Читать интересную книгу В поисках белого бизона (сборник) - Майн Рид Томас

На лице женщины были написаны невыносимое страдание и жажда мести. Вдруг внезапная мысль пришла ей в голову. Она поднялась и, бросив взгляд сначала на тело дочери, а затем на каймана, быстро пошла к дому. Через несколько минут она возвратилась, неся длинное копье. Это было охотничье копье ее мужа, которое он часто пускал в ход при встречах с ягуаром и другими хищниками. Она принесла также и другие предметы: лассо, несколько веревок и два ножа.

Придя на берег, женщина с беспокойством огляделась. Кайман был еще здесь. Она повернулась и с минуту стояла, как бы раздумывая. Наконец женщина приняла решение и, наклонившись, вонзила копье в то, что осталось от ее ребенка. Это было страшное дело, но чувство мести превозмогло ужас. Затем она привязала к копью ножи, расположив их так, чтобы они торчали, как зубцы, придвинула изуродованное тельце вплотную к ножам и плотно затянула петлю лассо на древке копья. Другой конец лассо она обвязала вокруг ствола дерева, хорошо зная, что ее собственная сила ничтожна по сравнению с силой такого чудовища, как кайман. Когда все было готово, женщина взялась за древко и метнула копье вместе с телом и со всем остальным в воду. Взяв лассо в руки, она спряталась за кусты и затаилась. Ждать пришлось недолго. Кайман тут же бросился вперед и схватил тело ребенка своими огромными челюстями. Женщина оставалась неподвижной, выжидая.

Кайманы не жуют пищу, их зубы для этого не приспособлены – они созданы только для того, чтобы хватать, а язык, который они не могут высунуть, лишь помогает при глотании. Через несколько мгновений тело девочки исчезло в широком горле чудовища. Увидев это, женщина вдруг вскочила и сильно потянула лассо. Дикий вой известил о том, что ее намерение увенчалось успехом. Торчащие лезвия вонзились в каймана, и он был побежден. Почувствовав, что его поймали, огромное пресмыкающееся нырнуло на дно, затем всплыло снова. Громко мыча, оно било хвостом, вспенивая воду. Кровь хлестала из его пасти и ноздрей. Кайман метался из стороны в сторону, сотрясая дерево, но толстое ременное лассо удерживало его. Это продолжалось долго. Наконец кайман ослабел, и вот он уже лежал неподвижно в воде.

Во время всей этой сцены мать сидела на берегу реки в глубоком молчании, но, когда она устремляла глаза на чудовище, лишившее ее ребенка, они вспыхивали мстительным огнем. Звук конских копыт заставил женщину выйти из оцепенения, и она оглянулась. Приехал ее муж. Женщина поведала ему обо всем, а вскоре о случившемся узнали и все соседи. Сочувствие к чужому горю заставило подняться всю округу. В течение нескольких дней против кайманов велась война на уничтожение.

– Вот подлинный случай, – произнес Люсьен, завершая свой рассказ. – Со дня этого печального происшествия миновало не больше двух лет.

– Какая трагическая история! – с волнением воскликнул Базиль. – Черт побери, начинаешь ненавидеть этих чудовищ! Мне хочется сейчас же застрелить хоть одного! Кроме того, мне нужен длинный зуб аллигатора, чтобы заряжать ружье. – С этими словами он взял ружье и пошел к воде. Вблизи не было видно ни одного аллигатора, хотя в реке их обитали десятки.

– Стой, Базиль! – закричал Франсуа. – Потерпи немного, я заставлю их приблизиться. Спрячься, а я выманю их к берегу.

У Франсуа были необычайные способности к подражанию: он мог имитировать все – от крика петуха до мычания быка, – и так естественно, что обманывал самих животных. Сбежав вниз к берегу, он укрылся в зарослях юкки и начал скулить и лаять, как маленький щенок. Базиль тоже спрятался в кустах. Через минуту несколько аллигаторов уже подплывали с разных сторон. Вскоре они достигли того места на берегу, где притаился Франсуа. Впереди всех плыл большой самец; задрав морду, он выполз из воды. Аллигатор, конечно, рассчитывал чем-то поживиться, но ему суждено было разочароваться в своих ожиданиях. Раздался выстрел Базиля, и ужасное пресмыкающееся забарахталось в грязном иле и через некоторое время затихло. Аллигатор был мертв – меткая пуля угодила ему прямо в глаз.

Базиль и Франсуа вышли из засады – они не собирались зря тратить пули. Остальные аллигаторы, увидев людей, уплыли еще быстрее, чем приплыли. Топориком Люсьена мальчики выбили из челюсти убитого аллигатора самые большие зубы, а страшное тело оставили лежать на месте – на съедение волкам и хищным птицам, всем тем, кто захочет им поживиться. Поужинав куском оленины и запив его кофе, наши любители приключений расстелили в палатке шкуры бизона и улеглись спать. На следующее утро они встали на рассвете и, вкусно позавтракав, оседлали коней и отправились дальше.

Глава X

Пища шелковичных червей

Покинув Реку Крокодилов, наши юные охотники направились прямо на восток через прерии Оуплаусаса. Они не рассчитывали встретить бизонов в этих лугах – бизоны уже давно оставили пастбища Оуплаусаса и ушли на запад. Вместо них на этих равнинах бродили тысячи длиннорогих животных. Но все они, хотя и не вполне ручные, имели хозяев, носили тавро и паслись под присмотром пастухов, которые объезжали стада на лошадях. В прериях Оуплаусаса имелись поселения белых, но наши путешественники не стали сворачивать со своего пути, чтобы посетить их, – целью экспедиции было продвинуться намного дальше, и нельзя было попусту терять время. На пути приходилось пересекать многочисленные притоки и реки, большинство которых текло на юг, впадая в Мексиканский залив. Мелководные реки мальчики переходили вброд, а глубокие – переплывали на лошадях. Это не представляло трудностей, так как и лошади, и мул Жаннет, и собака Маренго – все умели плавать, как рыбы.

После нескольких дней пути юные охотники достигли берегов реки Сабин, которая отделяет Луизиану от Техаса, бывшего тогда мексиканской территорией. Эта местность отличалась от большинства тех, которые они проехали. Тут было много холмов и возвышенностей, изменился и растительный мир: исчезли высокие темные кипарисы, уступив место соснам. Леса были светлее и не так густы. Сабин разлилась, но мальчики все же переплыли ее и остановились на западном берегу. Хотя солнце было еще высоко, братья решили остаться у реки до конца дня, так как во время переправы намок багаж. Они разбили лагерь на полянке, в роще низкорослых деревьев. Там было много открытых лужаек, так как деревья росли далеко друг от друга, и вся рощица выглядела как запущенный сад. Кое-где, возвышаясь над остальными деревьями, виднелись конусообразные вершины магнолий, огромный голый ствол одной из них казался на расстоянии старой разрушенной башней.

Земля была покрыта всевозможными цветами. Здесь были и голубой лупинус, и золотистые подсолнечники, и красные цветы мяты, и мальвы по пять дюймов в диаметре, и дикий виноград, и другие ползучие растения, которые обвивались вокруг деревьев или протягивались гирляндами с одного на другое. Больше всего бросались в глаза ярко-алыми раструбами своих венчиков огромные цветы бигнонии. Среди цветов наши охотники и расположились лагерем, разбив, как всегда, палатку и привязав животных. Светило яркое солнце, и мальчики разложили для просушки мокрую одежду и одеяла.

– По-моему, – сказал Люсьен, после того как они закончили все приготовления, – мы остановились на месте старого индейского города.

– Почему ты так думаешь? – спросил Базиль.

– А я вижу какие-то кучи, поросшие сорной травой и вереском. Это могилы индейцев или сгнившие бревна домов, которые когда-то стояли здесь. Об этом можно судить и по деревьям. Взгляните вокруг. Заметили вы что-нибудь особенное в этих деревьях?

– Ничего, – ответил Франсуа. – Ничего, за исключением того, что они в большинстве своем маленькие и низкие.

– Я их видел и раньше, – заметил Базиль. – Здесь и тутовые деревья, и темные деревья грецкого ореха, и дикая слива, и папайя, и оранжевое дерево, и орешник гикори, и пиканы, и медовые локустовые деревья. Больше ничего, кроме винограда и больших магнолий. Я убежден, что видел все эти деревья и прежде.

– Да, – согласился Люсьен. – Но видел ли ты когда-нибудь, чтобы они росли вот так – все вместе?