управляла моим телом, приняла решение и теперь стояла на своем. Я даже чувствовала, что страх и волнение немного спали.
В другом конце зала началось волнение. Музыка играла уже добрые две минуты, а танцы так и не начинались. Все, абсолютно все в зале смотрели на Оливера, меня и Доротею, вряд ли понимая, что происходит. Я по-прежнему видела короля за счёт того, что зона в середине зала была свободна для танцев. Король шепотом спросил что-то у мужчины, стоящего ближе всего к нему, и этот мужчина сразу же направился к нам.
— Ваша Светлость, давайте начнем, пока мы не привлекли слишком много внимания, — нежно прошептала Доротея, осторожно коснувшись свободной рукой плеча Оливера. Сестра с мольбой посмотрела в его глаза, всячески демонстрируя, как она хочет поскорее решить и замять эту неудобную ситуацию.
Оливер молчал ещё несколько секунд, одаряя меня взглядами, полными ярости. Затем он поднял одну руку Доротеи, вторую положил на ее спину, и они начали танцевать.
Кроме музыки, в зале царила абсолютная тишина. Оливер и Доротея медленно кружились в вальсе в середине зала, в одиночестве, как и полагается открывающей паре. Все взгляды были устремлены на них, хотя периодически люди бросали взгляды в мою сторону, на матушку и даже на отца и Алека. Где-то раздались несколько смешков, кто-то начал перешептываться. Наконец, через несколько минут, казавшихся вечностью, ещё одна пара присоединилась к танцу, а затем ещё две.
Я нервно выдохнула.
Середина зала постепенно наполнилась танцующими парами, и зал наконец то ожил разговорами. В это время матушка направилась ко мне и, резко схватив за плечо, отвела к отцу, стоявшему в небольшом отдалении.
— Какого черта Эллия? Как ты могла так нас опозорить?! Ты всего лишь должна была станцевать первый танец. Годишься ли ты хоть на что-нибудь?! — сердито шептала мама, но ее шепот воспринимался мною как крик. Она не позволила бы себе повысить голос, чтобы не разрушить нашу репутацию ещё больше.
Шокированная, я замерла, открывая и закрывая рот, не зная, что сказать. Мама никогда раньше не разговаривала со мной таким образом. С годами наши отношения становились все более отдаленными, но я по-прежнему стремилась быть идеальной дочерью — выполняла все их просьбы, никогда не спорила, соглашалась с ними, стремилась заслужить их одобрение. С появлением Доротеи, маленькой копии матери, внимание мамы ко мне почти полностью исчезло.
— Боже, почему именно ты родилась первой? Почему не Доротея? Что теперь скажут соседи, что скажет король… За что мне такая дочь? — Мама не могла остановиться, нервно ходила из стороны в сторону перед отцом.
От боли в сердце у меня помутнело в глазах. Да, мой поступок был безрассудным, но то, что мама произнесла, вряд ли было вызвано только сегодняшним днём. В ней кипело долгое недовольство мною.
— Мойра, — отец предупредительно посмотрел на маму, пытаясь пытаясь донести ей взглядом, что сейчас не место и не время.
— Я… Я подвернула ногу, мама, — мой голос дрожал, а в глазах жгло, но я не хотела, чтобы кто-то увидел мои слезы. — Я скоро вернусь.
Сделала несколько шагов в сторону балкона, но вскоре остановилась. В горле застрял комок, перед глазами плыло, но я не хотела большего позора для нашей семьи, поэтому изобразила улыбку на своем лице. Немного успокоившись, я медленно продолжила свой путь к одному из балконов. На этот раз я еле заметно прихрамывала, моя вторая половина сообразила, что нужно изображать боль в ноге, коль я решила использовать это как повод отказаться от танца с женихом.
Я пребывала в лёгком шоке и пыталась понять отношение матери ко мне. А ещё я хотела быть целой, я хотела, чтобы я и моя вторая половина, наконец-то, были вместе, чтобы я могла использовать опыт моей предыдущей жизни и не позволять окружающим обижать меня.
"Ты достойная, ты нормальная, ты хорошая," — повторяла я в своей голове, надеясь, что другая часть моего разума услышит меня. Я не могла контролировать эмоции, я не могла контролировать действия, я вообще ничего не могла.
Перед тем как выйти на балкон, я остановилась и посмотрела назад на танцующих. В центре зала выделялась потрясающе гармоничная пара — высокие, темноволосые, в нарядах, идеально дополняющих друг друга. Губы Доротеи шевелились, она что-то говорила Оливеру, а тот внимательно слушал, слегка наклонившись. Они всегда хорошо общались, когда он навещал нас, в то время как я почти не знала своего жениха.
Проходя мимо аристократов, собравшихся в небольшие группы, я слышала, как некоторые из них обсуждают меня или мою семью.
— Оливер Тенбрайк женится на второй дочке борона? Настоящая невеста она?
— Да нет, он по-прежнему женится на хранительнице источника. Иначе зачем все это… Наверное, предпочел танцевать с красавицей вместо дурнушки. Он будущий герцог, ему не обязательно следовать традициям.
…
— Вы видели, она сама вложила его руку в руки Доротеи… Я слышала, что она во всем полагается на сестру, но не знала, что настолько…
…
— Не понимаю, почему этот танец вызвал такой ажиотаж. Тенбрайк все равно женится на этой толстушке.
…
— А младшая Торнхар очень даже недурна, вся в свою мать. Ее дар также силен и полезен.
— А я слышала, что она самая настоящая змея.
…
— Какое жалкое представление, наверняка король в ярости. Новый король намного суровее предыдущего.
…
— Я бы тоже предпочел Доротею.
…
— Посмотри, как Оливер смотрит на нее… Что мне сделать, чтобы он также смотрел на меня? Я слышала, что в центре открылся новый салон, и там могут покрасить волосы так, что никто и не скажет, что это не натуральный цвет.
Мне бросилось в глаза, что почти никто из тех, кто тихо шептался, не знал моего имени. Я была невидимкой в глазах собственной семьи и высшего общества.
Отвернувшись, прошла на балкон и села на низкую скамейку. Стоял теплый осенний вечер, ветер развивал мои тонкие светлые кудряшки, для бала служанки всячески пытались уложить их по последней моде. В груди жгло от боли, я чувствовала себя недостаточной и слабой, мне было тяжело дышать от отсутствия поддержки. Внутренне говорила себе, что я способна на большее, что я не совершила ничего преступного, но эмоции внутри меня перевешивали и мешали моему мышлению.
Возможно, стоит извиниться перед матерью.
Лёгкий шелест крыльев привлек мое внимание. Прекрасный сине белый голубь приземлился на перила балкона и с любопытством уставился на меня. Боясь его отпугнуть, я медленно протянула руку, стремясь прикоснуться к красивой птице, которая внимательно следила за моими движениями,