Читать интересную книгу Веское доказательство. Роман - Василий Островский

«Пробежаться бы сейчас босиком да по травушке-муравушке», – подумала она, ступая на мягкий персидский ковер. Из впечатляющего размера окон открывался превосходный вид на ночную Темзу. На другом ее берегу, на фоне яркого синего неба вырисовывался четкий контур собора Святого Павла.

Она легла на белый кожаный диван, занимавший чуть ли не половину просторной гостиной, оформленной в лаконичном, но с элементами постмодернизма стиле.

«Именно о такой квартире я всегда мечтала. Здесь так приятно наслаждаться одиночеством после спектакля, – подумала она, по-кошачьи потягиваясь. – Но все теряет смысл, если рядом нет того, кто когда-то прижал меня к себе и прошептал слова любви. Ни один из местных аристократов, предлагавших самые серьезные отношения, при всей утонченности манер и безупречности вкуса, не мог сравниться с волшебным обаянием Вадима. Его чувства ко мне настолько глубоки, что способны затмить любой, самый громкий титул. Я отдала бы все, чтобы разделить с ним жизнь, познать до конца, что значит любить и быть любимой».

Она бросила взгляд на висящий на стене пейзаж эпохи Диккенса и Теккерея и мысленно перенеслась в прошедший вечер. После спектакля к выходу подъехал «роллс-ройс» сэра Генри, ее большого поклонника, известного всему Лондону мецената.

Галя получила огромное наслаждение, проезжая через Кент по дороге, ведущей к старинной усадьбе, украшенной круглыми зубчатыми башнями, возникавшими, словно мираж, над верхушками вековых елей. Огромный холл, залитый светом витражей, был способен вместить половину лондонской знати.

«Этот старик питает ко мне те же чувства, которые испытывал Гете, незадолго до смерти влюбившийся в свою восемнадцатилетнюю помощницу, – подумала она, вспомнив, с какой нежностью сэр Генри целовал ей руки на прощание. – Но меня больше интересует его сын Уильям, занимающий высокий пост в правительстве, – Галя тяжело вздохнула. – Мне никогда не привыкнуть к этой роли. Они так милы и обходительны, а я думаю лишь о том, как выпытать у них побольше информации для своих московских хозяев. Не думала, что это будет так унизительно для меня самой. Но назад дороги нет, я обязательно привыкну. Постепенно эта двойная жизнь пропитает каждую клетку моего мозга, и я забуду, кто я на самом деле, превратившись в Мату Хари или закончив, как великая, но несчастная Ольга Спесивцева».

Размышления на эту тему расстроили Галю, ей захотелось уснуть. Но выспаться ей не удалось: ночью она проснулась от кошмара. Ей приснился старый Лондон с его кривыми туманными улочками, на одной из которых ее стал преследовать человек в черном плаще. Она решила прибавить шагу, но к ногам словно привязали пудовые гири. Незнакомец приближался все ближе и ближе, в его руке сверкнул нож…

«Помогите!» – закричала она. В этот момент перед ней неожиданно распахнулась дверь с большим бронзовым молотком в виде львиной головы, кто-то схватил ее за руку, увлекая за собой, и дверь захлопнулась. Несмотря на полумрак, она сумела разглядеть лицо своего спасителя – это был Вадим. Обняв Галю, он прикоснулся к ней губами, но его поцелуй показался ей холодным.

«Неужели я никогда не увижу его», – подумала она, прежде чем проснуться.

Глава 4

– Присаживайтесь, дорогой Вадим, – радушно встретил его уверенный в себе полковник Грубин. – Говорят, вы делаете успехи. Буду рад помочь вам в карьерном росте.

– Пожалуй, не стоит, – удерживаясь в рамках ледяной вежливости, ответил Вадим.

– Отчего же, мы вам добра желаем, – сказал полковник, беспричинно передвигая по столу мелкие предметы. – Нам нужна ваша помощь – Галина совершила ошибку, давайте вместе поможем ей все исправить.

– Я не пойду на это! – с невозмутимым видом воскликнул Вадим. – C таким талантом, как у неё, лучше не жить в этой стране.

– Вам не нравится наша страна? – помрачнев, спросил полковник; в его голосе зазвучали жёсткие нотки.

«Это он верно подметил – их страна, они здесь хозяева. Но скажи я ему это, и прощай, свобода», – подумал Вадим.

– Поймите, Галя предала воспитавшую её родину. Такое нигде не прощают!

– Хотите её запугать?

– От случайностей никто не застрахован! – сбросил маску дружелюбия, полковник.

– Ничего у вас не получится. Галя теперь принадлежит всему миру.

– Не будьте так наивны, у нас повсюду свои люди.

«Только дотронься до неё… Станешь моим личным врагом!» – молча поклялся Вадим, с трудом подавив кипевшие внутри чувства.

– Я ведь тоже Шопенгауэра читал. Поверьте, свобода не каждому нужна. Многие не знают, что с ней делать.

– Мечтаете вернуть 37-й год! – сорвалось с языка у Вадима.

– Образованный человек, а такую чушь несёте, – сокрушённо покачав головой, сказал полковник. – Поймите вы наконец: кто-то же должен наводить в стране порядок! Предлагаю вам хорошенько подумать, – поставив точку в разговоре, полковник устало откинулся на спинку кресла.

Несколько месяцев после этой встречи прошли для Вадима относительно спокойно. Галя делала всё, чтобы помочь ему вырваться на Запад. Новые английские друзья нашли для него фиктивную невесту. Тростинка Джейн выглядела для этого слишком юной. Копна рыжих волос и глаза – два больших изумруда – делали её немного экстравагантной, что, впрочем, не помешало окончить престижную балетную школу в окрестностях Лондона. Поддавшись больше моде, чем собственным убеждениям, она стала активисткой движения за права человека. Узнав, что может помочь русской приме Ковент-Гардена, Джейн без колебаний отправилась в Советский Союз. Получив статус стажёрки, она поселилась в общежитии для иностранцев. Разыграть случайное знакомство с Вадимом не составило особого труда. Они встречались всю долгую русскую зиму, а когда пришла весна, подали заявление в загс. Попав в обычную очередь, они должны были ждать ещё три месяца. Устав от спартанских условий общежития, Джейн уехала на каникулы домой. Вадим попытался добиться разрешения на визит к родителям невесты, но вскоре получил отрицательный ответ. Узнав об этом, Джейн решила вернуться обратно, но ей без объяснения причин было отказано во въездной визе.

Вадим догадывался, почему его снова вызывают в Большой дом. Не так давно он получил от Гали письмо, переданное английской туристкой. В нём звучали страх за его жизнь и слова любви, так необходимые ему в эту минуту. Он чувствовал, что за ним следят, но старался не думать об этом. Ему было радостно на душе оттого, что Галя быстро обрела мировую славу. Он хорошо помнил свои слова, сказанные в минуты их прощания: «Настоящее признание придёт к тебе там, где есть свобода!»

Полковник Грубин выглядел уставшим.

– Не моя вина, что мы опять встретились, – снисходительно начал он. – Если честно, я про вас забыл, а тут узнаю про новую невесту. А как же Галя? Что, прошла любовь? – ехидно заметил он.

– Оставьте Галю в покое, – проворчал в ответ Вадим.

– Между прочим, ваша рыженькая – агент Интеллидженс Сервис. Слыхали про такую контору?

– Какой она к чёрту агент? Её интересует балет и ничего больше! – возмутился Вадим.

– У нас есть подозрение, что она вас уже завербовала. Советую чистосердечно во всём признаться, – вкрадчиво произнёс полковник.

– Мне не в чем признаться. Собрались посадить – сажайте. Но улик-то у вас нет! – до невозможности разволновался Вадим.

– Улики найдутся! Давайте решим всё по-хорошему. Ваши коллеги, разработчики КСУТС о вас высокого мнения. Переходите к нам – разведке нужны молодые талантливые кадры. Говорят, у вас блестящий английский, – голосом заботливого папаши добавил полковник.

– Работать на вас не хочу! – чеканя слова, проговорил Вадим.

– Прекратите строить из себя оскорблённую добродетель. Вы перспективный программист. Отправим вас в Америку, устроитесь в крупную компанию, будете снабжать нас необходимой информацией. Мы своих сотрудников высоко ценим, – приторно улыбнувшись, продолжал полковник.

– Зря тратите время!

– Что вы за человек, Пушкарёв? Отец коммунистом был, мать очень порядочная женщина. А вы так и рвётесь сесть за измену Родине. Лесоповал вас многому научит. Давайте отбросим все разногласия, будем работать вместе, – протягивая Вадиму руку, сказал полковник. – С нетерпением буду ждать вашего звонка, – добавил он, вручив свою визитку.

Всю следующую неделю Вадима мучил страх за своё будущее.

«Пришло время платить за идеалы, – говорил он себе. – Сначала меня уволят, а затем наверняка посадят».

Опасаясь обыска, он перевёз самиздат, стоявший у него на полках, к матери. Через несколько дней в его в коммуналку заявились двое в штатском. Представившись сотрудниками уголовного розыска, они предъявили ордер на обыск. Старший, в сером плаще и фетровой шляпе, пройдясь по коридору, заваленному разным хламом, попросил молодого напарника сходит за понятыми. Опасаясь любопытных соседей, Вадим пригласил старшего в комнату. Через несколько минут раздался новый звонок. Вадим бросился открывать. Вместе с сотрудником в квартиру вошла пожилая пара.