Читать интересную книгу Карабасовы слёзы (сборник) - Илья Ноябрёв

– Говорите!

– Любимый! – воскликнула девушка. – Куда ты пропал? Я же волнуюсь! Где ты?

– Я в ж… в норе, милая, прелестная балеринка!

– В какой норе? О чем ты?

– В той норе, в которой мне самое место… Можно было бы выразиться и покрепче!

– Глеб!

– Успокойся, родная. Я дома!

– Почему ты прячешься от меня? Я сделала что-то не так?

– Все так! Ты ни в чем не виновата, все дело во мне!

– Давай встретимся, поговорим… Я помогу тебе!

– Мы обязательно встретимся! Я перезвоню попозже. Пока.

Глеб нажал на кнопку отбоя и отложил телефон. Его взгляд рассеянно скользнул по страницам раскрытой книги, лежащей перед ним. Как в замедленной съемке его рука закрыла фолиант и потянулась к бутылке с коньяком. На обложке книги роскошным тиснением было выведено:

Лев Толстой. «Живой труп».

* * *

Вновь возник утопленник и исчез.

* * *

В тот же день.

Николай Николаевич входил в ворота дома Чалых уже через 15 минут после звонка. Раиса Никитична встретила его на крыльце, с выражением «смиренной печали». Николай Николаевич с достоинством поднялся по ступенькам. В его облике все еще сквозило то положение, которое он занимал в прошлом, – 5 лет он проработал министром иностранных дел.

«Железная леди» изящным жестом протянула гостю руку:

– Николай Николаевич, вы по-прежнему образец для подражания – так быстро приехали!

– Ваш призыв для меня закон! – ответил гость, галантно коснувшись губами протянутой руки. И, как искусствовед, окинув взглядом стройную фигуру Раисы Никитичны, добавил:

– Время не властно над вами!

Женщина одарила гостя царственной улыбкой:

– Благодарю. Вы очень любезны.

Николай Николаевич выдержал приличествующую в таких случаях паузу и вежливо осведомился:

– Чем могу быть вам полезен, дорогая?

– Ах, Николай! – от волнения Раиса Никитична забыла про отчество. – Я потревожила вас, так как после кончины Дмитрия никого ближе у нас нет! Для Сережи – вы практически отец!

– Что случилось?

– Я в отчаянии…

* * *

Сергей с огромным букетом темно-красных роз вошел в квартиру Рязановых. Все семейство, кроме Наташи, высыпало ему навстречу. Сергей, скромно улыбаясь, поздоровался с присутствующими:

– Добрый день, Мария Николаевна, Сашенька, Миша!

Мишаня восторженно бросился к Сергею, но на полпути, вспомнив что-то, остановился, сложил руки по швам и поклоном головы поприветствовал гостя. Сергей ответил тем же.

– Молодец, Миша! Запомнил все, чему я тебя учил! – похвалил он мальчика. – Именно так приветствуют друг друга дипломаты. Кстати, у настоящих дипломатов случаются дни, когда их награждают за хорошую службу! Сегодня тебе, Михаил, полагается награда – высший орден детской дипломатической службы: медаль из чистого шоколада! Ура!

Михаил достойно принял «награду» и только потом дал волю чувствам, крепко обняв Сергея за колени – выше достать не мог.

За этой сценой с умилением наблюдала Мария Николаевна и, с плохо скрываемой неприязнью, Саша.

Сергей поцеловал Мишу в стриженую макушку там, где топорщился забавный вихор, и, обернувшись к Марии Николаевне, спросил:

– А Наташа еще не готова?

– Конечно, готова! Сейчас она выйдет! На-та-ша!

В комнату вошла Наташа. Она была невероятно хороша: с новой прической, легким макияжем, в подчеркивающем фигуру изумрудном платье. Сергей в немом восторге уставился на любимую женщину.

– Здравствуй, Сережа! – улыбнулась Наташа, довольная произведенным эффектом.

– Здравствуй! – промямлил Сергей, чувствуя себя неопытным школьником. – Ты потрясающе выглядишь!

– Спасибо… Ну что, мы идем?

– Конечно! – спохватился Сергей, – нас уже ждут!

Наташа нерешительно взглянула на мать, как бы спрашивая разрешения. Мария Николаевна, с трудом сдерживая слезы, кивнула:

– Помогай вам Бог!

* * *

Раиса Никитична с грустью смотрела на Николая Николаевича:

– Я думаю – это неотвратимо! Он весь в отца: молчит и делает!

– Я могу с ним поговорить, найти аргументы.

– Нет, это не поможет! Я прошу вас о другом: спасите Сереженькину репутацию! Муж этой женщины – Глеб, друг Сергея. С младых ногтей они знают друг друга – учились в одной школе. Мне не интересно, что там между ней и Глебом произошло, но они до сих пор в браке! Нужен быстрый и мирный развод с неукоснительным выполнением определенных условий. Например: ребенок! Я всегда мечтала о внуках… о своих, конечно, но меня можно не принимать в расчет. Отец у ребенка должен быть один! Отец, который будет для мальчика примером и сможет указать ему дорогу в жизни! Вы меня понимаете? Я боюсь, что дитя невольно может стать предметом шантажа!

– Шантажа? Со стороны кого?

– Глеба, конечно! Правда, он всегда производил впечатление интеллигентного и разумного человека, но обстоятельства… кажется, он выпивает!

Раиса Никитична нервно обхватила себя руками:

– Ах, Николай Николаевич, дорогой, я так боюсь скандалов, которые повредят Сереже. Он достиг хорошего положения, но оно так шатко в наше время. Вы согласны?

– Да, карьера – женщина легкоранимая! – согласился бывший министр. – Но не тревожьтесь, дорогая, за время службы в нашем департаменте я привык разруливать самые критические ситуации! Для начала я возьму на себя наиболее ответственный сегмент проблемы – Глеба! Я найду аргументы, дабы склонить его к миру! Поверьте, все будет хорошо!

– Я перед вами в неоплатном долгу!

* * *

Сергей вел автомобиль на небольшой скорости намеренно: оттягивая момент очень важной для него встречи. В его голове роились мысли одна тревожнее другой: как мама примет Наташу? Хватит ли Наташе такта и деликатности, чтобы благосклонно снести мамины «странности»? Что должен сделать он, если две самые дорогие в его жизни женщины примут друг дружку в штыки?

Наташа тоже нервничала: ради того, чтобы начать жизнь с белого листа, она готова была на многое, но если мать Сергея позволит себе унизить ее, то…

Они подъехали к воротам. Наташа инстинктивно взяла Сергея за руку, ища поддержки. Сергей нежно пожал ее руку и спокойным, уверенным тоном сказал:

– Все будет хорошо! Мы же вместе!

Они вошли в дом. Раиса Никитична вышла им навстречу, ни на секунду не забывая о величественной осанке, при этом на ее губах застыла радушная улыбка – все по правилам дипломатического этикета. «Железная леди» пристально и, как показалось Наташе, излишне долго рассматривала пассию своего сына и, кажется, осталась довольна.

– Добро пожаловать! – проворковала Раиса Никитична.

– Знакомьтесь, – поспешно затараторил Сергей. – Мама, это – Наташа. Наташенька, это моя мама, Раиса Никитична.

Наташе захотелось сделать книксен, но она вовремя спохватилась:

– Очень приятно.

– Мне тоже очень приятно наконец познакомиться с женщиной, к которой неравнодушен мой сын.

– Даже очень неравнодушен! – встрял Сергей.

Раиса Никитична едва заметно вздохнула:

– Что ж, соловья баснями не кормят. Прошу к столу!

* * *

Глеб, одетый в мятый, не первой свежести плащ, из-за угла дома наблюдал, как Мишаня, удерживаемый за одну руку Марией Николаевной, пытается запустить в плавание по глубокой луже бумажный кораблик. На заросшем трехдневной щетиной, одутловатом лице Глеба появилась счастливая улыбка: а сынок-то – подрос!

Прошло немало времени, прежде чем Глеб решился выйти из «укрытия». Он медленно приблизился к членам своего семейства:

– Здравствуйте, Мария Николаевна. Привет, сынок. Как ты?

Миша поднял глаза, и его детское личико засветилось искренней радостью. Мальчик хотел было ринуться к отцу, но бабушка стальной хваткой вцепилась в ручонку внука и Мишаня даже не смог сдвинуться с места.

– Зачем вы пришли? – со злостью спросила Мария Николаевна.

– Я к сыну пришел! – с вызовом ответил Глеб.

– К сыну нужно не приходить! С сыном нужно жить! Вернее, нужно было!

– Вы правы! Я, может быть, плохой отец, но… отец! И не вам решать, когда нам видеться! Простите!

– Вы только посмотрите на себя! – брезгливо поморщилась Мария Николаевна. – На кого вы похожи?! Разве такой отец нужен Мишеньке?

Глеб моментально сник.

Мария Николаевна воспользовалась его замешательством и, круто развернувшись, направилась к дому, волоча за собой упирающегося и плачущего внука. Только возле подъезда она вдруг обернулась и злобно крикнула:

– Нужно держать обещания! Оставьте нас в покое!

Глеб остался стоять возле лужи, до хруста сжимая в руках игрушечную машинку, купленную для сына.

* * *

Вечер того же дня.

Сергей понимал, что светские, ни о чем, разговоры за столом – это пролог. Главное впереди! Сославшись на неотложный звонок, он оставил женщин прибирать со стола. В наступившей тишине был слышен лишь звон собираемой посуды. Наташа очень старалась и все делала безупречно. Наконец Раиса Никитична нарушила молчание: