лжи, и желтый зонтик[8].

Яо Лян молча направился к дверям молельни.

— И возьми сутану святого отца,— тихо крикнул ему вдогонку Юн Си,— священная кровь нашего наставника должна вечно напоминать нам о мести.

Он знаком приказал остальным монахам двигаться дальше, а сам, словно кошка, в несколько прыжков достиг монастырского кладбища.

Вскоре послушники собрались у потайной двери. Юн Си держал в руках небольшой деревянный ларец с драгоценностями. Все пятеро выбрались в ивовую рощицу за монастырской стеной и направились в горы.

Блаканг-Мати

1

К вечеру восточный муссон разогнал тучи, и шумный тропический дождь, который буйствовал с утра, наконец, прекратился. Небо стало чистым. Лишь в западной его части, у самого горизонта, оставались еще сероватые облака. Они напоминали перину, будто специально приготовленную для заходящего солнца. Влажные джунгли заискрились в солнечных лучах, но ненадолго: поднимающийся от земли пар быстро затуманил хрустальные капли, которые покрыли после дождя сочно-зеленую тропическую растительность.

У свежевырытой траншеи полукругом сидели на корточках человек пятнадцать рабочих — китайцы, индусы, малайцы — и ели. Ели они молча, с безучастным видом, не поднимая голов, не обращая внимания друг на друга, и громко, смачно чавкали. Китайцы ели рис из маленьких фарфоровых пиал с выцветшим, а точнее, вылизанным золотистым ободком у краев. Приставив пиалы к зубам, они ловко забрасывали палочками темно-коричневый от соевой подливы рис в рот. Малайцы тоже ели рис, но ложками и закусывали его рыбой.

Два индуса сидели чуть в стороне. Они медленно жевали свернутые в трубочки маленькие блинчики из тонкого, почти прозрачного теста — муртабу,— каждый раз обмакивая их в густой, острый и бурый соус кари, налитый прямо на пальмовый лист, который один из индусов держал в руке.

Молодой землекоп, поевший быстрее всех, явно пришел в хорошее расположение духа. Он шумно икнул, с удовольствием потянулся и стал оглядываться по сторонам, выбирая, над кем бы из окружающих подшутить. Наконец взгляд его остановился на худом пожилом рабочем в закатанных до колен рваных штанах и линялой клетчатой рубашке. На губах у парня заиграла ехидная усмешка. Он повернулся к своему соседу и громко, чтобы все слышали, спросил:

— Дядюшка Цзан, а правду люди говорят, что здесь, на острове, живет дракон Цзяо?

Дядюшка Цзан - старый китаец с выбритой до блеска головой и бельмом на глазу — неторопливо поставил на мокрую землю свою пиалу, положил на нее палочки. Так же неторопливо он утер рукой рот, поковырял пальцем в зубах и наконец изрек:

— Кто ж его знает? Может, и так.

Несколько человек повернулись в их сторону, прислушиваясь.

— Слышишь, Пенг? — молодой землекоп окликнул мужчину в клетчатой рубашке, который, видимо, не расслышал его вопроса и продолжал сосредоточенно есть,— Дядюшка Цзан говорит, что здесь живет дракон Цзяо.

Тот, кого назвали Пенгом, поднял на говорившего испуганный взгляд.

— О, аллах! Неужто и вправду... Я слышал — рассказывали, да думал: может, врут...

— Точно, точно,— с авторитетным видом подтвердил парень.

— О, аллах! — повторил чуть слышно Пенг.

Он не мог не верить дядюшке Цзану. Дядюшка Цзан много пожил на свете, много знает и уж наверняка не станет врать. Да и Чжу подтверждает. А Чжу - парень грамотный: говорят, даже писать умеет. Известие о том, что где-то неподалеку обитает ужасное чудовище, в одно мгновение лишило Пенга аппетита. Он отставил в сторону пиалу с недоеденным рисом и наполовину обглоданной рыбой. Нет, не нужно было подписывать контракт со строительной компанией и ехать на этот адский остров. Пенгу всегда внушало страх его зловещее название. И как он мог забыть, что именно здесь живет дракон Цзяо? Ведь он слышит об этом ке впервые. Суеверный, боязливый малаец окончательно расстроился.

Находящийся недалеко от Сингапура остров назывался действительно странно - Блаканг-Мати[9]. После окончания второй мировой войны и капитуляции Японии здесь жили лишь десятка три рыбаков. Их маленькие бамбуковые хижины, покрытые пальмовыми листьями, мостились у самой стены старого, заброшенного форта, построенного еще англичанами. Но вскоре рыбаки перебрались жить в другое место, потому что, по слухам, в неглубоком, но обширном болоте Блаканг-Мати якобы и взаправду существовал "сад смерти".

Про него ходили различные небылицы, которые со временем обросли жуткими подробностями. Говорили о разгуливающих по острову мертвецах, об их оргиях в полуразвалившейся крепости, о драконе Цзяо, убивающем людей, и тому подобной чепухе. Особенно страшно звучали россказни о мифическом драконе. Говорили, что это никакая не выдумка, что дракон на самом деле живет на Блаканг-Мати, и даже в деталях описывали его внешний вид. Сообщая подробности, рассказчики обычно клялись в полной достоверности сказанного и ссылались на очевидцев, которых, впрочем, никто никогда не видел.

Досужей болтовне верили и не верили, тем более когда речь заходила о драконе Цзяо: редкая книжка китайских легенд обходилась без упоминания о нем. И все-таки желающих отправиться на остров долгое время не находилось. Рыбачьи джонки и сампаны старались обходить стороной пустынный, окруженный ореолом таинственности клочок земли. Даже предприимчивые сингапурские бизнесмены не спешили осваивать это сомнительной репутации место, хотя все окрестные острова были уже прибраны к рукам.

Но алчность взяла верх над предрассудками. Несколько предпринимателей вознамерились превратить Блаканг-Мати в туристский рай с канатной дорогой, сказочной лагуной для плавания и фешенебельным гольф-клубом для избранных со вступительным взносом в восемь тысяч долларов. Соседство дракона их не пугало. Наоборот, в этих сказках усматривалось что-то пикантное: любителям острых ощущений наверняка понравится остров, о котором шла такая жуткая слава.

Земляные работы начались с рытья траншеи для водопровода, который собирались тянуть на остров из Сингапура. Первые два дня копали, медленно из-за нескончаемых камней. На третий день земля стала помягче — траншея должна была проходить по краю болота. Однако камни, к неудовольствию землекопов, все равно продолжали попадаться...

— Дядюшка Цзан,— Чжу никак не мог угомониться, искоса поглядывая в сторону Пенга,— а какой он — дракон Цзяо?

Чжу слышал эти истории много раз и не верил ни одному слову. Но сейчас появилась такая прекрасная возможность попугать этого жадюгу и труса Пенга, что Чжу был согласен еще раз послушать, как старый Цзан на своем ужасном и малопонятном наречии — говорили, что его родители приехали из Гуандуна[10],— будет шамкать всякую ерунду про драконов.

— Цзяо? — переспросил старик, с присвистом и причмокиванием извлекая из разрушенных зубов рисовые зерна.— Цзяо — он желтый. Совсем желтый. Как лимон. Длинный, как фонарный столб. И когда вылезает на берег — ходит на двух ногах. А живет он в воде или в болоте.

Остальные рабочие, закончив есть, стали прислушиваться к болтовне Цзана с пугливым любопытством. Чжу повторял каждую фразу специально для Пенга, с удовольствием наблюдая, как того передергивает от страха.

— Голова у него маленькая, а шея тонкая,— лениво продолжал Цзан, уже не впервые рассказывающий такие подробности,— а на боках какие-то красные пятна.

— А на голове у него рога, да? — спросил молодой землекоп, явно предвкушая еще одну устрашающую подробность, от которой — он знал наверняка — у Пенга коленки затрясутся.

— Тот, у кого есть рога, называется драконом Цю,— деловито возразил Цзан,— с крыльями — это дракон Ин, а с чешуей — дракон Цзяо. У Цзяо на голове сидит огромный живой паук. А на шее у него — ожерелье из черепов людей, которых этот паук убивает.