Читать интересную книгу Первая пуля – моя - Сергей Зверев

На Димином лице, расслабленном алкоголем, вновь появилось напряжение.

– Ты куда собираешься звонить?

– В милицию.

– С ума сошла! – Он силой вырвал из рук Людмилы телефон и зашипел ей прямо в лицо: – Если ты вызовешь милицию, через полчаса здесь будет не продохнуть от журналистов. Мои конкуренты только и ждут, когда я споткнусь. Ты представляешь, как это скажется на моем рейтинге? А выборы, между прочим, через неделю!

Несмотря на весь ужас происходящего, Людмила с трудом удержалась от саркастической усмешки.

– И что ты предлагаешь? Оставить ее здесь до выборов?

– Пока не знаю… Но звонить в милицию нельзя!

– Почему?

Дима многозначительно усмехнулся.

– Если даже ты догадалась, что Аню убили не из-за пары побрякушек, то менты это просекут сразу. И сразу возникнет вопрос: где искать главного подозреваемого? А искать его и не надо. Эта вакансия как раз для меня.

– Что ты несешь? При чем здесь ты?

– А при том, что мой главный конкурент на выборах – генерал Юмашев – свояк нашего мэра. А мэру, да будет тебе известно, подчиняются все городские власти. В том числе и менты. Я знаю, они давно пытаются найти на меня компромат. Сделать это трудно, вот они и решили меня подставить…

Людмила молча пожала плечами. Крыть было нечем: во время выборов вовсю процветали грязные технологии. К тому же Дима никогда не ошибался в своих прогнозах. В большей или меньшей степени, но его предположения сбывались. Что ему помогало – звериная интуиция или холодный расчет? А может, и то и другое?.. Однако тот факт, что к тридцати шести годам он сумел стать одним из самых богатых людей страны, говорил сам за себя. И если Дима утверждает, что смерть домработницы может сказаться на результатах выборов, значит, так оно и будет…

– И что нам делать? – спросила она растерянно.

– Единственный выход – позвонить Стасу. Он поможет.

Стаса Большакова, бывшего Диминого однокурсника, а теперь руководителя одного из секретных отделов ФСБ, Людмила недолюбливала. Они встречались всего дважды, и во время этих коротких встреч перекинулись разве что парой фраз. Стас держался непринужденно, как и подобает старому другу, – шутил, смеялся, но при этом его светло-серые глаза оставались бесстрастными. Людмила чувствовала: этот человек опасен. Но скажи она об этом Диме, тот поднял бы ее на смех. Он никогда не доверял женской интуиции и в своих действиях чаще всего руководствовался правилом: «Выслушай женщину и сделай все наоборот».

Именно поэтому Людмила не стала уговаривать мужа не втягивать в это дело Стаса. Лишь спросила:

– Но почему Большаков?

– Он – мой должник и сделает все, чтобы помочь избавиться от трупа.

Сердце забилось с пугающей быстротой – словно у нее в груди была маленькая мина.

– От трупа?

– Да. Стас – дока в этом вопросе. Чего проще – вывезти ее отсюда и закопать где-нибудь в лесу. Аня, кажется, сирота. Родители давно умерли, сестра живет за границей. Уверен, ее никто не хватится… Представляешь, как растеряется Юмашев, если все пойдет не по его сценарию?

Людмила смотрела на мужа расширенными от ужаса глазами. Неужели это он, ее Дима, человек, с которым она прожила восемь лет, мог додуматься до такого чудовищного плана! Неужели он хочет похоронить Аню в лесу? И сделать все, чтобы это преступление никогда не было раскрыто? И все ради победы на выборах?!

«О господи… Что на него нашло? Похоже, это шок. Самый настоящий шок. Он не ведает, что творит». Людмила схватила мужа за руки и, заглядывая в глаза, прошептала:

– Милый, не надо этого делать, не надо… Ты же всю жизнь будешь себя корить. Разве место губернатора того стоит?

Но Дима уже принял решение, и уговоры Людмилы вызвали у него лишь досаду. Он не любил, когда ему перечили.

– Ни слова больше! – заявил он категоричным тоном. – Займись лучше делом – отпусти своего охранника. Стас сейчас приедет, и я не хочу, чтобы он его видел. И не забудь позвонить в офис, отменить совещание. – Он сунул ей в руки сотовый и решительным шагом двинулся в гостиную.

Людмиле показалось, что сейчас она упадет в обморок. Свалится прямо здесь, в прихожей, на начищенный до блеска паркет. Однако муж говорил разумные вещи – от любопытного охранника в самом деле надо было избавиться. И, желательно, навсегда.

Она набрала номер мобильного телефона охранника и, когда тот ответил на звонок, сухо приказала:

– На сегодня ты свободен. – И отключила связь. Вдаваться в долгие объяснения у нее не было времени. Да и желания. Тут бы самой во всем разобраться.

«Дима что-то от меня скрывает, – эта фраза жужжала в голове, как назойливая муха. – Если бы я знала его чуть поменьше, то решила бы, что это он убил Анечку… Но зачем ему ее убивать? Да еще таким варварским способом. Она проработала у нас всего три месяца. Рекомендации у нее были отличные… Возможно, ее подослали к нам конкуренты, а Дима узнал об этом и… Нет, он не мог. Будь я на его месте, я бы наняла человека со стороны. Или постаралась бы перекупить Аню… – Людмила горько усмехнулась. – Господи, какая же я стерва, если думаю об этом! Выходит, я ничем не лучше Димы. Вспомнить хотя бы Олега Морозова. Я поступила с ним как законченная дрянь… Сломала человеку жизнь и после этого целых восемь лет о нем не вспоминала…»

* * *

Седой открыл глаза. Первое, что он увидел, – ряд давно не крашенных батарей. Судорожно облизал пересохшие губы, вслушиваясь в себя. Живот тупо ныл, сердце билось неровными толчками.

«Черт побери, как я здесь оказался?» – подумал он и осторожно повернул голову. Его взгляд уперся в снайперскую винтовку, лежащую рядом с батареей. И вот тут Седой все вспомнил. И женщину в красном, которую убили на его глазах, и мужчину в халате, неуловимо похожего на Заславского, и адскую боль, помешавшую ему исполнить приговор.

Упершись локтями в пол, попытался сесть. Это удалось ему с трудом. Затем, взявшись за подоконник, встал. Вытащил из кармана таблетки, сунул в рот сразу две и принялся перемалывать их зубами.

«Сейчас должно полегчать, – мысленно успокаивал он себя. – И тогда я решу, что делать дальше». Но прошла минута, другая, а боль никак не хотела отступать. И Седой понял, что случилось то, что рано или поздно должно было случиться: ему нужно сделать укол морфия.

Увы, ни ампулы, ни шприца у него не было. А достать это лекарство можно было либо по рецепту врача, либо купить на Тверской – у драгдилеров. И тот, и другой вариант в данный момент отпадали. Оставалось одно – сжать зубы и терпеть.

Седой рухнул в кресло и, пододвинув его к самому подоконнику, потянулся за винтовкой. И хотя больше всего на свете ему хотелось прилечь, он понимал, что не имеет права расслабляться. Чувство долга победило и на этот раз…

Пальцы дрожали, на лбу выступила испарина. Прильнув к оптическому прицелу, он с трудом навел его на окна Заславского. Жалюзи были все еще приоткрыты. Седой увеличил резкость и… на какое-то мгновение забыл о боли – кровать, на которой совсем недавно лежала девушка в красном, оказалась пуста.

«Может, никакого убийства и не было?.. Заславский чуток притиснул ее нежное горлышко, через пару минут девчонка оклемалась и смылась от греха подальше… – Он озадаченно нахмурился. – Но ведь я ясно видел, как его руки сжимали ее шею, как посинело ее лицо, как выкатились глаза…» И все же сомнения (а был ли труп?) не оставляли Седого: как-никак, финальную сцену ему не удалось досмотреть до конца.

В этот момент дверь спальни Заславских распахнулась, и порог переступил мужчина – блондин лет сорока. На телохранителя он явно не тянул – лицо слишком холеное, в глазах – интеллект. Внимательно оглядев комнату, блондин приблизился к окну и резким движением закрыл жалюзи. Седой досадливо поморщился и опустил винтовку – если уж не везет, так не везет во всем!

Смирившись с мыслью, что сегодня – не его день, положил винтовку на подоконник и устало откинулся в кресле. Его не покидало ощущение, что этого холеного блондина он уже встречал раньше. Но когда и где? За последние десять лет перед глазами Седого прошло столько людей, что он, дабы не напрягаться, стал воспринимать их безликой серой массой. И вот теперь перед ним стояла непростая задача – вытащить из своей памяти имя этого человека и припомнить обстоятельства, при которых они встречались.

«Я имел с ним дело в начале девяностых… Стояла глубокая осень. В тот день, кажется, шел дождь. Да, точно, он пришел на встречу в мокром плаще… Помню, что меня здорово удивили его глаза – бездушные и холодные. Он сделал „заказ“ сухо и по-деловому: вручил фотографию клиента, передал аванс. Никаких лирических отступлений, типа трясущихся ладоней и обильной испарины… Черт побери, ведь я тогда едва не прокололся из-за этого подонка! Он же подставил меня, элементарно подставил! И словом не обмолвился, что сутулый пожилой мужичок, которого мне предстояло убрать, возглавляет один из департаментов ФСБ… Меня тогда здорово обложили – едва ноги унес. А потом этот подонок не явился на встречу. Кинул меня на пять тысяч, гад!..»