«Может быть, я и правда смертна…»
Может быть, я и правда смертна,но душа – от смерти лекарство.Я учусь у тебя, Герда,растопить ледяное царство.
По земле я хожу тихо.Может быть, улечу однажды.Я учусь у блага и лиха,иногда их учу даже.
Я учусь у всего снова,я писать научусь у Кая,из тепла я сложу слово.Только это сказка другая.
«И Небо остается без меня…»
И Небо остается без меня,и я так часто остаюсь без Неба…Какие-то обрывки слов храня,какие-то молитвы среди дняв цветную небыль…
Проходят мимо лица облаков,И даже с ними говорить не надо,хотя они – не очень высоко,всему, что выше, мы уже не рады…
А небо ждет. В асфальт влипаю яв поисках неба на клочке бумаги.И часто Богом кажется заря,и адом часто кажутся овраги.
1991 г.
Объяснительная (студенческое)
Белка с ветки слетела, с неба ли,но так мило.А зачем, чтобы все это было?А зачем, чтобы этого не было?
Белка в руку приходит лапкамиИ зверушкиными глазами.Нас бы не было – мы б не плакали,может, плачем – и исчезаем.
Расцветает что-то неясное,Громыхает дуэт с богами –то ли синее, то ли красное,то ли белое под ногами.
Это парк. Обычный, неубранный.По утрам я топчусь в этой гамме.Я спешу усталыми, грубыми,невнимательными шагами.
Нет, мне некогда с этим возиться,есть задание – и исполню я:мне б – в бетонные стены вместиться!Сердце бы застегнуть на «молнию».
1990 г.
Эхо
Плохо – стужа, осень – хуже,что нам нужно?Все не вечно и чревато –что же свято?
Кто же в рай, кому же демон,Да и где он?Что налево, если здраво,что направо.
Что направо сплошь неправы,что налево.И поют напевы девыда припевы.
Странно – хоть и не тягучи,невезучи.а по небу бродят тучисерой кучей.
Запахнись – и сгинь по старымтротуарам!не дается время дароммемуарам.
Уберите этот ливень –несчастливень!побреду за горизонт.Где же зонт?
Промелькну своим зонтомпод мостомто на этом берегу,то на том.
Как бывает весь измятдаже взгляд!Только фонари горятровно в ряд.
От земли до неба сырэтот мир.Туча-туча, где ж ответ?Его нет.
1989 г.
Осень
Ракурс – осень на своем престоле.Что-то с осенью. В себе ли, в ней,я сижу без света и без боли,думая о смерти и весне.
А потом на набережной в сумеркахбудут тучи помнить – не о нас.Слушая, как день прошел, и умер как,за ближайшим зданием погас.
Льдиною перед дворцами льдиннымизамереть на вдохе, не крошаветер, улетающий с любимыми.Время отлетело, как душа.
Осень – только половина лета.Тише звук. Отчетливее зов.Боль – всего лишь половина света,боль – это деление часов.
В первый раз ли душу мы забросили?Зов души – или галактик вой?Я частица этой старой осени.Я частица старости самой.
Боль – лишь третья половина лета.Осень – громыхание часов.Хлопает незапертая где-тодверь – и скоро отлетит засов,
Глаз кошачий с Северного Полюсаотмеряет синие цветы.Мы куда-то постоянно молимся,у черты темнеющей воды,
На восходе пролетела яркая,пролетела странная звезда.Я, спросонья тапочками шаркая,снов не понимаю иногда.
91 г.
Ноты
– Собственно, кто ты? –спросили ноты.– Не знаю, –ответила я.– Здесь много работы, и эти высотыне для тебя!Кто был, не скроем,нашим героем,какойнас творили рукой!Зачем, отвечай,нарушить наш райпришла?– Но я же без зла.Хочу хоть на волосуслышать ваш голос.что вам за рай в тишине?Я без амбиций,и без репетиций,я – только тень на стене…Ни вами, ни ими…Зачем быть немыми?и ноты немые, и я.Давайте друг другуболтать через рукусказки сего бытия?Да, много работы, и эти высотыне для теней на стене!Давайте – торгуясь:чем лучше пойму вас,тем больше расскажете мне?– И все-таки – кто ты? –спросили Ноты.– Я нота, – ответила я.я старая сказка, крещендо, развязкаи пауза бытия.
1992 г.
Сансара
Как застывшие ритмы,древесные линии.Заблудилось в них что-тоо душе небывалое.Как она, ослепленная,позабывшая синее,как она, оглушенная,позабывшая алое…Пусть проносятся линиимимо глаз неморгающих,как рассказы недлинныео тенях улетающих.Сожаление – сильное,но, увы, запоздалое.Позабывшая синее.Позабывшавшая алое…Бьет по хрупкой твердынеизмеренье четвертое,долго сумерки бьютв бесконечную лестницу.Что-то синее-синее,что-то давнее, стертое,я хочу, чтоб вернулосьи несло околесицу.Не запишется набелостарая песня,если душу оставила,бейся-не бейся.Если в окнах подсвеченныхдни отрешенные,если бьется в стеклолунным светом забвение…Это – мной незамеченное,ненапряженное,бродит будущих словко мне возвращение.
1992 г.
«При чем здесь вы? Вы – только ноты…»
При чем здесь вы? Вы – только ноты,которые играет Бог.Ты все допытывался – кто ты?Ответить Он тебе не смог.
Ведь их так много! и в китайской,Ни в нашей музыке их нет.Не тронь колки! Собой останься,пока не кончится балет.
А если сдвинутся в попыткеиздать какой-то новый звук –уже не ты. опять попытки,Здесь каждый шаг – уже недуг.
Ты – только звук, а Он играет,и вечно все это звучит.Ты – то живешь, а то, бывает,твой лад молчит.
1994 г.
Дао
Кто-то странный у колодцане тогобрал напрасно пробы с солнцасвоего.Где тот светоч, духа чаша,тот исток?стал читать он книги дажепро Восток.Совершенства свет в сознаниисоздавал,просветленья, понимания,искал.И кому-то прокричал он,что не видел ни начала,ни лица.Не дается солнце в рукини фанатикам науки,ни певцам.Загрустил он очень скоро,путь в духовных коридорах –без перил.(А котенок под забором,в шерстке с неземным узором,лучик пил).И слова влетали в ухо,как ему не падать духом,много лет.Но потом, без слов, в покое,он искал совсем другое –сердца свет.Может, муза посетила,ценной мыслью осветилатретий глаз,И ушла в свое светило,как все мысли, пошутилав этот раз.На мгновенье его разумнимбом вспыхнул – весь и сразу.Нимб погас,но в душе фантом Пегасаисцелил его от сглаза,как и нас.
1994 г.
«Распалось на мелкие бусины лето…»
Распалось на мелкие бусины лето,куда-то ушло в темноту среди звезд.Вопрос оказался проще ответа –ответ был уже не на этот вопрос.
Старого солнца желтая роза,и снова от слов день защищен.Ответ оказался новым вопросом,который еще неизвестно о чем.
1988 г.
«Час мой неплох…»
Час мой неплох,Он в светлый рядВольется.Но дай мне Богвыдержать взглядсолнца!
В светлый проемТихо войду.Здорово!Но в доме моемВсе окна не в тусторону.
Смотришь без страха ты,Как сено косят,Но где-то тут –окна распахнуты.При смерти Моцарт.Цветы поют…
1994 г.
Песня
И – только небо впереди,уснули кошки, что в груди,а позади – не больше десятидомов.Степь.И – только, камень, пролети,а впрочем – не жалей кости, серп.А нет – так разреши пройти.Жизнь первой ласточкой была,и – добела. Потом – дотла.и позвалаСтепь.Крест.И только небо впереди,уснули кошки, что в груди,а позади – не больше десятидомов.Лес.И все же – разреши пройти.И кто-то шел, и кто-то звал,и кто-то – ничего не знал,не знал, что впереди провал,и пал.Экзамен сдал, и мир стал мал,а тот, кто знал и кто не звал,отстал.Он первой ласточкой не стал,не пел, не спал, а долго ткал,чтобы дотла и добела –колокола.Сползли все тени со стены,из окон улетели сны,а он все ткал и ждал войны.Пришла.Идешь, поймешь,скорбей не множь,и так хорошкрест.Еще аккорд, еще верста,вместо распятого Христа –воскрес.И – залпы пламени вдали,цветы на знамени Земли.Только ничью не разделиместь.
1994 г.
«Чтоб не писать таких громоздких фраз…»