Читать интересную книгу В поисках белого бизона (сборник) - Майн Рид Томас

Полковник знал, что может спокойно отпустить сыновей в прерии. И правда, он согласился на эту экспедицию, испытывая при этом скорее гордость, чем беспокойство. Но, пожалуй, больше всего им руководило другое чувство. Его вдохновляло честолюбие естествоиспытателя, он думал о том, какой будет триумф – послать в большой европейский музей такой редкий экспонат, белого бизона! Если кто-то из читателей когда-нибудь станет натуралистом, то обязательно поймет азарт нашего ученого охотника.

Сначала Ленди предложил, чтобы мальчиков сопровождал Гуго, но они не желали и слышать об этом и все трое активно воспротивились: зачем им брать с собой Гуго? Преданный Гуго нужен отцу дома, а им без него будет даже лучше, – заявили братья. Они свободно обойдутся без посторонней помощи. На самом же деле молодые честолюбивые охотники не желали делить свою славу ни с кем, хотя Гуго вряд ли оказался бы их соперником на охоте – он не был ни охотником, ни даже воином, несмотря на то, что служил в свое время конным стрелком и носил такие воинственные усы. Старый полковник хорошо знал все это и не очень настаивал на том, чтобы Гуго ехал вместе с ребятами. Гуго блистал талантами в другой сфере – на кухне. Тут он был как у себя дома. Он умел приготовить омлет, фрикасе из цыпленка или утку с оливками не хуже самого лучшего повара, но не чувствовал ни малейшей склонности к охоте, хотя в течение многих лет сопровождал своего хозяина и его сыновей в их охотничьих странствиях. Гуго ужасно боялся медведей и кугуаров, не говоря уже об индейцах.

О индейцы! Читатели поразятся, если я скажу, что в прериях живут и бродят около пятидесяти воинственных племен. Многие из них – заклятые враги белых. Они убивают белых везде, где бы ни встретили, так, как мы убили бы разве что бешеную собаку или ядовитого паука. Как же отец согласился отпустить сыновей в такую опасную экспедицию? Невероятно, не правда ли? В это даже трудно поверить, ведь полковник горячо любил своих детей – он дорожил ими больше, чем собственной жизнью, а посылать их одних в прерии почти наверняка означало лишиться их навсегда. На что он рассчитывал? На их юный возраст? Вряд ли. Он слишком хорошо знал индейцев, знал, что возраст не будет принят во внимание, если мальчики повстречаются с каким-нибудь племенем, враждующим с белыми. Правда, индейцы скорее всего не оскальпировали бы их, учитывая, что это все же почти дети, но наверняка взяли бы в плен, из которого те никогда не вернулись бы. А может, отец предполагал, что сыновья не продвинутся дальше той территории, на которой живут дружественные индейские племена? Нет, сомнительно, ведь тогда братья заведомо не выполнили бы свою задачу. В такой местности очень мало бизонов, распространенное место обитания большинства этих животных – военная тропа, те участки прерий, где охотятся несколько враждующих между собой племен. Почему бизонов там больше, чем где бы то ни было? Потому что охотников на этих военных тропах меньше – они боятся столкновений с чужими племенами. На той территории, которая целиком находится во владении одного какого-нибудь племени, бизонов очень скоро убивают или они сами покидают ее из-за непрестанной охоты на них. В прериях всем охотникам хорошо известно, что там, где много бизонов, много и опасностей, тогда как обратное бывает редко. На нейтральных или военных тропах индейцев вы можете встретить дружественное племя, а на следующий день попасть в руки к врагам, которые снимут с вас скальп в мгновение ока. Отец троих мальчиков-охотников знал все это не хуже меня. Как же понять его явно неразумный поступок, почему он разрешил им рисковать своей жизнью? Это действительно было бы совсем странно, если бы не тайна, о которой речь еще впереди. Пока же могу сообщить только, что, когда мальчики уже сели на коней и готовы были отправиться, отец подошел к ним и, вынув из кармана маленький кожаный мешочек, отделанный крашеными иглами дикобраза, подал его Базилю со словами:

– Никогда не расставайся с этой вещью. Ваша жизнь может зависеть от нее… С Богом, мои храбрые мальчики! До свиданья!

Базиль перекинул на шею ремешок и, привязав к нему мешочек, спрятал его на груди под рубашкой. Пожав руку отцу и пришпорив коня, он быстро ускакал. Люсьен поцеловал отца, грациозно помахал рукой Гуго и последовал за Базилем. Франсуа немного задержался; подъехав к Гуго, он потянул его за длинный ус, что заставило бывшего солдата усмехнуться. Звонко расхохотавшись, Франсуа повернул свою лошадку и поскакал вслед за братьями. Полковник и Гуго некоторое время стояли и смотрели им вслед. Когда мальчики-охотники достигли опушки леса, все трое остановились, повернулись в седлах и, сняв шляпы, прокричали прощальное приветствие. Полковник и Гуго крикнули им в ответ. Когда снова все утихло, донесся голос Франсуа:

– Не беспокойся, папа, мы привезем тебе белого бизона!

Глава V

Лагерь мальчиков-охотников

Наши юные искатели приключений повернули на запад и скоро ехали уже под сенью величественного леса. В те времена на запад от Миссисипи было очень мало поселений белых. Единственными признаками цивилизации являлись разбросанные по берегам реки маленькие города, расчищенные для обработки участки земли и хижины скваттеров[2]. После одного дня пути на запад все это оставалось позади, и путешественник попадал в лабиринт болот и лесов, которые простирались перед ним на сотни миль. Правда, еще дальше на запад, по притокам Миссисипи, иногда встречались селения, но бóльшая часть ландшафта представляла собой дикую местность. Примерно через час путешественники были уже далеко от селений, окружавших Пойнт-Купе, и продвигались по лесным тропинкам, по которым редко проходил кто-нибудь, кроме индейцев или местных охотников. Эти тропинки мальчики знали хорошо – они часто бывали здесь и прежде во время охоты.

Не буду подробно описывать все события, происшедшие в пути. Это займет слишком много времени и утомит читателей. Давайте подойдем прямо к тому месту, где мальчики впервые остановились, чтобы расположиться лагерем на ночь. Это была одна из тех небольших лужаек, которые часто встречаются в лесах к западу от Миссисипи. Она представляла собой около акра земли, поросшей травой и цветами, среди которых можно было заметить подсолнечник и синий лупинус. Лужайку окружали высокие деревья, и, судя по их листве, здесь росли многие породы. Это легко было определить по их стволам, так как все они отличались друг от друга. У одних деревьев стволы были гладкие, а у других растрескавшаяся кора свисала завитками в фут длиной. Красивые тюльпановые деревья выделялись своими прямыми, как колонны, стволами, которые распиливают, как вы, наверное, видели, на длинные доски для обшивки. Плотники и строители называют это дерево белым тополем. Тюльпановым дерево называют из-за его цветов, формой и размером очень напоминающих тюльпаны, цветы эти – зеленовато-желтого цвета с оранжевым отливом. Больше всего на этой поляне было именно таких деревьев. Кроме того сразу бросались в глаза магнолии с большими, словно восковыми листьями и цветами. Тут можно было увидеть и высокий сахарный клен, а пониже – раскидистый конский каштан с красивыми оранжевыми цветами и заросли орешника гикори. Огромные ползучие растения обвивали стволы и тянулись от дерева к дереву. На одной стороне лужайки виднелись толстые стебли тростника, похожего на высокую траву. Лес на другой стороне был намного реже – очевидно, в свое время пожар уничтожил весь подлесок в этом направлении. Веерообразные листья карликовых пальм и листья юкки придавали всей местности южный тропический характер.

Юные охотники сделали привал часа за два до захода солнца, чтобы заблаговременно разбить лагерь. Примерно через полчаса лужайка представляла собой следующую картину. Около опушки стояла маленькая брезентовая палатка в виде белого конуса, или пирамиды. Полог палатки был откинут, так как вечер был теплый. В палатке никого не было. Немного в стороне лежали на траве три седла. Это были мексиканские седла с высокой лукой, стремена их были стальные – не грубые деревянные, которые обычно так уродуют мексиканские седла. Рядом с седлами находился какой-то странный предмет: он напоминал гигантскую книгу, слегка приоткрытую и поставленную корешком вверх. Это было седло для вьючных животных, тоже мексиканское, альпареха – так его называют в этой местности. На седле имелась крепкая кожаная подпруга с ремнем, который не позволял ему съезжать на шею животного.