на свалке в Сан-Франциско.
Машина была не далее мили от меня, и все еще приближалась тем же курсом. Сцилла
что-то пищала от восторга, но я не слушал. В моей душе вопили сотни ангелов!
Есть! Есть люди! Есть цивилизация! Города! Бары! Самолеты! Там, за горизонтом!
Я услышал чихание, затем другое и гул бензиновых двигателей оборвался щемящей
тишиной. Лопасти винтов остановились, наверное, кончился бензин, и в гнетущей
тишине машина прошла над нами, на миг, накрыв нас тенью. Самолет летел не так
высоко, и было слышно, как свистит ветер в обшивке. Он пытался цепляться за
мертвый воздух, но неизбежно падал. Снижаясь, пронесся дальше на юго-запад и,
подняв облако пыли в миле от нас, с ужасным грохотом рухнул на землю.
Я побежал к нему. Тяжелый пистолет мешал, под ноги попадали камни, но, плюнув на
все, я бежал к упавшей машине. Несколько раз упал, ободрав колени, но даже не
почувствовав этого вскочил и побежал снова. На полпути меня догнала Сцилла.
Когда мы добрались до самолета, пыль уже осела. Моя грудь бешено вздымалась.
Воздуха не хватало. Попробуйте по бегать в бронежилете по сорокаградусной жаре.
Что экипаж мертв, я понял сразу. Никто не мог остаться живым в сплющенной от
удара кабине. Пилот пытался спланировать, но мертвая машина клюнула носом и
зарылась в землю. Правое крыло было оторвано и валялось рядом, но сам корпус
уцелел, хотя и был изрядно помят.
— Алекс, что это. — Сцилла заглянула мне в глаза.
— "Дуглас" — произнес я, понимая, что это ей ни о чем не говорит.
Но мое внимание было приковано к двухмоторному чуду, точнее к его корпусу. На
черно-желтом корпусе красивыми буквами было выведено: " Штат Нью-Гемпшир". Чуть
ниже старый девиз: " Жить свободными или умереть" и номер 232СТ. Мне навсегда
врезался в память этот номер. Самолет лежал, завалившись на правый бок, и дверь
в хвостовом отсеке была приподнята над землей. О том, чтобы проникнуть в салон с
помощью двери в кабину не могло быть и речи. Она смялась и, скорее всего, замок
заклинило.
Я подошел к самолету вплотную. Пахло маслом и горячим металлом. Лопасти винта на
левом крыле погнулись, из двигателя текла какая- то жидкость. Я надавил на ручку
двери, и она на удивление легко открылась. Любопытная физиономия Сциллы
выглядывала из-за моего плеча. Она уже успела устроиться на нем и не собиралась
пропустить ни секунды предстоящего действа. Я вошел в самолет. Сердце отчаянно
билось, во рту пересохло.
В салоне царил полнейший кавардак. Пол был наклонен под небольшим углом, поэтому
приходилось то и дело сохранять равновесие. Куча разномастных ящиков и бочек, к
сожалению пустых, большой железный контейнер справа, закрытый на замок, вот,
пожалуй, и все мое богатство. Я хотел попробовать пробраться в кабину пилотов,
но не получилось. Сплошной завал из ящиков и покореженного железа.
Интересно, куда могла лететь эта птица из всеми забытого штата Нью-Гемпшир?
Неужели пилоты не видели, что у них кончается горючее? И почему самолет не
посадили раньше?
— Куча глупых вопросов на которые не получишь ответов. — Сцилла опять читала
мысли.
— Это была чистая риторика.
В голову прыгнул образ непонимания. Я вздохнул и ссадил Сциллу на близлежащий
деревянный ящик.
— Посиди, мне надо изучить, что перевозили наши мертвые друзья.
— Может быть еду? Мноого еды.
Она всегда хотела есть. Я покачал головой и начал изучать замок. Хреново. Замок
хороший, здесь понадобиться фомка или набор отмычек. Первой у меня не было, а
отмычки остались в рюкзаке за милю отсюда, и я был слишком нетерпелив, чтобы
идти вначале туда, затем обратно. Придется потратить один патрон. Худо. Девять
пуль на долгое и продолжительное путешествие. Считай, что смертник. Но я рискну.
Говорят, что я удачлив.
О том чтобы вынести шкаф не могло быть и речи. Во-первых, я не так силен, чтобы
волочить этот металлический гроб, а во-вторых, он был намертво приварен к
корпусу самолета. Пришлось стрелять в замок. Пуля разрушила замочную скважину и
повредила держатель пружины. Оставалось только аккуратно поддеть запор, и дверца
легко открылась.
Вот уж везет, так везет! Я издал вопль ошалевшего от счастья бабуина и
затанцевал на месте. Глаза Сциллы обеспокоено засветились золотым.
— Эй! Ты в порядке?
— Нет! Я не в порядке! Я счастлив!
Изнутри шкаф состоял из двух отделений. В первом на упорах располагалась
винтовка. Хорошая винтовка. Лучшее, что можно купить за деньги. Конечно не ружье
гаусса, но ни чуть не хуже. Это был мощный карабин бельгийского производства. 45-го
калибра. "Браунинг". Оружие для людей и на людей. С таким бы я не побоялся выйти
на моего Лохматого слоноподобного друга. Длинный, гладкий ствол, изящный и
удобный приклад. Великолепный оптический прицел восьмидесятикратного увеличения.
Карабин был черным, кроме отделанного под дерево приклада и нескольких
деревянных вкладок. Массивный затвор выполнен в виде хромированной черной ручки
с круглым набалдашником на конце. Магазин вмещал двенадцать патронов и
практически на половину уходил в корпус оружия, нисколько не мешая. Очередь
естественно невозможна, это оружие снайпера. Я снял его с зажимов. Тяжеловат, но
эта тяжесть приятно успокаивала и вселяла уверенность. Такой стоит штук тридцать-тридцать
шесть. Мне бы копить на него всю жизнь.
Пара магазинов лежало отдельно от оружия. На маленькой полочке сверху
располагались две тяжелые коробки патронов 45го калибра, по пятьдесят штук в
каждом. Я раскрыл одну из них. На меня смотрели, отливая синевой металла пузатые
головки патронов с голубой маркировкой. Разрывные. Такой словишь и заказывай
отпевание.
В самом углу полки, я сначала ее не заметил, лежала еще одна коробка патронов.
Тех самых. 223 калибр. За, что я люблю свой пистолет, так это за
распространенность боеприпасов, которые он использует.
Мое внимание сразу привлекло к себе оружие, и я только сейчас обратил внимание
на второе отделение сейфа, намного больше первого, в которое засунула свой
любопытный нос Сцилла.
Она почти полностью влезла в шкаф, перебирая лапками темно-желтые металлические
брусочки. В глазах зарябило, и мои ноги стали предательски ватными.
Золото! В голове все перемешалось. Этот неизвестный самолет из далекого Нью —
Гемпшира перевозил золото. Тут все стало на свои места. Пилоты были ребята не
промах, и перевозимое золото видать забрали себе. И смылись от греха подальше.
Видно хотели найти обжитые земли и зажить припеваючи. Еще бы! С такими
деньжищами! Но не дотянули. Многовато не дотянули. До Калифорнии еще лететь и
лететь.
А если не сели раньше? Значит ли это, что вплоть до Нью-Гемпшира одна мертвая
земля? Стоит ли идти за горизонт?
— А у тебя есть выбор? — Сцилла смотрела на меня с груды золота, ее глаза
магически мерцали, ежесекундно меняя цвет.
— Ты не понимаешь, это ведь у черта на куличках!
Мысленное пожатие плеч.
— Ну и что? Еды навалом. Не пропадем.
Эх! Мне бы ее заботы!
Я посмотрел на кучу ценного металла и с сожалением закрыл железную дверцу.
Сейчас это абсолютно бесполезный и бестолковый лишний груз. Может, когда-нибудь
потом. В следующей жизни. У меня и так висел за плечом карабин, а руки заняты
патронами.
Мы вылезли из погибшей машины, молча постояли и направились к оставленному мной
рюкзаку под большим камнем.
Пройдя метров сто, я не выдержал, положил боезапас на землю и вернулся. Открыл
железную дверцу и поднял первый попавшийся брусок. Тяжелый. Неплохо. Никогда
себе не прощу, если не возьму хоть штуку. Не такой уж и большой вес.
Сцилла нетерпеливо ожидала меня у оставленных коробок.
— Пошли? — спросил я ее, поднимая их с земли.
— Куда?
— Вначале к рюкзаку, а затем туда, за горизонт..
Глава 3. Перекресток
Болело все. Ноги превратились в гудящие раны, я переставлял их автоматически, не
думая и не останавливаясь. Остановка это отдых, а отдых в данной ситуации смерть.
Сапоги казались свинцовыми, иногда даже возникала мысль бросить их здесь, как я
бросил свой бронежилет два часа тому назад. Но для этого надо было остановиться.
А это выше моих сил.
Плечи ныли от такого легкого, а теперь казавшегося сто тонным выцветшего
альпинистского рюкзака давно сгинувшей с Земли фирмы " Пума". Самое обидное, что
выбросить было почти нечего. Я уже избавился от отмычек и связки динамита. Но